Эволюция нейтралитета
В канун национальных торжеств по случаю 15-летия обретения Туркменистаном статуса постоянного нейтралитета президент страны Гурбангулы Бердымухамедов ответил на вопросы журналистов, представляющих отечественные и зарубежные средства массовой информации.

– Уважаемый господин Президент! Позвольте от имени многочисленных читателей поздравить Вас и весь туркменский народ со знаменательной датой – пятнадцатой годовщиной обретения страной международного статуса нейтрального государства. Насколько, на Ваш взгляд, велика ценность выбора, сделанного страной 15 лет назад?

– День нейтралитета для Туркменистана стал, по сути, вторым по значению национальным праздником после Дня независимости. Если судить по политическим, экономическим, правовым, социальным последствиям сделанного шага, то выбор, совершенный страной пятнадцать лет назад, без преувеличения можно назвать историческим и определяющим. Для нашей страны нейтральный статус обрел особый характер национальной самоидентификации в мировом сообществе. Для Туркменистана понятие нейтралитета, образно говоря, – не сухая протокольная строка, зафиксированная в международном документе, а высотный многопрофильный комплекс, сооружение которого не прекращается ни на день.

Более того, для меня нет ни малейшего сомнения в том, что туркменский нейтралитет со временем не только стал великой общенациональной ценностью, но и приобрел характер очевидного достояния всего международного сообщества.

– Уважаемый господин Президент! Понятие государственного нейтралитета само по себе уже давно существует в мировой практике. В чем же состоят специфические особенности туркменской модели нейтралитета?

– Да, вы совершенно правы. Сам по себе статус нейтрального государства – не редкость на международном правовом поле. История развития международных отношений хорошо знает, что в той или иной степени элементы нейтралитета - как непродолжительного, так и долговременного - широко использовались в мировой практике. Так что мы, конечно, далеко не первые, кто избрал нейтральный статус как основную форму взаимодействия с окружающим миром. Но, наверное, ни для какой другой страны нейтралитет не является той определяющей совокупностью устремлений во всех сферах человеческой деятельности, как это происходит в Туркменистане.

Впрочем, давайте обо всем по порядку. Вспомним, что пятнадцать лет назад для молодого государства, только-только получившего независимость, чрезвычайно важным оставался вопрос сохранения достаточного уровня собственной безопасности. Для гарантированного достижения этой цели надо было либо заключать военные союзы с сильными мира сего, либо находить эффективную альтернативу такого рода альянсам.

Просто взять и объявить о принятии на себя статуса нейтрального государства – не означало получить международные гарантии безопасности. Вот потому-то и был создан беспрецедентный механизм согласования своих нейтральных намерений со всем мировым сообществом. В итоге впервые в мировой практике страна получила международный статус нейтралитета через консенсусное согласие всех государств - членов ООН. Произошло это, как вы знаете, 12 декабря 1995 года в Нью-Йорке в ходе заседания Генеральной Ассамблеи ООН, когда все без исключения 185 стран, входивших на тот момент в эту организацию, проголосовали за принятие специальной резолюции "Постоянный нейтралитет Туркменистана".

Обретая новый статус, нейтральный Туркменистан брал на себя и определенные обязательства перед мировым сообществом. Это - неприсоединение к политическим, экономическим, военным союзам и блокам; наличие армии, требуемой только для защиты своего мира и свобод; отказ от оружия массового поражения, запрет на провоз такого оружия по суше и через воздушное пространство нашей страны; приверженность общечеловеческим ценностям, принципам демократии, гарантии гражданского мира внутри страны; проведение собственной политики в тесном сотрудничестве с ООН и гуманитарными международными организациями.

Полный отказ от участия в международных военных и военно-политических группировках и блоках позволил Туркменистану не оказаться втянутым в какие-либо формы силового противостояния в регионе, сохраняя при этом гарантии собственной безопасности, подтвержденные всем мировым сообществом. Полностью исключить для себя вероятность вовлечения в военные конфликты, коих было (и остается) немало в Центральноазиатском регионе, это, согласитесь, было большим достижением для нового внешнеполитического курса молодого государства.

