"Главный диверсант и киллер – это я",

– говорит начальник облвоенкомата на пенсии Кажимухан Сатенов. Впервые он рассказывает о солдатах неизвестной войны.

На днях Кажимухан Сатенов получил благодарственное письмо от президента Намибии Похамба. В нынешнем году страна праздновала 20-летие своей независимости. И в этом есть вклад хобдинца Кажимухана Сатенова.

– После вывода войск из Афганистана я должен был остаться в Кабуле для продолжения службы, – вспоминает Кажимухан Сатенов. – Но меня вызвали в Москву и предложили ехать в Анголу. Я вылетел туда по линии разведки. Меня назначили старшим в группе из 30 человек. У меня были в подчинении генерал, 10 полковников, хотя я сам был тогда только подполковником. Перед отлетом мы зашли в Кремль, сдали на хранение партбилеты.

Через 10 часов лета мы приземлились в г. Лубанго. Только там я узнал, что мне предстоит воевать на стороне Организации народов Юго-Западной Африки (СВАПО). Я стал командиром 2 регулярных бригад. Первая мотопехотная бригада дислоцировалась в 25 километрах от г. Лубанго, в буше [лес из низкорослых деревьев в Африке. – Прим. авт.]. В лесах селились местные жители – охотники-бушмены. Создателя СВАПО захватили американцы и дали ему пожизненное тюремное заключение. Его ученик Сэм Нуйема продолжил работу.

В 80-е годы Африка была почти полностью освобождена от колонизаторов. Оплотом капитализма оставалась Намибия. Народ Намибии восставал, но на территории страны волнения сразу же подавляли. Тогда намибийские добровольцы разбили лагерь на территории соседней Анголы. Я готовил их к диверсионной работе, засылал в тыл. Моя работа сводилась к подготовке младших командиров, которые выполняли боевые задачи. Мы воевали малыми группами, использовали засады, налеты, внезапные удары по противнику в районах отдыха и сбора. Главный диверсант и киллер – это я. Населенные пункты в Намибии были разобщены, связи не было.

Бушмены отличались необычным слухом и острым зрением, могли бесшумно передвигаться по лесу. Они привыкли охотиться ночью и звук ружья слышали за 15-20 км. Местное население разговаривало на племенном языке. Я до сих пор помню, как звучит фраза: "Какая красивая женщина" – "Аманда холо люлю".

– Вам приходилось рисковать жизнью?

– 9 июля, в день моего рождения, я едва не попрощался с жизнью. Чтобы вертолеты не сбили ракеты, они летали почти на уровне деревьев. Когда мы стали подлетать к поселку, послышался какой-то щелчок, через 7 минут еще. В нас стреляли с земли из пулемета и автомата. Мотор стал барахлить, мы повернули назад. На лагерь в наше отсутствие напали. Под нами полыхали бензовозы. Я уже думал, что умру, и никто моих костей не соберет. На окраине аэропорта мы плюхнулись. Тут же подъехала "скорая помощь" с сиреной. Мы обнимаемся, радуемся. Оказывается, бронебойные пули пробили снизу вертолет, керосин протекал, и двигатель сосал воздух. Мы насчитали 12 пробоин. Я жене ничего про этот случай не говорил, она до сих пор не знает.

Тяготы военной службы отражались на здоровье офицеров.

– Когда я приехал в Анголу, весил 85 килограммов, – рассказывает полковник. – Через несколько месяцев похудел до 48 килограммов. Пришлось срочно менять военную форму с 52 на 48 размер. Все это из-за жары и стрессов. Воду мы пить боялись, она могла быть зараженной. Но ананасов было море. Мы забивали ими весь холодильник. Пить захотел – ананас вытащил, съел пару кусков и утолил жажду. Ананасы сжигают жир, вот я и похудел на 40 килограммов.

Десятерым военнослужащим разрешили привезти в Анголу жен. Когда моя супруга прилетела, едва меня узнала. Но потом ей, конечно, удалось меня откормить. В то время у нас уже было двое детей 11 и 8 лет. Перед отъездом мы отправили их к бабушке в Хобду.

Когда продуктов не хватало, воинам СССР разрешалось обменивать у местных на продукты вазелин "Норка" стоимостью 5 копеек. Коренное население имело к нему большую слабость. От яркого солнца черные лица сильно трескались, а вазелин хорошо смягчал кожу.

– Мы брали на обмен батат – местный картофель, – рассказывает Кажимухан Сатенов. – Вкус у него сладкий, как у перемерзшего картофеля. Сначала есть невозможно, а потом привыкаешь. На фазендах, вроде наших яблоневых садов, там выращивают королевское манго. Такого вкусного фрукта я больше нигде не ел. Кофе там растет везде. Местные жители нарвут зерен, пожарят, перетрут на камнях и варят.

Женам командиров разрешалось выходить во двор и выращивать овощи на участке размером 2 на 1 метр, заниматься спортом в здании – вот и все развлечения. Супруга Кажимухана Сатенова стойко переносила лишения. Но когда встал вопрос перевода в Мозамбик, запротестовала. Родители уже год не видели детей. За свою жизнь семья Сатеновых переезжала 18 раз – Дальний Восток, Мангистау, Ташкент, Кабул, Лубанго... Кажимухан Сатенов отдал армии 36 календарных лет и 49 лет по выслуге. И ничуть об этом не жалеет.

– Я всегда хотел стать военным. С детства читал книги, смотрел фильмы о войне. И представлял себя только в этой роли.

До нового года выйдет вторая документальная книга Кажимухана Сатенова "Солдаты неизвест­ной войны" на двух языках. В ней автор приводит воспоминания советских воинов, жителей Актюбинской области, которые воевали в Венгрии, Египте, Эфиопии, Йемене, Анголе. По списку военкомата таких у нас 36 человек. 22 из них полковник нашел и опросил для повести.

– С распадом СССР эти сведения перестали быть тайной, – говорит Кажимухан Сатенов. – Хотя и сейчас бывшие участники военных действий делают запросы в Подмосковье, а в списках МВД России они не значатся. О секретных операциях не хранят данных в официальных архивах.

Татьяна Токарь