Гульнар Болганбаева. О МОЕМ ОТЦЕ и о судьбах людей минувших дней

О МОЕМ ОТЦЕ
и о судьбах людей минувших дней

В начале ХХ века в городе Оренбурге на первом съезде казахов была образована партия "Алаш". Главной целью партии "Алаш" было создание автономной казахской государственности в составе России. Лидеры партии "Алаш" А.Букейханов, А.Байтурсынов, М.Дулатов, М.Шокай, Е.Омаров, Х.Габбасов, Х.Досмухамедов, Ж.Досмухамедов и другие стремились достичь независимости казахского общества законным конституционным путем посредством политической борьбы, направленной на пробуждение самосознания казахского народа. Они осуждали кровопролитие и насилие.
Болганбаев Хайретдин Абдрахманович – мой отец – был одним из активных деятелей Алашордынской организации, членом комитета по Акмолинской области. Отец был пламенным журналистом, просвещенцем. Его политические статьи появились в национально-просветительской газете "Казах" (1913-1918) и в газете туркестанской интеллигенции "Бирлик туы" (1917-1918). Он активно сотрудничал в этих изданиях.
В 20-е годы ХХ столетия отец работал в системе народного образования в городах Ташкенте, Акмоле и Петропавловске. Был ответственным работником ТурЦИКа, губобра и совпартшколы. Х.Болганбаев – делегат Всекиргизских (казахских) съездов 1917-1918 гг., а также участник работы краевой конференции (Актобе, 1918) и съезда Советов (Оренбург, 1921).
Хайретдин Абдрахманович был человеком чести и совести, выступал против тоталитаризма, и не случайно в 1921 году он примкнул к национально-освободительному движению народов Туркестана. Отца репрессировали дважды: в 1930-м и 1937-м годах. В первый раз его этапом отправили в Сибирь, а во второй – расстреляли.
В 1930 году мама решила разделить трагическую судьбу папы, и вместе с семьей (Ерик, Серик и я) выехали на его место ссылки из Петропавловска в Западную Сибирь. Нас сопровождал ее двоюродной брат Хальфин Нуркиш. Дорога выдалась дальней и трудной, пришлось исколесить многие города России, пересаживаясь с одного поезда на другой. Долгие ожидания на станциях. Затем пришлось плыть на пароходе. Наконец мы приехали в Архангельск. На пристани нас встретил папа. Неописуема была наша радость... Мы на миг забыли, что он – ссыльный.
Серик вначале не узнал отца. Оно и понятно: ведь папа в течение полутора лет находился в тюрьме. Мы сначала жили в Архангельске, затем его перевели в Сыктывкар. Коренными жителями были зыряне. Папа работал в конторе счетоводом. Началась наша подневольная жизнь вдали от родных мест. О нашей жизни говорить нет смысла. Какова может быть жизнь семьи ссыльного? Климат Северного края очень суровый. Короткое прохладное лето. И зиму пришлось испытать. Зима длинная, с трескучими морозами. Оказывается, зыряне запрягают в сани собак. Увидели мы и северное сияние.
В 1931 году в нашей семье случилось несчастье: заболел и скончался Серик. Мы были подавлены страшным горем.
В комнату заходит человек почтенного возраста, произнося: "Бисмила-и-рахмани-рахим". Здоровается, выражает соболезнование. Знакомится: он оказался муллой из Ташкента. Узнав об умершем ребенке, решил прийти, чтобы исполнить долг мусульманина. Серика обмыли, как положено, согласно мусульманскому обряду, и похоронили.
Мулла-ата обратился к папе с просьбой пожить у нас. Отец согласился. Старец стал как бы членом нашей семьи. Он был человек открытого нрава, скромен, например, никогда не жаловался на судьбу. Полностью смирился, что на все воля Аллаха, читал Коран, исполнял обряд моления. Шли месяцы. Однажды аксакал пришел расстроенным, его вид был весьма печален. Немного помолчав, он произнес: "Хайретдин-ака, вы меня приютили, хотя у вас многодетная семья. Благодарю тебя, Рахиму-келин, да и дети приняли меня как близкого. Меня переводят на другое место жительства. Пусть Аллах будет милостив к вашей семье. Желаю вам возвратиться на родину".
