К политике Ирана на афганском треке

Исламская Республика Иран (ИРИ) рассматривает развитие отношений с Афганистаном в числе своих внешнеполитических приоритетов. При этом Тегеран стремится следовать курсу на региональное решение проблем этой страны, заявленному на трехстороннем ирано-пакистано-афганском саммите в мае 2009 г. Очевидно, за этой формулировкой стоит стремление Тегерана как снизить роль внешнего фактора в разрешении афганской проблемы, так и закрепить свои лидирующие позиции в этом процессе в контексте устремлений ИРИ к наращиванию своего регионального потенциала.

Данный подход, очевидно, обусловливает подходы Ирана к афганской проблематике как в международном контексте, так и в свете двусторонней повестки дня. Не случайно, в частности, что после обнародования в начале 2009 г. новой американской стратегии по Афганистану, включающей подготовку к сворачиванию иностранного военного присутствия в этой стране, работа Тегерана на афганском треке своей внешней политики заметно активизировалась. При этом ИРИ весьма болезненно относится к попыткам игнорирования продвигаемого Ираном тезиса о ключевой роли иранцев в решении афганских проблем.

В частности, высокопоставленные иранские делегации приняли участие в работе международных конференций по Афганистану в Москве (27 марта 2009 г.) и Гааге (31 марта 2009 г.). Однако Лондонскую конференцию по Афганистану (28 января с.г.) Тегеран проигнорировал. Более того, МИД ИРИ расценил это мероприятие как попытку западников закрепить за собой роль главного опекуна ИРА и присвоить себе право решать проблемы по своему усмотрению без учета мнения афганцев (читай - и их иранских соседей). Однако, это скорее был политический демарш, связанный с ожиданием неких уступок со стороны Запада. При этом ИРИ стремилась "держать руку на пульсе", направив своих представителей на встречи по афганской тематике в Стамбуле и в Москве, предварявших конференцию в Лондоне.

В ИРИ озабочены сохраняющимся напряжением обстановки в Афганистане, считая, что основная угроза спокойствию исходит от военных сил США и других стран НАТО. В качестве средства борьбы с талибами в южных и юго-восточных провинциях Афганистана в Иране видят воссоединение и укрепление сил, входивших в бывший Северный альянс. Как представляется, ставка иранцев на эту коалицию сохранится и в будущем с параллельным наращиванием попыток усилить в ее рядах "голос" шиитских хазарейских группировок.

При этом в Тегеране осознают, что на данном этапе в условиях иностранного военного присутствия в Афганистане одним из наиболее перспективных путей решения поставленных задач по восстановлению политического влияния на Кабул является расширение экономического содействия ИРА (на данный момент финансовая помощь Тегерана этой стране составляет около 112 млн долл. США).

В частности, иранские компании участвуют в строительстве энергетических и сельскохозяйственных объектов, дорог и мостов, модернизации систем водоснабжения и связи. Изучается возможность выделения дополнительных средств на реализацию совместных проектов по борьбе с наркотрафиком, в рамках которых также предусматривается сооружение и обустройство пограничных пунктов на ирано-афганской границе.

Вместе с тем, нельзя исключать того, что Тегеран постарается активизировать работу по сплочению проирански настроенных сил. Основной прицел при этом направлен, несомненно, на нейтрализацию наиболее неблагоприятного для ИРИ развития событий – вооруженного конфликта с США и стратегического окружения иранской территории.

Руководством ИРИ проводится планомерная работа по укреплению приграничных с Афганистаном районов, где регулярно проводятся военные учения по отработке тактики отражения атак крупных сил противника.

Вместе с тем, развитие событий в регионе дает основание полагать, что блокирование устремлений Тегерана на афганском треке останется одним из важных компонентов работы США и их союзников в Афганистане. Не имея возможности, в условиях нарастающего давления со стороны экстремистов, обеспечить должное наращивание военной инфраструктуры на ирано-афганской границе, эти страны постараются использовать в своих интересах очевидное раздражение Кабула рядом нерешенных до настоящего времени проблем в рамках афгано-иранских отношениях.

В числе актуальных вопросов остается проблема афганских беженцев. На сегодняшний день в Иране проживают порядка 900 тыс. зарегистрированных беженцев (по неофициальным источникам, это число достигает 1,5 млн. чел.). Из них, по информации УВКБ ООН, в специальных лагерях для беженцев проживают 33 тыс. человек, остальные - это признают и иранские власти - практически ассимилировались с местным населением.

Официально заявляя об оказании помощи афганским беженцам в репатриации на родину, Тегеран тем не менее активно использует их выдворение в Афганистан как инструмент политического давления на своего соседа. Следствием такого положения дел, становятся регулярные антииранские кампании в афганских СМИ, продвигаемые, по мнению ряда аналитиков, в том числе и американской стороной.

Администрация Х.Карзая под давлением США вынуждена "соблюдать дистанцию" в своих отношениях и сотрудничестве с Ираном. Однако, с учетом роли Тегерана в восстановлении страны, а также того обстоятельства, что Иран выступает в качестве противовеса западному влиянию, афганское руководство вынуждено считаться со своим западным соседом, занимая в данном вопросе максимально гибкую позицию.

При этом представляется, что именно Иран, выступая за усиление роли региональных держав в афганском урегулировании, привлекая имеющиеся ресурсы и связи, в какой-то мере координируя свои шаги с ШОС, сможет стать связующим звеном на пути альтернативной Западу политике на афганском направлении. С Ираном на данном треке может взаимодействовать и Россия, защищая свои интересы в столь ключевом геополитическом регионе.

В.Осипов
23.09.2010