Первым важнейшим последствием обретения статуса нейтралитета для внутренней политики государства стало принятие обязательств по развитию прав человека. В соответствии с Декларацией о международных обязательствах нейтрального Туркменистана в области прав человека, принятой 27 декабря 1995 года, Туркменистан взял на себя дополнительные обязательства перед государствами международного сообщества в этой сфере. Впоследствии Туркменистан первым среди стран Центральной Азии сначала ввел мораторий на смертную казнь, а потом, в соответствии с новым Конституционным Законом, полностью отменил и навечно запретил эту меру наказания. Институты развития демократии и соблюдения прав человека непрерывно развиваются в современном Туркменистане в полном соответствии с принятыми страной обязательствами.

Другим важнейшим последствием реализации политики нейтралитета стала возможность максимально успешного решения задач национального экономического развития. Нейтралитет, с экономико-правовой точки зрения, стал инструментом привлечения иностранных инвестиций в разработку важнейших экономических проектов по освоению недр туркменской земли, выводу наших энергоносителей на мировые рынки.

– Уважаемый господин Президент! Не находите ли Вы в этом определенный лингвистический парадокс: сам термин "нейтралитет", имеющий в своем изначальном словарном значении синонимы "пассивность", "невмешательство", постепенно стал для Туркменистана средством проявления беспрецедентной активности в делах мирового сообщества?

– Сама жизнь подтолкнула нас к новой модели поведения в рамках деятельности мирового сообщества. Очень скоро стало понятно, что обретенный Туркменистаном правовой статус не исчерпывает свои политические возможности понятием собственной военной безопасности, а становится важным инструментом обеспечения миротворческих процессов в регионе в целом. Позиция нейтральности, то есть непредвзятости, позволила Туркменистану выступить доверительным посредником сторон в урегулировании гражданского противостояния в Таджикистане в момент острого внутриполитического кризиса в этой стране, а также оказать посильную поддержку ООН в налаживании переговорного процесса по мирному урегулированию конфликта в ходе гражданской войны в Афганистане.

Дальше – больше. Эволюция миротворческой составляющей нейтрального статуса Туркменистана позволяет стране предлагать мировому сообществу эффективные меры по безопасности, миру и сотрудничеству в Центральной Азии и Каспийском бассейне, инициировать создание новых правовых механизмов решения сложных геополитических проблем в общемировом масштабе.

Несомненно, что по мере эволюции нашего нейтрального статуса и его укрепления в сознании мирового сообщества в качестве надежного способа достижения безопасности, значительно возрастал и уровень международного политического доверия к Туркменистану. Сегодня мы можем гордиться уровнем и стабильностью доверительных отношений, установившихся между Туркменистаном и ведущими мировыми державами, открытыми партнерскими отношениями с сопредельными странами и другими соседями по региону.

Безусловно, вырос авторитет страны и как активного проводника идей и программ ООН в глобальных миротворческих процессах. Не случайно Ашхабад был выбран местом дислокации Регионального центра ООН по превентивной дипломатии.

Не случайно мы смогли принять у себя не один международный форум высокого уровня под эгидой ООН, посвященный процессам урегулирования актуальных вопросов международной безопасности.

Формально имея характер политического правового статуса, туркменский нейтралитет, как оказалось, не был лишен и эффективного аспекта экономического развития. Взвешенность и миролюбивость внешнеполитических устремлений, строгое следование принятым на себя международным правовым обязательствам, гарантия неучастия в любых видах военных противостояний – все это в сочетании с высокими темпами развития национальной экономики напрямую вело к привлечению в страну иностранного капитала. Сегодня, согласно данным Всемирного банка, Туркменистан по уровню прямых иностранных инвестиций на душу населения входит в число стран с наиболее благоприятным инвестиционным климатом.

Модель туркменского нейтралитета тем более ценна для нас, что она не является политической схемой, придуманной высоколобыми аналитиками в уединении правительственных кабинетов, а представляет собой сплав современного мировоззрения и многовековой мудрости народа.

Толерантность, дружелюбие, верность принципам добрососедства - все эти качества были свойственны туркменам испокон веков. И потому наш нейтральный статус не только имеет широкую поддержку в национальном общественном сознании, но и делает нас гораздо более понятными и открытыми для окружающего мира. Уже одно только это можно было бы считать величайшей ценностью. Не так ли?...

