Оппозиция без позиции?

Говорим "оппозиция" – подразумеваем бывших полевых командиров. Другой оппозиции, судя по деятельности оппозиционных политических партий, в Таджикистане нет…

"Пациент скорее мертв, чем жив" – такой диагноз нашим оппозиционерам ставят эксперты. Лидеры партий, конечно, не согласны.

НЕДАВНО лидер социал-демократов Рахматилло Зойиров заявил, что собирается создать в стране Альянс демократических сил. Оппозиционеры в очередной раз решили напомнить о себе, обозначиться. А мы подумали, что эта идея совсем не нова, многие из них уже выступали, и, причем неоднократно, с похожими предложениями. Вступали в Союзы, сливались друг с другом, делились на правых, и вовсе нет, – в общем, работали. Как они думают. Мы же думаем, что наши оппозиционеры уже давно превратились в статистов. Об этом мы и решили поговорить с ними.

И для начала – беседа с лидером СДПТ.

Зойиров о правительстве, сращенном с криминалитетом

- Вы предложили создать Альянс (подробнее об этом в интервью Р. Зойирова в №39 "АП", от 12.09.10г.). На пальцах можете объяснить, о чем идет речь? Вы будете выступать на митингах, расклеивать агитки и "подрывать вражеские поезда"?

- Чтобы выступать на митингах или расклеивать агитки, нет необходимости создавать альянс. Это мы можем делать и сейчас, от имени СДПТ. И для того, чтобы "подрывать вражеские поезда", тоже не нужно создавать народное движение, достаточно подпольной организации. Ни то, ни другое не уровень Альянса. Он должен стать интеллектуальной организацией общегражданского и реформаторского значения.

- Есть мнение, что оппозиционные партии становятся статистами в политической жизни страны.

- Сегодня с натяжкой можно сказать, что в стране имеется 2-3 оппозиционно настроенные партии. Я не согласен с мнением, что они стали статистами, но их деятельность по видимым, цифровым результатам незначительна. Причина в том, что видимые результаты зависят не от партии или от избирателей, а от незаконных действий правительства. Например, ряд кандидатов в депутаты от СДПТ реально прошли в парламент, а сама партия преодолела 5-процентный барьер. А органы, организации и их должностные лица, от кого зависели результаты выборов, сделали все, чтобы СДПТ и ее представители не фигурировали в парламенте.

- Оппоненты говорят, что ваша партия только и умеет, что заниматься критиканством, а сама ничего конструктивного предложить не может…

- СДПТ занимается конструктивной критикой. Правомерность нашей критики подтверждается на каждом шагу самой действительностью. Это и стратегия развития правительства, которой мы предложили альтернативу, это и критика способов собирания денег на Рогун. Ведь рогунская кампания на сегодня не только сломала хребет экономике страны, но и отняла у населения последние гроши, а сегодня эти деньги просто законсервированы. Наши конструктивные предложения правительство просто игнорирует.

- Какие последние хорошие советы вы дали правительству?

- Чтобы их сосчитать, пальцев не хватит. Это предложения и по стратегии экономического развития, и по демократизации выборов, и по региональному развитию страны, и по кадровой политике, и по обеспечению верховенства закона, и по развитию партийной системы и межпартийной конкуренции, и по строительству Рогуна и т.д. Но другое дело – как наши хорошие советы воспринимаются правительством? Это надо спрашивать у них.

- Позиция оппозиции – не принимать резких мер ради сохранения мира – оправдана? Или это еще более усугубляет положение?

- Мы за сохранение мира, за эволюционное развитие страны, но с кардинальными, революционными шагами. Таджикистан уже 20 лет является экспериментальной лабораторией деструктивных сил, последствия действий которых сказываются только на простом населении.

- Мне кажется, что если в чем и солидарна правящая партия с партиями оппозиционными, так это только в поиске деструктивных третьих сил. Скажите кто они – эти третьи силы, хоть раз пальцем ткните, чтобы мы знали виновников всех наших бед.

