Марта Олкотт: "Рабочий мотор" государства выбирает его народ

Руководитель Центральноазиатского проекта Центра Карнеги в Вашингтоне (США) профессор Марта Брилл Олкотт в эксклюзивном интервью "Азаттык" заявила: успешность парламентаризма в Кыргызстане будет видна через 10 лет.

"Азаттык": О переходе Кыргызстана к парламентской форме правления есть разные, часто, прямо противоположные точки зрения. Например, госсекретарь США Хиллари Клинтон заявила, что Кыргызстан в состоянии доказать всем состоятельность парламентской демократии в Центральной Азии.

Президент России Дмитрий Медведев считает, что парламентаризм здесь может привести к бесконтрольному переходу власти из одной группировки к другой. Как Вы думаете, которая из этих точек зрений близка правде?

- Выбор формы правления должен быть решением самого народа Кыргызстана. Никто не может исключать того, что кыргызский парламентаризм может стать успешной моделью в регионе. Для России это тоже было новостью. Конечно, те, кто пережил распад, гражданскую войну, может быть, предпочитают такие модели устройства, которые лучше понимают. Поэтому, с точки зрения России, это было рискованном шагом.

Но тем, кто находится далеко от Кыргызстана, плохо знает его особенности, сложности, трудно что-либо сказать по этому поводу однозначно. Если госсекретарь США обещает оказывать помощь парламентаризму в Кыргызстане, то, видимо, речь идет о технической помощи. Но, кыргызы сами должны решить, каким должен быть "рабочий мотор" их государства.

- В Кыргызстане сегодня многие скептически относятся к советам извне, считают, что они, как правило, малопрактичны. С этим можно согласиться, или вам хочется поспорить?

- Помощь не бывает без условий, а берущая ее сторона понимает, какие у нее взятые обязательства. Вопрос в том, как сделать и советы, и помощь оптимальными.

- Вы специалист по Центральной Азии, если узко, по Казахстану. Как Вы оцениваете роль Астаны в урегулировании конфликта на юге Кыргызстана?

- Я думаю, что Казахстан в той ситуации оказался перед очень сложной проблемой. С одной стороны, Казахстан председательствовал в ОБСЕ. И с этих позиций Астана неплохо справилась со своей ролью, сделала все, что было в ее силах. Сюда были направлены миссии ОБСЕ, людей, понимающих особенности Кыргызстана.

С другой стороны, Астана должна была думать о безопасности собственного народа, поэтому, закрыла границу. Казахстан предоставил гуманитарную помощь, и это не было связано с его председательством в ОБСЕ. Да, получилось так, что одной рукой Казахстан предоставил серьезную экономическую помощь, другой – закрыл границу, чтобы обеспечивать безопасность своего народа.

- В Кыргызстане сегодня идет работа по формированию коалиции. Первая попытка оказалась безрезультатной, теперь другая фракция формирует коалицию. Люди уже начинают выражать недовольство, говорят о надвигающемся кризисе…

- Это еще не кризис. Это всего лишь конституционный этап. У вас есть три попытки. Кризис наступит, если не удастся сформировать коалицию и с третьего раза.

- Как Вы думаете, по каким рецептам может происходить формирование в Кыргызстане парламентаризма?

- Еще рано говорить о формировании парламентаризма. Это только старт, первая попытка. Через 5-10 лет можно будет говорить об этом, насколько в Кыргызстане такая модель прижилась.

- Вы написали о том, что в Пакистан, в сторону Вазиристана вывезли десятки узбекских парней из Оша, чтобы учить их там...

- Это было основано на слухах. Я не знаю, насколько они подлинны. Впрочем, эти молодые люди могут быть и кыргызами. После того, что произошло там, и, учитывая пропагандистские возможности джихадистов, такой сценарий выглядит логичным.

- Недавно в Бишкеке прогремел взрыв, в Оше была вооруженная перестрелка. Можно ли говорить о том, что эти люди начали возвращаться из "тренировок"?

- Думаю, так думать рано. Обычно эти тренировки отнимают какое-то время. Но я думаю, что для маленьких взрывов не нужно особо и учиться.

- Как Вы думаете, в Кыргызстане возможен рост религиозного экстремизма?

- Это сложный вопрос. Влияние религии усиливается, количество верующих выросло, изменилось у людей сознание. Сегодня мы живем в переходный период – это уже не постсоветский период, сегодня другое поколение. Будущее поколение тоже будет отличаться от нынешнего. Но это еще не повод говорить о том, что есть признаки экстремизма.
09.12.2010