– Уважаемый господин Президент! Вы уже упоминали Афганистан как объект применения политики туркменского нейтралитета, можно ли поподробнее затронуть этот вопрос? Сейчас весьма актуальна тема возможного строительства газопровода по маршруту Туркменистан – Афганистан – Пакистан – Индия (ТАПИ). Насколько велика вероятность реализации этой идеи с учетом сохраняющейся непростой обстановки на территории Афганистана? Сравнимы ли перспективы экономической выгоды реализации такого проекта с очевидными политическими трудностями преодоления афганских проблем?

– Спасибо за вопрос, затрагивающий весьма актуальную для нас тему. Если вы обратили внимание, в озвученных не так давно с высокой трибуны ООН предложениях туркменской стороны по урегулированию афганского кризиса обозначены пять пунктов. Строительство газопровода как меры, направленной на оживление афганской экономики, обозначено в четвертом пункте. И здесь нумерация предлагаемых мер сопоставима с приоритетностью их выполнения.

Для нас идея грандиозного проекта – строительства трансафганской трубопроводной системы с дальнейшим ее продолжением на Пакистан и Индию, безусловно, имеет отдаленную перспективу прямой экономической выгоды. Но гораздо более важным и для нас, и для региона в целом, и всего мирового сообщества остается возможность налаживания мирной жизни в Афганистане.

Туркменистан – ближайший географический сосед Афганистана. На афганской территории постоянно проживают миллионы этнических туркмен. И потому кому, как не нам, проявлять самую горячую заинтересованность в скорейшей нормализации жизни в Афганистане.

Мы уже неоднократно заявляли, в том числе и на недавнем Саммите ОБСЕ в Астане, что используемая ныне военная модель разрешения внутриафганского конфликта бесперспективна. Многомиллионные затраты на оружие, многочисленные человеческие жертвы пока так и не привели к обретению мира и согласия на афганской земле. Комплекс наших предложений – это возможные меры реализации альтернативной (демилитаризованной) модели решения ряда афганских проблем и противоречий.

Прошу обратить внимание на то, что Туркменистан, предлагая меры невоенного воздействия на ситуацию в Афганистане, не ждет чьего-либо одобрения со стороны, а уже явочным порядком применяет их на практике. Мы продолжаем оказывать своему южному соседу помощь в гуманитарной сфере, в строительстве объектов социальной инфраструктуры, в поставках электроэнергии и уверены, что такой вклад в изменение качества жизни афганского народа эффективнее любых силовых решений. Сегодня мы готовы рассмотреть вопросы увеличения поставок своей электроэнергии в Афганистан, а также расширения своей энергетической инфраструктуры с целью последующего вывода и подключения к мощностям на афганской территории.

В то же время мы отдаем себе реальный отчет в том, что без коллективных усилий мирового сообщества афганского кризиса не преодолеть, и при этом готовы сделать свой максимальный вклад в общее дело.

Среди мер политического урегулирования мы видим перспективу проведения в Ашхабаде под эгидой ООН Международной встречи высокого уровня по укреплению мер доверия в Афганистане и развитию эффективных институтов государственной власти. Планы проведения такой встречи мы хоть сегодня готовы обсуждать со всеми заинтересованными сторонами. А результатом такого рода переговоров могла бы стать выработка под эгидой ООН долгосрочной программы по восстановлению Афганистана.

Не менее важными видятся нам меры экономического воздействия на ситуацию в Афганистане. В стране, где уже выросли поколения, не знающие других видов профессиональной деятельности, кроме профессии воина, необходимо находить применение мирным специальностям.

Потому мы предлагаем свою помощь в подготовке в Туркменистане под патронатом и по программам ООН афганских кадров для структур управления в различных отраслях.

Вдохнуть новую жизнь в обескровленную афганскую экономику поможет инициирование и реализация крупных экономических проектов. С учетом специфики географического положения Афганистана наиболее перспективными и выгодными считаются проекты развития транснациональной транспортной инфраструктуры. Именно поэтому мы предлагаем проект сооружения железной дороги из Туркменистана в Афганистан, с перспективой дальнейшего ее продолжения через афганскую территорию к соседним странам.

Другим важнейшим проектом, обладающим большой генерирующей силой для развития афганской экономики, видится нам строительство газопровода по маршруту Туркменистан–Афганистан–Пакистан–Индия. Проведенные интенсивные раунды международных консультаций позволили выявить принципиальную готовность сторон приступить к реализации проекта, встретили широкую международную поддержку.

Не сегодня-завтра лидеры четырех стран в Ашхабаде примут окончательное решение о порядке и сроках реализации этого проекта.