- Буду предельно конкретным. Как и в любом обществе, первые две силы представляют: правительство "во главе" с правящей партией и оппозиционные политические силы.

Например, так называемые "Хизб-ут-Тахрир" или "Чомеаи таблиг" в Таджикистане не являются "третьей силой", они еще не доросли до такого уровня. Это часть нелегальной идеологической оппозиции. На современном этапе также третьей силой не стали и не станут так называемые "боевики". Да, это сила, причем грубая сила, но они – средство для достижения цели для третьих, деструктивных сил.

Самую суть деструктивных, третьих сил представляют люди, сидящие в недрах самого правительства и общества, преступно состоятельные и сращенные с криминалитетом. А иногда и сами порождающие этот криминалитет, коррупционную систему, с налаженными связями на международном уровне. Они в собственных интересах держат в подконтрольном состоянии и само правительство, ибо правительство своей некомпетентностью способствует усилению этого самого деструктивного "слоя".

Общеизвестно, что сегодня правительство во главе с правящей партией делает все возможное, чтобы сделать откровенно слабыми оппозиционные партии. Они тормозят нормальное, демократическое развитие страны, а всю экономику страны "добровольно" предоставили в руки и под контроль деструктивных сил, которые монополизировали командные рычаги, направив экономику в деструктивное русло.

Лидер ПИВТ: "Нас пугали ваххабизмом, теперь придумали исламизацию"

- Почему деятельность наших оппозиционных партий ограничивается лишь редкими заявлениями? Вот вы, например, в последний раз, когда мы с вами встречались, вы говорили, что подадите в суд, как по решениям окружных комиссий, так и, возможно, по результатам выборов по всей стране в целом. Вы это сделали?

- Позвольте не согласиться. Часть экспертного сообщества говорит, что ПИВТ стала чрезмерно активной, нам необходимо снизить активность, чтобы не раздражать не успевающих за событиями конкурентов.

По результатам выборов в различные судебные инстанции мы подали более 50-ти заявлений. Но ни одно заявление не было рассмотрено, даже не было зарегистрировано. Это говорит не о том, что мы не были активными, а о бездействии судебных властей. Причем нам даже не обосновали причину отказа, просто говорили: "извините, мы не можем зарегистрировать ваши заявления". Мы привлекали опытных юристов, но и они оказались бессильными перед бюрократией судебной системы.

- То, что у вас не примут заявления, можно было бы догадаться. Это не есть борьба. Что-нибудь будете делать дальше? Может, в международные инстанции можно обратиться?

- Мы поняли, что это пустая трата сил и времени. Лучше потратить ресурсы на дальнейшую работу.

- То есть вы в очередной раз промолчали…

- Мы решили акцентировать внимание на следующих выборах – 2015 года. Наша миссия не ограничивается выборами. Мы думаем и работаем на перспективу.

- Есть мнение, что на выборах вы получили много голосов не потому, что избирателям нравится ПИВТ – голосовали не за вас, а против власти. Вероятно также, что люди идут к вам только потому, что в названии партии есть слово "ислам". Вас это не настораживает?

- Позвольте опять с вами частично не согласиться. Я не отрицаю тот факт, что некоторые голосовали не за нас, а против других. Я думаю, таких избирателей было процентов 10–15. Но мы получили эти голоса – это тоже многое значит. Почему не другие смогли получить протестные голоса электората, а именно ПИВТ? Почему же исламское название партии не притягивало избирателей так сильно на прошлых выборах? Значит, мы работали, смогли довести до избирателя свою программу.

- Говорят о чрезмерной исламизации общества. Почему это не может быть причиной?

- Я не согласен с такой постановкой и с этим термином. Нас долго пугали фундаментализмом и ваххабизмом, теперь придумано новое – исламизация. Особенно стараются те круги, которые традиционно позитивно о Таджикистане не пишут. Так почему вдруг их стала волновать судьба Таджикистана? Я думаю, что они почувствовали слабую, даже больную, точку центров принятия решений и начали давить на нее. С расчетом на то, что нервы не выдержат и рано или поздно эмоции возьмут верх. Эти круги достаточно хорошо знают специфику таджикского общества и психологическое состояние элиты и знают, когда и как подать материалы, чтобы на них реагировали.

А в Таджикистане происходит то, что должно происходить в любом обществе. Резкий рост набожности, религиозности, назовите как угодно этот процесс. Будь Таджикистан христианским или буддистским государством, вы заметили бы рост христианства или буддизма. Люди ищут опору в Боге, потому что опираться больше не на кого. Не надо бояться исламизации.

И еще, хорошо, что пока электорат в целом симпатизирует легальным партиям, а что будет, если он потеряет доверие ко всем политическим структурам?

- Если это естественный процесс, почему активизировал борьбу с этой исламизацией глава государства? СМИ – игроки на этом поле, но пас-то они получили от президента.

- Знаете, все мы люди: президент, депутат, министр, домулло. И все мы иногда оказываемся под влиянием тех или иных процессов. То, что происходит у нас сейчас, это временное явление, это не естественно. Буквально 6-7 месяцев назад у нас был совсем другой разговор. Изменились тон и ход рассуждений, изменились формулировки и термины, изменились взаимоотношения. Дело дошло до публичных нареканий и оскорблений.

Но давайте будем исходить из того, что сейчас Таджикистан переживает трудные времена. Не страшно, если это просто выплеск эмоций и раздражение отдельного человека; страшно будет, когда это станет политикой или руководством к действиям.

- Таджикистан не первое десятилетие переживает трудные времена.

- Да, но сейчас эти трудности стали более острыми. Это экономические, социальные и региональные проблемы. За то, что они не решаются, кто-то должен нести ответственность. А кто скажет: мне, или нам, не удалось решить эти проблемы? В этих случаях всегда ищут и находят виновных. А кого сейчас можно легко обвинить, причем с поддержки международных игроков? Это ислам. Это не только у нас происходит, но и во всем мире. Если быть откровенным, частично в этом виноваты некоторые представители самого мусульманского мира. Своими эмоциональными, порою агрессивными действиями, своим фанатизмом, экстремизмом они дали повод очень многим использовать этот момент против ислама и мусульман.

Так что, сейчас найти виновного в наших проблемах в лице ислама, в том числе активных исламских деятелей, вовсе не проблема. Это на практике и очень удачно было использовано у нас в начале 90-х.

- Давайте вернемся к нашей первоначальной теме. Вы можете конкретно рассказать, что вы сделали за этого год? Какие внесли предложения? Может, по снижению налогов? Повышению зарплат врачам? Продлению запрета на проверки малого и среднего бизнеса? То, что можно потрогать руками.

- Мы предлагали снизить пенсионный возраст с 63 до 60 лет на прошлом созыве, и предлагаем сделать это сейчас. 63 года для таджикистанцев это не реально, у нас сейчас редко кто достигает этого пенсионного возраста. Но как я могу лоббировать свои предложения в парламенте, если нас всего двое?

Есть еще конкретный случай. Мы были против принятия закона об ипотеке в том варианте, в каком он был принят. Закон разрешает оставлять под залог сертификат о праве использования земли, сертификат стал объектом купли-продажи. Это привело к тому, что очень многие фермерские хозяйства потеряли это право. У нас появились крупные землевладельцы, которые путем разных схем приобрели эти сертификаты.

Но нужно сказать, что быть оппозиционным политиком в парламенте – это не значит, что ты всегда должен быть против всех законопроектов. Если закон защищает интересы государства и народа, почему не поддержать?

- Когда мы с вами в прошлый раз встречались, вы сказали: "сейчас время работает на нас". Это выражение сейчас воспринимается по-другому. На фоне того, что реально вы мало что делаете, создается ощущение, что вы чего-то выжидаете. Может, того, что недовольство людей существующей социальной несправедливостью рано или поздно выльется в бунт? А вы тут как тут. Вот мы, какие хорошие, – "голосуй" за нас. То есть прилагать особые усилия, чтобы понравиться народу, не нужно, нужно просто молча подсчитывать ошибки и промахи власти?

- Эта фраза до сих пор актуальна, но у нее другая трактовка. Время работает на нас – не потому, что мы занимаем выжидательную позицию, ждем протеста, чтобы его потом возглавить, а потому, что люди меняются, растет новое поколение, которое по-другому смотрит на роль государства, на ислам, на наши национальные ценности, на будущее. Это поколение не запачкано старой идеологией, оно не зомбировано. Это развитое, мыслящее поколение.

- Я думаю, что мыслящей молодежи у нас небольшой процент.

- Я согласен, и это наш общий провал. Но давайте согласимся, что часть нашей молодежи, слава Богу, еще думает. То количество молодых людей, с которыми я встречаюсь, переписываюсь, которые приходят к нам, говорит о том, что надежда есть. Мы должны сохранить этот небольшой процент, развивать его.

Мы должны признать, что в жизни есть разные цвета, разное мировоззрение, и они иногда соприкасаются, смешиваются, а иногда выражаются самостоятельно. Меня беспокоит, что мы искусственно разделяем все на черное и белое, наше и чужое, на светское и религиозное. Все видят все хорошее только у себя, а у других – все плохо. Мы не должны допустить этого. Мы перестали вести разговор друг с другом. Почему-то у нас стало модным вести диалог через прессу, причем в обвинительном тоне в адрес друг друга. Необходимо создавать новые площадки для диалога.

- А вот вы ведете диалог с другими партиями?

- Если честно, нет. Недавно я предложил моим коллегам из других политических партий в парламенте собрать "круглый стол" и обсудить текущие вопросы. Просто, без официоза, прессы и ажиотажа. Судя по реакции, еще время не настало.

- Вы демократ?

- Смотря, что имеется в виду. Если демократия – это власть народа, свобода, равноправие всех перед законом, то все это не противоречит моим религиозным и национальным ценностям. Значит, я мусульманин по вере, таджик по национальности и демократ по мировоззрению.

- Демократ может и должен открыто проявлять недовольство своим правительством. В этом и есть сущность демократии. Сделайте это сейчас, по списку всех существующих претензий.

- Считаю то, что я делаю сегодня в условиях Таджикистана, вполне достаточно, и только это в моих силах. Я пожму руку любому, кто делает больше и лучше. Значит, он смелее и сильнее.

- С завтрашнего дня вы президент. Каковы будут ваши первые шаги? Только не говорите о высокой политике.

- Вопрос теоретический?

- Конечно, но помечтать-то можно…

- Основная наша проблема в том, что мы много мечтаем и меньше занимаемся конкретными делами.

Демпартии похвастаться нечем

НА ВОПРОСЫ отвечает глава ДПТ Масъуд Собиров.

- У Демпартии очень богатая история. Но в последнее время о вас совсем ничего не слышно. Молчите, потому что боитесь повторить судьбу своих предшественников?

- Я не думаю, что обо мне не слышно, я периодически выступаю через прессу. Правильнее было бы, если бы вы сказали: на страницах нашей газеты ("Asia-Plus") не слышен ваш голос. Я почти не молчу, это не в моем нраве. Далее, моя судьба меня в том плане, как вы указали, не волнует, потому что сейчас ситуация иная. Мы живем в ином обществе.

- У нас партию делает человек, ее лидер. Во времена Искандарова Демпартия была у всех на устах. А вот лично вас никто не знает. Даже в поисковике Google.com на вас всего две ссылки.

- Во-первых, у меня по сравнению с другими партийными лидерами незначительный политический стаж. Во-вторых, я не создатель Демпартии, я всего избранный председатель.

- Расскажите, чем сейчас занимается партия? Какими делами вы можете похвастаться перед вашими сторонниками?

- Как известно, Демократическая партия была создана с целью способствовать созданию демократического общества и его развитию в будущем, и мы неустанно преследуем эту цель. Похвастаться особо, я думаю, нечем, но мы чего-то достигли за довольно короткий для политической партии срок.

- Какая у вас самая большая претензия к партии правящей?

- Какие у меня могут быть претензии к НДПТ, когда она существует на законном основании?

- Вы согласны с тем, что нынешние оппозиционные партии больше говорят, чем действуют?

- В моем совсем недавнем заявлении, я думаю, вы получите исчерпывающий ответ на ваш вопрос.

"Последние события в Таджикистане породили множество кривотолков среди таджикского общества, которые становятся причиной недоверия, как к властям, так и к политическим партиям. Например, в СМИ чаще стали говорить о влиянии зарубежных стран на события в Раште или на побег из СИЗО, все чаще стали публиковаться материалы о том, что политические партии страны ни на что не способны, – отмечает М. Собиров. – Поэтому Демпартия предлагает создать независимую международную комиссию из числа представителей ООН, ОБСЕ, СНГ и ШОС для независимого расследования событий в Раштском районе и случая массового побега из СИЗО ГКНБ", – из заявления ДПТ, распространенном 26 сентября.

КПТ: "Мы превратились в мультики"

С ВОПРОСОМ: "В чем причина беззубости оппозиционных партий?" мы обратились к нашему следующему оппозиционеру – лидеру коммунистов Шодди Шабдолову.

- На то есть целая цепь причин. В Таджикистане до начала 90-го года и даже в 1993 году была одна партия – Коммунистическая. Другие партии находились на зачаточной стадии, иных и вовсе не было. Процесс формирования политических партий пошел в неадекватных условиях. Наряду с их формированием шла гражданская война. Мы призывали партии: "давайте подготовим проект Конституции, проведем референдум, потом выборы в соответствии с новой конституцией, в соответствии с законом о политических партиях". Мы имели возможность пойти по нормальному конституционному руслу. Но эти партии хотели немедленного роспуска коммунистического парламента и создания госсовета – несуществующего, нелегитимного органа. Потом партии вышли на митинги. Что это были за партии, кого они представляли, кто за них голосовал? Непонятно. Дело дошло до кровопролития. Дальше – гражданская война…

А что произошло после подписания примирения? Партии схватились за Конституцию. Мы им говорили: "не трогайте, давайте займемся лишь статьями о выборах президента и парламента. Примем новый закон о политических партиях, выборах и референдумах". И что получилось? Теперь наша Конституция - сборник противоречий.

Дальше что делают партии, они согласились на 30-процентную квоту в правительстве. Я им говорил: "Зачем вам эти 30%, вот будут выборы, сколько за вас проголосуют, такой же процент вы получите в органах представительной власти и пропорционально этому же проценту - в исполнительных органах". Нет, пошла борьба за власть, и пошло давление на нас, Компартию. У нас забрали все наше законное имущество, все делалось для того, чтобы ослабить нас. Если бы этого не произошло, мы бы до сих пор были бы самой мощной оппозиционной партией. Почему? Потому что никто, кроме нас, о реальном социализме не говорит. В их программах (других партий, - прим. ред.) господствует частная собственность, а у нас – государственная и общественная.

Наши партии не имеют нормальной цивилизованной платформы. А причина в том, что, как я уже сказал, их формирование было нелегитимным и в нашей истории не было прозрачных выборов.

- Я просила лидеров других партий рассказать о своей нынешней деятельности. Чем можете похвастаться вы?

- Ну, например, какая партия в своей программе говорит об энергетической безопасности? Мы об этом говорили еще в 1996 году. Говорили о продовольственной безопасности, коммуникационной. Но мы не просто вели разговоры, а активно участвовали в создании законодательной базы. Например, в области энергетики нет закона, в котором я непосредственно не участвовал бы. Сейчас мы готовим изменения в Закон о недрах. Будем предлагать внести изменения в Закон о политических партиях. Нам нужно отказаться от мажоритарщины. Ведь что такое мажоритарные выборы? Это когда голосуют за своего друга, родственника. Неважно, что он тупой, главное – родственник. Этого нельзя делать, это ужесточает ненужную борьбу. Кстати, в этом вопросе нас поддерживает и НДПТ. Понимаете, нельзя удержать власть в одних руках, невозможно, чтобы одна партия в условиях плюрализма управляла всеми.

- Но получается же?

- А куда идем-то? Спустя 20 лет с оглашения независимости у нас до сих пор идут разборки, мы с бандитами разобраться не можем. Разве это нормально?

Что заставит власть считаться с нами? Кризис. Кризис заставит всех, даже самых непонятливых, увидеть существующую в обществе опасность.

- Вернемся к партиям. Такой вопрос: скажите, вы знаете хоть одного министра не члена правящей партии?

- Нет такого. Они давят на всех нас. Наши товарищи жаловались, что их просили сдать партбилеты или уйти с занимаемой должности. У них (правящей партии, - прим ред.) патологический страх перед другими партиями. Они безрассудно относятся к кадрам. К нам как-то приезжали немцы из Бундестага, они спрашивали, почему у нас во власти нет представителей других партий. Я посоветовал вопрос адресовать лидерам НДПТ.

- На последних парламентских выборах КПТ по голосам лишь немного отстала от ПИВТ. Кто их избиратели, понятно, а ваши?

- Вы, наверное, думаете, что это в основном старики? Нет, к нам идет много молодежи. У нас 70 процентов людей до 30 лет. Почему к нам идет молодежь? А куда она должна идти? Отец безработный, братья машины моют. В прошлом году мы приняли 1,5 тысячи молодых людей. То, что наша партия уже в далеком прошлом, что у нас нет будущего - это неправда. Назовите хоть одну коммунистическую страну, которая бы сломалась во время кризиса. Единственные страны, которые выдержали этот натиск - это Китай, КНДР, Вьетнам, Куба. Выйдите на улицу и спросите о нас. Только это должна быть не та публика, которую местные органы власти собирают и которая хлопает, когда и как им прикажут, спросите у рабочих, крестьян, безработных. Мы не в далеком прошлом – это ложь СМИ. И мы знаем, кто эту ложь оплачивает.

- Кто?

- Заграница.

- Вы думаете, им это нужно?

- А как же? Ведь они знают, что мы единственная политическая партия, которая борется за реальную интеграцию братских республик вплоть до формирования нового Союза, которому будет под силу решение вопросов обороны, безопасности, образования, здравоохранения и т.д.

- Вы так говорите, как будто у вас есть реальная сила и если вам не мешать, то завтра вы можете чуть ли не государственный строй поменять.

- Можем. И я говорю не о штыках и Гулаге. Что хочет народ? Вернуть собственность, которую у него захватили. Мы можем ее вернуть. У нас простаивают сотни предприятий, которые не работают, не платят налоги, которые были отняты у государства и розданы за копейки. У нас есть закон о банкротстве, на его основании обанкротившуюся собственность нужно вернуть государству. За счет господдержки, как это делается в Германии, как начали это делать в США. Нужно помочь, взять эти предприятия на государственное регулирование.

Саркози, например, предлагает банковские счета, которые переводятся из Франции в другую страну, обложить налогом и этот налог отправить на помощь бедным странам. И мы можем это сделать. Для себя.

Мы говорим: у нас образование бесплатное, медицина. Но где это на самом деле? Мы это сможем вернуть, правда, не для всех это будет бесплатно. Миллионеры будут платить, причем мы ему еще и прогрессивный налог на лечение установим.

- Почему? Я зарабатываю, вы нет. Почему я свои честно заработанные деньги должна заплатить, а вы, не зарабатывающий, скажем, потому что ленивый – нет?

- Вы много заработали, я мало, но мы одной категории. А есть ведь люди, которые зарабатывают не своим трудом. Почему для них медицина должна быть бесплатной? Пришел он в больницу, пусть покажет декларацию, посмотрим, сколько он зарабатывает.

- Да у него там два рубля нарисовано.

- Будет контроль.

- Кто будет контролировать – те же, кто и сейчас? Так они, как и сегодня, поделятся.

- Если мы придем к власти, мы церемониться с коррупционерами не станем, я вас заверяю, мы их поименно знаем.

- Ну, тогда вам только расстрел поможет, полюбовно деньги никто не отдаст.

- А что? В России Компартия, например, предлагает восстановить расстрел для коррупционеров. Я тоже "за".

- Так вы же республику обезглавленной оставите, все кадры растеряете…

- Ну, всех-то мы расстреливать не будем. Это касается только тех, кто безжалостно грабит народ.

…Знаете, если бы в нашем парламенте было хотя бы 10-15 человек – представителей оппозиционных партий, был бы настоящий плюрализм. С нами бы стали считаться. Я бывшим "товарищам", нынешним "господам" говорил: "Что же вы боитесь, давайте выступим (на заседании парламента, - прим. ред.), мы все равно знаем, что ваши голоса превзойдут наши, но пусть обсуждения идут открыто. Пусть люди увидят, как мы и как вы обосновываете свою позицию, как идет голосование".

Мы превратились в мультики, по телевидению показывают, как мы открываем рты, а что говорим – не понятно. Мы шевелим губами, а диктор говорит: "депутаты выразили свою позицию". А о чем они говорили? Неясно.

- Но вы тоже ничего не делаете, чтобы о вас узнали. Я, прежде чем прийти к вам, порылась в Интернете, чтобы лучше ознакомиться с вашей сегодняшней деятельностью. А столкнулась с тем, что о вас и новостей-то никаких нет. Даже на вашем сайте нет ничего, кроме богатой коммунистической истории…

- Да. У нас должна быть служба, которая работала бы постоянно над сайтом. Но у нас нет средств, чтобы оплачивать эту работу.

- Средств нет, а собирались революцию устраивать…. Значит, придется только штыками?

- У Наполеона есть прекрасное выражение: "На штыках можно захватить власть, но на штыках усидеть нельзя". Хотя…, видим, некоторые сидят, и думаю, что еще долго смогут просидеть.

Что такое власть? Это орудие главенства одного класса над другим. Это орудие насилия. В одной руке кнут, в другой пряник. Но власть не может состоять из одного кнута; когда пряников в кармане не остается, тогда приходит плохой час для государства. Это происходит сейчас.

- Как вы думаете, может, некоторым таджикским оппозиционным партиям, например вам, стоит самораспуститься? Вот тогда вы наверняка сможете напугать власть, ведь здоровая демократия не может существовать без оппозиции. Хоть и номинальной. А мы ведь страна демократическая и не можем себе этого позволить…

- Если партии распустят – это прямой путь в эмираты. Будут у нас Объединенные эмираты Средней Азии. Если нас заставят распуститься, а такие попытки уже были, тогда образуется очень опасная и мощная подпольная террористическая организация.

НДПТ поглощена реализацией важнейших решений

И НАПОСЛЕДОК мы решили задать пару вопросов правящей партии. Отвечает первый зампред Сафар Сафаров.

- Есть мнение, что наши оппозиционные партии активизируются только перед выборами. А как вы считаете?

- Любой вид политических выборов – это своеобразная кульминация политической борьбы, и, естественно, все партии стараются выложиться по полной, чтобы их представительство было в эшелонах власти. Во всех демократически развитых государствах за последние десятилетия только три или четыре партии ведут основную борьбу за власть. Прошедшие выборы показали, что, несмотря на небольшой срок и малую практику ведения политической борьбы, партии очень активно включились в процесс, в результате - в нашем высшем законодательном органе сегодня представлены пять партий.

- Зачем вообще, по вашему мнению, Таджикистану нужны оппозиционные партии? Какой от них толк?

- Существование оппозиции является одним из определяющих факторов его демократичности. Конструктивная оппозиция путем внесения предложений и обоснованной критики способствует устранению общественных недостатков, корректировке государственных и правительственных программ, что в конечном итоге приводит к развитию в целом. Для формирования и развития демократии у нас существуют все предпосылки. Начиная со статей Конституции до признанных международных правовых документов.

- Вы работаете с оппозиционными партиями? Если да, то, как и по каким вопросам?

- НДПТ заинтересована в конструктивном сотрудничестве со своими оппонентами. Мы всегда отслеживаем события, происходящие внутри этих партий, и серьезно подходим к их предложениям и заявлениям.

В стране существуют общественно-политические объединения, на примере Общественного совета, Общественного движения Национального согласия и возрождения и др., на площадках которых мы и встречаемся.

- Что общего у правящей партии с оппозиционными партиями?

- У нас общий дом под названием "Таджикистан". Все мы стремимся к одной цели – достичь процветания нашей родины и увидеть ее среди развитых государств мира. Надо быть объективным, по некоторым вопросам внутренней политики мы расходимся во мнениях, на то мы и оппоненты. Но по существенным вопросам, касающимся национальной безопасности, государственного суверенитета и стратегических целей, наши позиции едины.

- Что сделала для народа за последнее время правящая партия? Нужен конкретный пример. Вот, скажем, большинство населения страны против платной дороги. Почему бы вам, как народным избранникам, не поддержать народ – выйти с предложением, чтобы плату сняли или хотя бы снизили? Или вам не нужно завоевывать доверие и любовь народа?

- НДПТ сегодня поглощена реализацией важнейших решений X съезда партии. Если вы помните, на этом съезде были приняты решения, которые внесли существенные изменения и в структурно-организационном, и в идеологическом плане работы партии. На съезде были приняты новая версия Устава НДПТ и программа. Выступая перед делегатами съезда, лидер партии Э. Рахмон подчеркнул, что в случае победы на выборах в парламент страны предвыборная программа партии станет программой правительства.

Один из важнейших пунктов программы содержит задачи укрепления эффективной системы социальной защиты населения, постепенного увеличения размера заработной платы, пенсий и стипендий.

Что касается вопроса платной автомобильной дороги, то подписано концессионное соглашение между правительством Таджикистана и компанией IRS, утвержденное парламентом страны. После обращения населения к руководству страны была создана специальная комиссия, по заключению которой тариф местным жителям был уменьшен в три раза.

- В чем ваша популярность, почему люди идут в вашу партию?

- Само название партии говорит о том, что цели направлены на одно – благополучие народа. По всей республике у НДПТ действует более трех с половиной тысячи ячеек, которые по мере возможности участвуют в решении социальных проблем общества. При областных, городских и районных исполнительных комитетах открыты общественные приемные партии. Граждане, невзирая на принадлежность, по всем вопросам могут обратиться к ним. Сегодня в рядах партии более 125 тысяч членов, среди которых много видных политиков, ученых, артистов, спортсменов и т.д. Сорок процентов наших партийцев составляет молодежь. Это далеко не все факторы, которые привлекают в наши ряды все больше и больше сторонников. Вся эта огромная сила вместе с народом сегодня сплочена вокруг лидера партии.

- Вы не объясните такой феномен, почему все высокие чиновники – члены НДПТ?

- Любая партия, приходящая к власти, демократичным путем берется за осуществление своих программных целей. Этот документ (Программа партии) содержит стратегию развития общества через призму видения нашей партии и ее идеологии. Поэтому для ее реализации необходима команда людей, близких по духу и пониманию. Хотя если в нижних эшелонах власти, я имею в виду власти на местах, представители НДПТ доминируют, то в правительстве страны членов НДПТ не более 30-35%.

30.09.2010

Ольга ТУТУБАЛИНА