1932 год принес нам огромное счастье: родился братишка Мурат. В начале 30-х годов здесь, так же как и в Казахстане, разразился страшный голод. Улицы Сыктывкара были полны людьми, просящих милостыни. Повсюду валялись трупы людей, умерших от голода. Думается, что в такое невыносимое время согласие и терпение в семье сыграли большую роль. Все мысли родителей были заняты тем, как бы пережить это суровое время. И это помогло выжить. Мама с женами ссыльных отправлялась в окрестные села, чтобы на ценные вещи выменять продукты питания.
Грудного Мурата опекала я. Когда мама возвращалась, накрывался дастархан. Мурат рос спокойным, неплаксивым. Папа не переставал повторять: "Рахима, верно, мы благополучно вернемся на родину, это – хорошая примета".
В советское время в песне на весь мир звучали строки:

За детство счастливое наше
Спасибо, родная страна!

Но наше детство было безрадостным. Мы ясно понимали, что папа подневольный, рано осознали всю трагедию, постигшую его. А ведь он был образованный человек, крупный общественный деятель. Как он нужен был своему народу! В ссылке его жизнь обессмыслилась – эти мысли никогда не покидают меня.
Весной 1934 года наконец кончился срок ссылки отца. Наступает долгожданная счастливая пора. Но, увы, лед не тронулся, дорога пароходам была закрыта. Не передать словами, как долго нам пришлось жить в томительном ожидании. И вот счастливый день наступил!
Вечер. Пристань освещена. Мы с волнением по трапу поднимаемся на палубу, располагаемся в каюте. По разрешению папы выходим на палубу, любуемся природой, волны лениво пробегают одна за другой. Слышу, как папа говорит: "Рахима, неужели мы и впрямь возвращаемся на родину". Слова папы глубоко запали в мое сердце. Это был крик его души. Раздался гудок, и мы – в пути!
По дороге папа и Ерик завернули в Москву. Повзрослев, я узнала, что он должен был встретиться с лидерами партии "Алаш" – Алиханом Букейхановым и Султанбеком Кожановым. Мы же держали путь в Алма-Ату. Нас встретили родственники мамы: Абдрахман-ата, Халима-апа, дядя Нуркиш, который сопровождал нас в поездке в Архангельск. Мы все были счастливы. Через несколько дней приехали папа и Ерик.
Папа устроился на работу. Мы жили на квартире по улице Артиллерийской (ныне Курмангазы). Наша жизнь постепенно налаживалась. Я поступила в школу в первый класс, Ерик тоже учился. К нам приходили гости. С нами часто общалась семья Ашима Омарова. Его супруга Зура доводилась маме дальней родственницей. У них была дочь Халида, которая прожила недолго, и сын Орим, школьного возраста. И Ельдес Омаров однажды был у нас в гостях. Их судьбы были схожи с судьбой отца. Они тоже были в ссылке, а потом в 1937 году вторично арестованы и расстреляны.
Правительство запретило нам жить в столице, и папа был вынужден с семьей переехать в Сарыагашский район Южно-Казахстанской области в совхоз "Капланбек", где он стал работать в зооветтехникуме преподавателем географии.
Жили мы на квартире, предоставленной учителям. Мы учились, мама была занята нашим воспитанием и домашними делами. Жизнь начала постепенно нормализовываться. Неподалеку от Капланбека в селе Келес проживал один из родственников мамы – младший брат Акпар-аты, моего деда, Галиаскар. Семья Галиаскара-аты и Мархаба-апай была многодетной. Узнав о нашем приезде, они вскоре посетили нас. Это была особенно трогательная встреча! Прошло так много лет, как мы не виделись! Это была до советского времени очень состоятельная культурная семья, жившая в Акмолинске. В свое время они подверглись конфискации имущества, устроились в Келесе.
Мама мне позже рассказала о своей родословной. Каждое посещение родных мамы доставляло нам радость. В Ташкенте жила семья Султанбека Кожанова, единомышленника нашего отца.
Весной 1936 года папа серьезно заболел. Его положили в больницу, к счастью, он выздоровел. К нам в гости приехал Халыкберген, родственник папы, он в Москве закончил вуз и работал инженером. Этот приезд для него был трагичен: как "враг народа" он был осужден и сослан на 10 лет, отбыв срок, вернулся в Алма-Ату, но дни его были сочтены: вскоре он скончался.