Думаю, не ошибусь, если скажу, что все участники этого проекта видят в нем эффективную возможность содействия подъему афганской экономики, создания большого количества дополнительных рабочих мест, формирования социальной инфраструктуры, поддержания и упрочения политической стабильности во всем регионе.

– Уважаемый господин Президент! Если продолжать тему международного регионального сотрудничества, то нельзя обойти вниманием каспийский вопрос. Правовой статус Каспия пока так и не получил юридического оформления. Насколько долгосрочным, на Ваш взгляд, может оказаться этот процесс?

– Главное, чтобы процесс шел, а не стопорился. Недавний Саммит глав прикаспийских государств наглядно продемонстрировал, что, несмотря на ряд сохраняющихся разногласий, сторонам удается сохранить динамику развития диалога.

В Баку президенты пяти стран поставили свои подписи под Совместным заявлением и под Соглашением о сотрудничестве в сфере безопасности на Каспийском море. И это – свидетельство очевидного прогресса на пути к конечному результату.

Обращаясь к коллегам – участникам саммита, я обратил их внимание на ряд не решенных до настоящего времени вопросов, связанных с правовым статусом Каспийского моря, и высказал по ним позицию Туркменистана. Сегодня мы предлагаем партнерам по переговорному процессу начать работу над проектами новых соглашений, нацеленных на дальнейшую правовую регламентацию различных видов деятельности на Каспии. В частности, речь идет о разработке проекта Соглашения о сохранении и рациональном использовании биологических ресурсов Каспийского моря и о проекте Соглашения о сотрудничестве в сфере предупреждения чрезвычайных ситуаций и ликвидации их последствий.

Рассматривая проблемы разграничения дна и недр Каспийского моря, мы исходим из понимания того, что делимитация на Каспии должна осуществляться на основе общепризнанных норм международного права, принципов взаимного уважения и учета интересов партнеров.

Что касается вопроса разграничения акватории Каспия, то Туркменистан твердо придерживается той позиции, что акватория Каспийского моря разграничивается на внутренние воды, территориальное море и общее водное пространство. При этом мы договорились об установлении территориального моря шириной в 25 морских миль, которое должно находиться под полным суверенитетом соответствующего прибрежного государства. Внешнюю линию территориального моря мы предлагаем объявить государственной границей.

Говоря о продвижении прикаспийских государств к достижению Соглашения о правовом статусе моря, хотел бы подчеркнуть, что мы всегда были и будем против любых попыток придания политической окраски каким-либо нерешенным вопросам по Каспию. Разграничение дна и недр Каспийского моря – это сугубо юридическая проблема, которая должна решаться исключительно дипломатическими и правовыми средствами и методами.

– Уважаемый господин Президент! С каспийской темой, так или иначе, увязана идея прокладки Транскаспийской трубопроводной системы. Многие авторитетные представители западного бизнеса напрямую связывают перспективу реализации такого рода проекта как с политической волей, так и с экономическими возможностями туркменской стороны. Готов ли Туркменистан содействовать реализации таких идей?

– Вы прекрасно понимаете, что реализация любого крупного международного экономического проекта возможна при соблюдении многих и многих условий. Следуя идее диверсификации экспортных поставок природного газа, Туркменистан всегда был готов рассматривать любую из возможных версий.

Вспомните, лет пятнадцать назад наиболее реальными по исполнению выглядели идеи строительства газопроводов по маршрутам Туркменистан–Иран–Турция и Туркменистан–Афганистан–Пакистан–Индия. В те годы идея строительства газопровода от Туркменистана до Китая казалась несбыточной мечтой.

А сегодня "несбыточная мечта" нашла свое реальное воплощение как сумма коллективных целенаправленных усилий четырех государств – Туркменистана, Китая, Узбекистана и Казахстана. В то же время проекты, казавшиеся наиболее вероятными по воплощению, все еще ждут своего часа.

