Где заканчивается влияние Ирана на Центральную Азию?

После распада СССР Иран стал активно действовать в новых образовавшихся государствах Центральной Азии. Одной из главных установок иранской внешней политики в направлении региона является экспорт исламской революции, отмечал в 1996 году американский политолог Збигнев Бжезинский. Однако если проанализировать действия Ирана в ЦА до настоящего времени, то очень трудно увидеть признаки активной религиозной деятельности, считает консультант Института политических решений Александр Князев.

- Если оценивать религиозно-экстремистскую деятельность из вне на территории пяти стран постсоветской Центральной Азии, то можно в качестве ее носителей (исполнителей) встретить граждан Саудовской Аравии, Турции, Пакистана, Индии и т.д. Но среди них нет ни одного иранца. Более того, нет ни одного малейшего, даже косвенного подтверждения того, что такая деятельность и такие попытки имели место. Вся активность Ирана сосредоточена в двух сферах – это культура и экономика, - отмечает А. Князев.

Подробный анализ региональной стратегии Ирана в ЦА он представил в ходе своей публичной лекции 9 ноября. На его взгляд, основные тактические установки иранской дипломатии в странах Центральной Азии после распада СССР направлены на постепенное инсталлирование во все сферы жизни региона, дающие возможность способствовать преодолению внешнеполитической и экономической изоляции Ирана

Казахстан

По мнению эксперта, взаимодействие Ирана с Казахстаномчастично ограничиваются стремлением последнего активизировать евроатлантический вектор своей внешней политики. Причем в своих возможностях развития южного вектора внешнеполитической и внешнеэкономической активности Казахстан является заложником сложных отношений между Ираном и США.

- Инструментом противодействия этой ситуации являются экономическое сотрудничество и попытки его наращивания. РК ежегодно экспортирует 1 млн тонн нефти через Иран по схеме SWAP. Ведется подготовка проекта строительства нефтепровода Казахстан-Туркменистан-Иран и железнодорожного сообщения по этой же схеме (Узень-Гызылгая-Берекет-Этрек-Горган), - резюмировал А. Князев.

Вместе с тем в иранском политическом истеблишменте присутствует четкое понимание позиций Казахстана в региональной расстановке сил. Тегеран с пониманием относится к намерениям Астаны занять место регионального лидера и с учетом собственных интересов готов оказывать в этом поддержку.

- Так, например, Иран стремится наращивать взаимодействие в рамках многосторонних структур, таких как ШОС, в которой имеет статус наблюдателя и через которую получает возможность взаимодействовать с многосторонними объединениями СНГ (ОДКБ, ЕврАзЭС), рассчитывая в этом на поддержку Казахстана, - заметил консультант ИПР.

Туркменистан

Главная особенность отношений между Туркменистаном и Ираном заключается в том, чтовзаимное влечение двух стран обусловлено отсутствием другого выбора.

- Та изоляция, в которую западное сообщество поставило Иран, и та изоляция, в которую поставило себя само туркменское руководство, обрекают соседствующие страны иметь активные двусторонние связи. В экономической сфере существует довольно серьезный товарооборот между республиками. Уже после распада СССР между ними созданы железнодорожные сообщения. Есть поставки газа из Туркмении на север Ирана. Тегерану удобнее получать туркменский газ, нежели тянуть трубопроводы на север с юга от собственных месторождений, - резюмировал А. Князев.

По мнению эксперта ИПР, нейтральный статус Туркменистана дает ему возможность успешно лавировать между мировыми полюсами силы. Для Ирана туркменский нейтралитет позволяет не обращать внимание на давление западных стран.

Кыргызстан

Что касается Кыргызстана, то существует только один фактор, который мешает всему – это наличие американской военной базы. Как известно, со стороны США неоднократно нагнеталась военная идеологическая ситуация и весь мир ждал, что если не сегодня, то завтра по Ирану могут быть нанесены удары.

- А случись это гипотетически, то Иран со своим военным потенциалом, конечно же, не сможет ответить адекватно по американской территории. Поэтому целями военных ударов станут американские посольства, военные объекты и т.д. Киргизско-американская база подходит для ответа просто идеально, - считает аналитик ИПР.

Политическое взаимодействие КР и ИРИосуществляется преимущественно в рамках участия обеих стран в ряде международных организаций. Что касается экономического и культурного присутствия Ирана, то оно заметно уступает российскому, китайскому или турецкому.

- Товарооборот очень слабый, - констатирует А. Князев. - Иран пока находится за гранью десяти основных внешнеэкономических партнеров Киргизии. Конечно, как и в других странах региона, здесь действует иранский культурный центр, но его в основном посещают представители таджикской диаспоры, живущие в КР. В целом отношения бесконфликтные, но бесперспективные.

Таджикистан

Более высокий уровень отношений Ирана с Таджикистаном, нежели с другими государствами региона, обусловлен этнокультурной близостью таджиков и иранцев. Определенные круги в иранском политическом истеблишменте даже рассматривают Таджикистан как часть некоего "Большого Ирана" в рамках концепта "Арийского единства", подразумевающего интеграцию ираноязычных стран и создание оси Тегеран-Кабул-Душанбе.

- Иран и Россия – это два важнейших субъекта таджикского внутреннего урегулирования окончания гражданской войны в Узбекистане, - говорит А. Князев, - поскольку политическое руководство Ирана сумело найти рычаги воздействия на руководство Объединенной таджикской оппозиции, в то время как Москва сумела найти такие же рычаги для представителей Народного фронта. ИРИ и РФ заставили две стороны таджикского конфликта сесть за стол переговоров.

По мнению эксперта, именно в этот период в иранском политическом руководстве установилось некое понимание того, где заканчиваются возможности его проникновения в Таджикистан:

- После распада СССР влияние России на Душанбе в самых разных сферах было довольно сильным. В тот момент, видимо, на уровне закрытой дипломатии был достигнут некий консенсус между РФ и ИРИ о границах влияния в Таджикистане. Однако стать основным партнером Таджикистана Иран в силу своего экономического потенциала, наверное, все-таки не в состоянии.

Узбекистан

Сложнее обстоят дела с Узбекистаном. Отношения между двумя странами на протяжении всего их существования носят умеренно доброжелательный характер, не проявляя тенденции к активизации либо принципиальному изменению в своем качестве. Такая настороженность во многом результат проамериканского характера внешней политики Ташкента и его последующие колебания.

Определенная исламофобия в руководстве Узбекистана тоже сыграла свою роль.
- В конце 90-х гг. Иран достаточно активно взаимодействовал с Исламским движением Узбекистана, - напомнил А. Князев. - Даже был период, когда на территории Хорасана в северо-восточном Иране были и сейчас есть, по некоторым сведениями, лагеря для семей ИДУ. Подчеркну, там жили не боевики, а их родные, вынужденные покинуть Узбекистан. Это вызывало раздражение в Ташкенте. Хотя со стороны Тегерана это была не совсем удачная, но благородная попытка вырвать ИДУ из под влияния Саудовской Аравии и других радикальных религиозных кругов.

Из суммы отношений Ирана со странами региона более половины всех усилий и инициатив приходится на Узбекистан, но реальной отдачи ни в сфере экономического сотрудничества, ни в политическом взаимодействии эта активность не дает. Хотя несущей конструкцией торгово-экономических отношений двух стран могло бы стать развитие транспортной инфраструктуры.

- Транспортные магистрали из Ташкента до Мешхеда через территорию Афганистана очень позитивно оценивается и в Иране, и в Узбекистане. Они важны для всего региона. Даже Китай очень активно поддерживает его на уровне дипломатии, поскольку это обеспечило бы транзит из Китая в Иран и дальше в страны Ближнего Востока. Однако бесперспективная ситуация в Афганистане тормозит реализацию этого проекта, - посетовал А. Князев.

Обобщая свое выступление, консультант ИПР подчеркнул, что Иран пытается расширить взаимодействие со странами региона через привязку их транспортных коммуникаций и экспортных потоков к своим морским портам на Персидском заливе. Что касается Каспия, то для Ирана, на его взгляд, он важен в контексте внешнеполитических интересов: как сеть ключевых международных коммуникаций, а также фортпоствлияния на ситуацию на Южном Кавказе и в Центральной Азии. Здесь принципиальным для Ирана является недопущение на Каспии военного присутствия США и НАТО.
- В целом, существует взаимная договороспособность и совместимость интересов Ирана с Россией и Китаем в Центральной Азии, что делает иранскую политику в регионе минимально конфликтной, - заключил Князев.

11 ноября 2010

Сауле Исабаева