В начале 1937 года, по воспоминаниям мамы, у папы появилось странное состояние волнения. Он допоздна засиживался в библиотеке, внимательно следил за прессой, однажды он сказал: "Начался открытый судебный процесс в Москве над семнадцатью обвиняемыми, среди которых – крупнейшие партийные и государственные деятели Ю.Пятаков, К.Радек, Г.Сокольников и Л.Серебряков, обвинявшиеся в измене, шпионаже, диверсиях и вредительстве, подготовке террористических актов, 11 "троцкистов" приговорены к расстрелу. Как бы не коснулось и нас..."
Наступил апрель месяц. Я готовилась к вступлению в ряды пионерской организации имени В.И.Ленина. Сердце наполнялось радостью. Дома понимали и поддерживали меня. Но мы не осознавали, что черные тучи сгущаются над нашей семьей. 21 апреля. Ночь. Просыпаюсь от шума. Выхожу в зал. Комнату освещает лампа: электричество подавалось до 12 часов ночи. В комнате чужие люди, двое обыскивают квартиру, а третий – что-то записывает. Папа позвал меня к себе и посадил рядом, мама стала будить Ерика, он спал в детской. Один из людей говорит: "Гражданка, не будите сына, у него будет неприязнь к советской власти". – "О какой неприязни вы говорите? Может, он в последний раз видит отца!" Мамины слова были пророческими.
Обыск закончился. Папе велели одеться. Папа сказал: "Рахима, поезжайте в Акмолинск, в родные места". Раздался душераздирающий крик мамы, сопровождаемый возгласом: "Всемогущий Аллах! Когда же советская власть перестанет преследовать нас? Что плохого мы сделали?" Проснулись Мурат и Асхат, не понимая, что случилось, в унисон громко заплакали. Мама с Ериком вышли вслед за незнакомцами, а я осталась с братишками, плача, стараясь успокоить их, но это было невозможно.
Учителя-соседи еще ночью, безусловно, поняли, что случилось, но никто не зашел к нам, не выразил свое сочувствие. Только Накып-ага и Кусайын-ага под покровом темноты посетили нас, успокаивали, что это ошибка и ага вернется. Мама решительно собралась с мыслями – надеяться было не на кого – и стала готовиться к отъезду, медлить было нельзя. На ее хрупкие плечи легли судьбы четырех детей и еще ребенка, которого она ждала. Только Ерик был опорой, советчиком. Разрешив вопрос о расчете папы, мы выехали в Ташкент. Накып-ага, Кусайын-ага помогли нам, хотя последствия заботы о семье "врага народа" могли быть самыми непредсказуемыми. В Ташкенте мама встретилась с Султанбек-агой и Гуляндам-апой. Они очень сожалели об аресте папы. Султанбек-ага поддержал совет папы, чтобы нам вернуться на родину, косвенно дал понять, что он чувствует опасность и для себя. Таким образом мы выехали в Алма-Ату. Остановились у Абдрахман-аты. Весть о судьбе папы их очень опечалила. Халима-апа, мама не могли удержаться от слез, однако возлагали на Аллаха надежду, на благополучное возвращение папы. Мама с Ериком искали тюрьму, где содержался папа, но поиски были тщетны. Только проницательность Ерика помогла разыскать папу. Оказывается, в 1934 году папа показал ему тюрьму, в которой он сидел в 1928 году.
Папа, действительно, находился там, но свидания с ним начальство не разрешило, приняли вещи, необходимые для него.
Мама закупила теплую одежду, обувь, так как мы ехали в Акмолу, на север. Родственники проводили нас, желая нам всего самого хорошего.
В Акмолинске мы остановились у родственника Тусупбека, затем выехали в Кургальджинский район, побывали в совхозе "Арыкты", в селе Жантеке. Везде нас гостеприимно встречали, принимали с радостью, но мы доставили им одни переживания. Они дорого поплатились за заботу о нас. Так, почтенный аксакал Толеубаев Мырзабедел, не смысливший в политике, был арестован и просидел в тюрьме шесть месяцев.
Пришлось возвратиться в Акмолинск. Жили мы опять у Тусупбек-аги, заболел Асхат и скончался в сентябре месяце. Мама купила дом, но содержать его было трудно, пришлось продать и жить на квартире. В декабре 1937 года родилась сестренка Гульзи, не прожив и три месяца, она умерла. В стране началась кампания преследования жен политических заключенных. Недалеко от Акмолинска открылся известный всему миру лагерь "АЛЖИР".
После окончания учебного года мы выехали в Петропавловск: мама считала, что там будет безопаснее для нее. Вначале мы жили у тети Рабиги, сестры мамы, но затем пришлось устроиться на квартире, так как семья тети была многодетной.
Мама работала на мясоконсервном комбинате, Ерик поступил в ветеринарный техникум, жил в общежитии. Я училась в школе, в 1939 году в пятом классе я встретила Розу Сыргабекову – дочь ответственного работника, осужденного Сыргабекова Ныгмета. Ее мать Бибижамал содержалась в АЛЖИРе. Несмотря на трагедию в семье, Роза была выдержанной, открытой, стойкой. Училась успешно, жила у родственников своей мамы, вскоре она уехала в Алма-Ату.
В дальнейшем Роза – государственный работник, секретарь райкома партии в Алма-Ате, затем – заместитель председателя Алматинского обл¬исполкома. В 1967 году я встретила ее в Экибастузе на конференции "Коммунистическое воспитание школьников".
Много хорошего осталось в памяти о школьной жизни. Нас, детей политических заключенных, не преследовали, относились хорошо, как и ко всем учащимся, за что мы сохранили благодарность на всю жизнь. К учебе мы относились серьезно, стремясь овладеть знаниями.
Мне вспоминается Андрей Григорьевич Кнутовицкий – директор школы имени Герцена, историк по образованию. Я училась в шестом классе. Он как-то особенно тепло относился ко мне. Андрея Григорьевича призвали в ряды Красной Армии, и мне неизвестно, как сложилась его дальнейшая жизнь.
С началом войны мама, как и все советские люди, не считаясь со временем, без выходных трудилась не покладая рук. Хрупкая женщина не жаловалась на трудную судьбу.
В 1941 году началась Великая Отечественная война. Мы постоянно следили за происходящими событиями, переживали, узнавая об отступлении наших войск в начале войны. Мы понимали, что все это временно. Всем сердцем верили в окончательную победу советских людей над фашистскими захватчиками.
В 1942 году Ерик закончил техникум и как специалист был направлен в городскую ветлечебницу Акмолинска. Мы жили на квартире, предоставленной ему по улице Орджоникидзе. Мама наконец получила возможность отдыхать и жить заботами семьи.
Я училась в 8-м классе школы имени С.М.Кирова. Это было трехэтажное здание, а перед школой – памятник С.М.Кирову. Педагогический коллектив старался вооружить нас глубокими знаниями, привить любовь к Родине, вырастить высоконравственными людьми, умеющими трудиться.
В моей памяти остались глубоко продуманные уроки литературы Татьяны Дмитриевны Габайдулиной, ее умение понять внутренний мир учащегося. Она учила самостоятельно мыслить, иметь свое мнение, уметь работать с книгой. Все считали своим долгом готовиться к урокам литературы основательно.
Математику вел Иван Константинович Бурак, он же был нашим клас¬сным руководителем, отличался организаторскими способностями.
Артем Давыдович Гобузов – географ, в свое время был директором реального училища Акмолинска. По характеру спокойный, рассказывал не спеша и ответы ученика выслушивал, не торопя его. Генрих Генрихович (фамилию запамятовала) – выпускник Кельнского университета, профессор, преподаватель физики, объяснял больше, чем спрашивал. Он применял лекционный метод изложения материала. С.Н.Норкина – химик. В школе были кабинеты химии и физики, светлый просторный актовый зал, спортивный зал. В школьной столовой мы обедали.
Класс наш был очень дружный, сплоченный. Комсоргом класса была Женя Пак. Она была старше нас. Женя организовывала мероприятия. Однажды она сообщила нам, что открыли госпиталь в здании телефонной станции. Она сказала: "Не навестить ли их?" Мы поддержали ее, ведь у каждого из нас кто-то сражался на фронте. Подумали, как организовать посещение. Каждый из нас принес из дома продукты, приготовили торт, испекли пироги, взяли в подарок кисеты для махорки. Делегация, в составе которой была и я, отправилась в госпиталь. Нас приветливо встретили, поблагодарили, извинившись, объяснили, что наша встреча с ранеными невозможна, так как они в тяжелом состоянии. Мы некоторое время еще постояли, затем вернулись в школу, сожалея, что не смогли увидеться с защитниками нашей Родины.
В 1943 году брата Ерика призвали в ряды Красной Армии, он служил на Восточном фронте, в Монголии. Мама вынуждена была опять работать. В 1943 году, так же как и в 1944-м, я выехала в Кургальджинский район, чтобы немного заработать. Работала в колхозе "Шалкар", расположенном на берегу реки Нуры, по соседству находился колхоз "Доскей", сейчас на его месте создано ТОО "Абай".
Уборочная кампания в разгаре... Ток. С раннего утра приступаем к работе, я выполняла черную работу. Жила в юрте, дед (не помню его имени) и Базила-апа с заботой относились ко мне, как будто к родной внучке. Председатель колхоза Некеев Джунус также был внимателен ко мне, верно, он знал, что я – дочь его земляка Хайретдина Болганбаева, "врага народа".
Заработала на трудодни зерно, с помощью родственников отправила в Акмолу и с большим опозданием приступила к занятиям в школе. Много хороших людей я встретила в трудное для меня время. Однако всем советским людям выпало пережить многое.
В те годы я подружилась с Диной Айнабековой, она училась в мед¬училище. Однажды Дина пригласила меня к себе. Родители хорошо встретили меня. Мы прошли в комнату Дины. Салык-ага расспросил, кто я, когда я назвала свою фамилию, он несколько задумался, потом сказал: "Гульнар, дружите с Диной, приходи почаще к нам". Впоследствии Дина закончила медицинский институт, защитила диссертацию, к сожалению, рано ушла из жизни. С дядей Салыком я несколько раз встречалась на учительской конференция Кургальджинского района, он работал инспектором облоно.
Я жила в селе Сабунды Кургальджинского района. Прошли годы. Я узнала о Салык-аге. Он был младшим братом известных Жакии, Гайпа Айнабековых. Был директором совпартшколы в Петропавловске и работал вместе с папой. Делегат III съезда Советов Казахстана. В 1937 году был осужден и несколько лет отсидел в тюрьме. В свое время был активным просвещенцем. Сколько раз встречалась с ним, но он не мог открыться, кто же он на самом деле.
В 1945-м я закончила среднюю школу: мы были первыми выпускниками, кто получил аттестат зрелости. Великая Отечественная война закончилась победой советского народа. Это историческое событие придавало особую радость и гордость. Выпускной бал запомнился на всю жизнь. В 1945 году мы переехали в совхоз "Арыкты". Я устроилась учительницей начального класса Арыктинской семилетней школы.
В 1945 году в декабре Ерик вернулся с Восточного фронта. Неописуемая радость в нашем сердце. В 1946 году он устроился главным ветврачом Вишневского совхоза Вишневского района. В этом же году я вышла замуж за Камелова Туяка Баяндиновича – уроженца села "Коркейту" Кургальджинского района. С сентября 1941 года он участвовал в Великой Отечественной войне, вернулся в 1945 году.
Акмолинский облоно направил Туяка Камелова руководить Кенесской СШ Сталинского района (ныне Алексеевского). Это была школа-интернат, где жили и обучались дети-сироты. Туяк много труда вложил в создание условий для детей, потерявших родителей. Школа была расположена в живописном месте. С одной стороны колхоз "Кенес", с другой – Кызылтопракское лесничество, школа же – в центре.
В 1949 году Туяк решил переехать в родной Кургальджинский район в колхоз "Труженик". В колхозе была открыта 7-летняя школа, муж стал директором школы. Вскоре школа получила статус средней.
В 1959 году мужа освободили от занимаемой должности без каких-либо оснований. Причина состояла в том, что некоего гражданина надо было устроить директором. Эта несправедливость отразилась больно в сердцах нашей семьи.
В 1964 году 23 марта скончался мой супруг – Камелов Туяк. Это была невосполнимая утрата для нашей семьи и близких. Я осталась с детьми, младшей дочери Алмагуль не было и полутора лет.
Моя мама Рахима, братья Ерик и Мурат стали нашей опорой и поддержкой. Педагогический коллектив и односельчане проявили свое участие.