Говоря о новых проектах прокладки газопроводов, давайте рассмотрим составляющие условия их гипотетической реализации, и прежде всего их ресурсного потенциала. Сегодня, как мне кажется, уже ни у кого не осталось сомнений по поводу ресурсных возможностей нашей страны. Щедрость запасов туркменского природного газа убедительно подтверждена результатами независимого аудита, проведенного в 2008 году авторитетными западными экспертами в соответствии с международной системой оценки и классификации газовых месторождений на площадях Южный Елотен-Осман и Яшлар. Дополнительные геологические исследования позволяют сейчас оценивать реальные ресурсы этой подземной кладовой в 21 триллион кубометров газа. И это запасы на перспективу, не говоря о ныне задействованных месторождениях, чьи газовые ресурсы еще весьма далеки от истощения.

В целом же, по экспертным оценкам, энергетический потенциал нашей страны оценивается в 45,44 миллиарда тонн нефтяного эквивалента. Запасы газа в Туркменистане, по международным оценкам, составляют 24,6 триллиона кубометров. И это далеко не итоговая цифра, поскольку геологические изыскания продолжаются. Сейчас идет подготовка документации на проведение еще одного международного аудита по нашим газовым месторождениям. Мы вполне реально рассчитываем за ближайшие двадцать лет выйти на уровень ежегодной добычи 230 миллиардов кубометров газа, из которых будем способны экспортировать не менее 180 миллиардов кубометров.

В нынешнем году мы приступили к реализации грандиозного проекта – строительству магистрального транстуркменского газопровода Восток–Запад. Завершение этого проекта позволит нам создать универсальную внутреннюю газотранспортную инфраструктуру, при наличии которой дополнительные объемы углеводородного сырья могут перемещаться как к западным, так и к восточным границам страны. Другими словами, мы сегодня создаем условия для гарантированного наполнения любого из возможных маршрутов экспорта туркменского газа.

Туркменистан, рассматривая вероятные варианты создания экспортных газовых магистралей, исходит, прежде всего, из экономической целесообразности проектов, наличия гарантированных запасов собственного углеводородного сырья, а также наличия принципиальных договоренностей со странами - транзитерами и странами - потребителями.

Если возвращаться к вопросу об использовании дна Каспия для трубопроводной системы, то тут Туркменистан твердо убежден в том, что строительство подводного трубопровода может осуществляться с согласия только тех сторон, через участки дна которых будет построен такой трубопровод. Разумеется, при соблюдении всех необходимых природоохранных мер. Эта позиция нашей страны была четко изложена на недавнем Саммите глав прикаспийских государств в Баку.

– Уважаемый господин Президент! Все мы не раз были свидетелями того, что идеям прокладки новых маршрутов энергоносителей приходится сталкиваться с разного рода политическими спекуляциями, не имеющими ничего общего с экономической сутью проектов. Что можно противопоставить такого рода деструктивным попыткам?

– Что и говорить, приходится сталкиваться и с такими ситуациями. Конечно, хотелось бы поменьше слышать о любых попытках политических спекуляций на темы участия нашей страны в реализации тех или иных крупных международных проектов создания трубопроводных систем. Продвигая свои углеводородные ресурсы на международные рынки, мы далеки от попыток поддержки или блокирования чьих-либо внешнеполитических интересов, руководствуясь, прежде всего, прагматичными потребностями наращивания национального экономического потенциала.

И как вы уже, наверное, успели заметить, наши последовательные усилия по разработке международного механизма стабильных энергопоставок в мире, это еще и попытка навсегда уйти от возможного использования трубопроводных систем в качестве инструмента политического и экономического давления в международных отношениях. И это все тоже, кстати говоря, составная часть общей концепции реализации нейтральной политики нашего государства.

На недавнем Саммите глав государств – членов ОБСЕ в Астане я предложил всем его участникам активизировать диалог по вопросам энергетической безопасности, поскольку сегодня совершенно очевидно, что обеспечение безопасности международных поставок энергоносителей затрагивает жизненные интересы большинства членов ОБСЕ.

Безусловно, важным условием установления равноправного и прозрачного партнерства остается полный отказ от политизации вопросов энергопоставок. С целью активизации энергетического диалога в рамках ОБСЕ Туркменистан предлагает выработать механизмы многосторонних консультаций по политическим, финансово-экономическим, технологическим, экологическим аспектам строительства и эксплуатации многовариантной трубопроводной инфраструктуры. Нам видится целесообразным провести с этой целью встречу глав энергетических ведомств ОБСЕ, и потому мы предложили в обозримом будущем организовать такую встречу в Ашхабаде.

– Уважаемый господин Президент! В эти дни редакции газет и журналов отмечают значительное увеличение потока читательских писем. