Маленькие узбеки под большим подозрением

Педагогическая деятельность, включающая в себя принципы гуманизма и просвещения, заслуживает уважения. Недаром узбекское государство так помпезно отмечает День учителя и наставника. От того, как люди этой профессии будут воспитывать подрастающее поколение, зависит, насколько гармоничным это поколение станет, какой путь оно для себя выберет.

Для педагога все дети равны – утверждение, не требующее доказательств. Ни цвет кожи и разрез глаз, ни вероисповедание, ни национальная, гражданская или социальная принадлежность не должны влиять на учебно-воспитательный процесс. И уж тем более на оценку ребенка или особое отношение к нему педагога. Однако как это часто бывает, из любого правила всегда есть исключение. В данном случае речь пойдет о тех несчастных детях, которым выпало испытание быть в эпицентре этнических чисток в Киргизии. Кровь, насилие и погромы не только душевно ранят, но отчасти закаляют подростка, сталкивая его с действительностью. Но при этом даже самые стойкие из детей, перенесшие весь ужас человеческой ненависти, все равно нуждаются в социальной реабилитации – в понимании и сочувствии. Такая реабилитация лучше всего пройдет за партой в школьной обстановке среди сверстников, где опытный педагог-воспитатель всегда найдет способ эмоционально разрядить напряженную атмосферу и направить детскую энергию в учебное русло.

Не является секретом и то обстоятельство, что во время трагических событий в Киргизии были разрушены и сожжены школы с узбекским языком обучения. Детям из узбекских семей было предложено продолжить учебу в школах с киргизским либо с русским языком обучения. Нет ничего удивительного, что те из родителей, кто имеет родственников в Узбекистане, отправили своих детей на учебу в школы этой страны. Точное количество таких детей неизвестно, но то, что речь идет о сотнях, не вызывает сомнения.

К сожалению, Министерство народного образования Узбекистана оказалось не готово к подобному развитию событий. Не была создана нормативно-правовая база приема детей из Киргизии в узбекские школы. А ведь среди детей, прибывших из соседнего государства и имеющих постоянную прописку в Киргизии, оказались и те, чьи родители либо один из родителей, имеют узбекское гражданство. Или же прибывшие дети находятся под опекой гражданина Узбекистана. Часть прибывших из Киргизии детей получила временную прописку у родственников в Узбекистане. Не говоря уже о том, что у некоторых детей погибли родители и, кроме родственников в Узбекистане, у них никого не осталось.

Неумение или нежелание оперативно решать данную проблему, привело не просто к путанице и неразберихе, но и к фактам коррупции чиновников от образования, решивших нагреть руки на человеческом горе.

Зато учителя и директора школ лишний раз подтвердили свою человечность и профессионализм. Не имея на начало сентября никаких указаний из вышестоящих инстанций, они на свой страх и риск принимали детей с искалеченными душами в свои школы и, несмотря на нажим вышестоящего руководства, отказывались отчислять этих детей из школ.

Лишь к середине сентября территориальные органы народного образования Ферганской области "проснулись" и стали рассылать распоряжения, зачастую устного характера.

Во-первых, ни в коем случае не принимать детей из Киргизии в узбекские школы.

Во-вторых, тех, что уже приняли, предупредить, что в любом случае государственный образец аттестата о базовом образовании они не получат, а только справку "о том, что ребенок проучился в такой-то школе такой-то период". Получение аттестата рассматривается как заявка на получение гражданства…

В-третьих, было запрещено заносить фамилии детей из Киргизии в общие классные журналы, для детей этой категории нужно завести особые журналы. Понятно, что арендные учебники такой категории детей тоже не светят.

Затем узбекский бюрократический механизм своей мощью стал прессовать несчастных детей и требовать от взрослых, которые за них в ответе, всевозможные справки и документы, а также их ксерокопии. С детей, приехавших из Киргизии (помимо свидетельства о рождении, справки с места жительства, выписки из учебного табеля часто уже сожженной школы), требуют характеристики из махалинских комитетов по месту жительства в Узбекистане, ксерокопии паспортов родителей, медицинские справки о состоянии здоровья, отметки о разрешении обучения, сделанные в местных хокимиятах и РОВД. А также гарантийные письма поручителей, которые обязуются отвечать за времяпрепровождение этих детей вне школы. Так что на каждого ребенка созданы целые "поднадзорные" дела.

Но и этого, как оказалось, недостаточно. Если вначале разрешение на принятие в школу ребенка из Киргизии давали районные отделы народного образования, то затем это стало прерогативой только областного отдела народного образования. Однако уже через неделю личные дела на каждого ребенка из Киргизии затребовало для рассмотрения в Ташкент Министерство народного образования.

Когда будут даны эти разрешения сотням детей, ожидающим их на птичьих правах в местных школах, неизвестно.

… Бесспорно, затронутая проблема не так однозначна, как может показаться с первого взгляда. Разница в восприятии действительности, отношении к учебе, наконец, к закону вряд ли позволит детям-узбекам из Киргизии быстро адаптироваться в Узбекистане. Но пока в соседней стране политический хаос, помноженный на националистические настроения, этим детям необходимо дать шанс на продолжение образования в чужой стране. Хотя бы на один, два года. От того, что кто-то упорно не желает замечать эту проблему, сама проблема не исчезнет.

Джалалиддин

1 октября 2010