Прошли годы... Мои дети выросли. Получили высшее образование, создали семьи, заняли достойное место в обществе. Сауле – доцент, кандидат сельскохозяйственных наук, ученый секретарь Казахской государственной аграрной академии в Алматы. Куралай и Достык – государственные служащие, вложили лепту в расцвет молодой столицы – Астаны. Джамбул – выпусник Целиноградского инжнерно-строительного института, ныне он – предприниматель.
К сожалению, мой старший сын – Орманкерей – преждевременно скончался. Случившееся мы восприняли как волю Всемогущего Аллаха, надо было пережить и эту печаль. Орманкерей был прекрасным семьянином и опытным врачом. Сейчас его супруга Назира Жакаскызы заведует поликлиникой Хобдинского района Актюбинской области, отличник здравоохранения Казахстана. Старшая дочь Ормана Айгуль пошла по стопам родителей, закончив медицинский институт, успешно работает врачом. Младшая – Асемгуль – экономист. Много труда и терпения вложила Назира в воспитание моих внучек, они выросли достойными людьми.
В жизни иногда происходят неожиданные события. Люди теряют и находят друг друга. И такое я пережила в юные годы. Однажды к нам пришла пожилая женщина. Случилось что-то необъяснимое: она и мама с жаром обнялись, далее всплакнули. Мурат и я не остались без ее внимания. Мама объяснила, что это Культай-апа, супруга ее дяди (нагашы) Нукуша.
Мама накрыла дастархан, опять начался оживленный разговор между ними: расспросы, восклицания.
Позднее мама рассказала родословную по материнской линии: "Аблай – сын известного в Акмоле Коныркульджи – потомок Тауке хана был супругом Бадыгуль, родной сестры Чокана Валиханова. У Аблаевых были сыновья: Султан, Накиш, Мукиш, Шакиш, дочери Мастура, Магида. Мастура – моя мама, следовательно, Гульнара является твоей прабабушкой. Аблаев Султан – интеллигент, в свое время закончил реальное училище, работал народным судьей".
Культай-апа часто навещала нас. Она была открытого нрава, словоохотливая, при ее появлении комната будто озорялась особым светом. Однажды во время каникул она пригласила меня к себе. Нас встретил почтенный старец. Узнав, кто я, он очень обрадовался, расспрашивал о нашей жизни, с особенной теплотой расспрашивал о своей племяннице, то есть о моей маме.
Наши родственники жили бедно, о прежнем достатке ханского потомка не было и речи. У меня как-то защемило в сердце. Почтенные старцы являлись членами колхоза, имели небольшое хозяйство. Расторопная Культай-апа сбывала сельхозпродукты в Акмолинске, что являлось средством для их проживания.
Затем наши дороги разошлись, каждая семья жила своими заботами.
...Прошло несколько лет, я изучила родословную мамы по ее отцовской линии. Она выглядела следующим образом.
Хальфин Вали с сыновьями Башихтеном и Кашептеном приехал из Казани в Акмолинск. Здесь он женился на Таурбале, дочери казаха Балкымбая. В Акмолинске Вали занялся торговлей, ездил по различным городам России. Стал предприимчивым купцом.
Наш край издавна входил в систему Великого шелкового пути. Здесь сходились дороги из Отрара, Шавгара и Яссы, из Саурана и Янейкента. И уходили далее на восток, к берегам Иртыша или озеру Алаколь, и на север, в неведомую Сибирь.
Расположенный в центре транспортных потоков, Акмолинск стал важным торговым пунктом. Тут проводились крупные торговые ярмарки (Константиновская, Дмитриевская), на которых продавались в больших количествах скот, хлеб, товары из Индии, стран Средней Азии, Китая и России.
В 1907 году в области действовало более 100 ярмарок и "торжков" с торговым оборотом до 80 млн. рублей (оборот по тем временам огромный) (Альбом "Астана", 2002).
Один из его сыновей (их было шестеро) – Хальфин Акпар – мой дед, он имел от первой супруги дочерей Майру, Рабигу и сына Ибрагима. Дочь Рабиги – Мухамадеева Сарвар, выпускница Московского сельскохозяйственного института по специальности землеустроитель, и сын Масхуд, ныне пенсионеры, живут в Алматы.
Вторая супруга Акпара Хальфина – Мастура – моя бабушка. Она была дочерью Бадыгуль, родной сестры Чокана Чингизовича Валиханова. Таким образом в родословной Хальфиных появилась ветвь великого ученого.
Рахима – наша мама – дочь Мастуры. Дети Рахимы: Болганбаев Ерик Хайретдинович – участник Отечественной войны, позже кандидат ветеринарных наук, много лет находился на государственной службе; Болганбаев Мурат Хайретдинович – зоотехник, был директором совхоза, затем работал в Министерстве сельского хозяйства. В настоящее время они на заслуженном отдыхе и живут в Алматы.
Среди потомков Хальфина Вали есть художественно одаренные личности. Таков один из внуков Абдрахмана, художник-авангардист Рустем Хальфин.
Дочь Хальфина Сыздыка, Раиса, живет в Петропавловске, его внуки и правнуки – жители южной столицы.
Сын Марьям, другой дочери Сыздыка, Жумагулов Марат до пенсии работал начальником геологоразведочной партии г. Жанатас Джамбульской области.
Особую страницу родословной Хальфиных составляют дети дочери Сыздыка – Зайтуны – Карпыковы.
Карпыков Сакен – основатель и проректор Архитектурно-строительной академии, профессор; Карпыков Адай – геолог, работал в Жанатасе Джамбульской области, был советником афганских геологов в медном руднике "Айнак"; Карпыков Абай – академик Международной академии радио и телевидения, кинорежиссер, продюсер сериалов "Перекресток", "Саранча", кинофильмов "Влюбленная рыбка", "Фара", "Тот, кто нежен".
Карпыков Аблай – выпускник Московского архитектурного института, художник. Его картины экспонировались на выставках в Алматы и Астане, а также за рубежом (в Бельгии, во Франции).
Алтай Карпыков – работает в Министерстве рыбного хозяйства.
Карпыкова Гуля – гидролог.
Кокорина Дина – преподаватель Архитектурно-строительной академии.
Сыновья Хальфина Галиаскара тоже известные люди.
Особняки и дома Хальфиных перешли в руки советского государства. Многие из них были разрушены: на месте особняка Хальфина Галиаскара ныне находится здание Парламента Республики Казахстан, гостиница "Еснур" расположена на месте особняка Хальфина Сыздыка, место дома Хальфина Акпара занимает библиотека.
Время неумолимо. Несмотря на расстояния стараюсь общаться с родными. Для меня Хальфины и их внуки дороги и близки. Воспринимаю их как одну дружную семью, имеющую общий корень. Люди трудолюбивые, творческого склада.
В 1971-1979 годах я работала руководителем Сабундинской СШ. Старалась трудиться добросовестно. Ныне нахожусь на заслуженном отдыхе, живу в Астане в кругу своих детей, внуков и правнуков...
В начале XX века передовая интеллигенция казахского народа боролась за создание независимого, суверенного Казахстана. Время было сложное. Деятели "Алаша" подверглись преследованиям, пожертвовали своей свободой – затем жизнью. Их имена, дела остались "за семью печатями". Только с провозглашением независимости Казахстана они были реабилитированы. В числе их был и мой отец – Хайретдин Болганбаев. Я горжусь им. Думаю, может гордиться и наш народ.
Спасибо Президенту нашего государства Нурсултану Абишевичу Назарбаеву, который неустанно утверждает, что надо почитать исторические личности и уважать их потомков. Спасибо И.Н.Тасмагамбетову, он, будучи Государственным секретарем РК, оказал содействие в проведении 110-летия со дня рождения Х.Болганбаева.
Труд учителя нелегок, но благодарен. До сих пор я получаю письма, поздравления, добрые пожелания от моих учеников. В их числе – Шарф Иван Иванович, Герой Социалистического Труда, Генеральный директор ОАО "Астана-Феникс", один из первых учеников трудного послевоенного времени.
Издать книгу о моем отце Хайретдине Болганбаеве было моей давной мечтой. Мечта моя сбылась в 2005 году. В том году в издательстве "Парасат ќлемi" Астаны с моим непосредственным участием была издана книга "Хайретдин Болѕанбаев. Шыѕармалары. Таѕылымы". К сожалению, данная книга вышла маленьким тиражом. Теперь перед нами стоит задача с дополнениями переиздать ценную книгу отца. Я думаю, что наступит и такой день.
Астана

журнал "Простор", №3 2010 г.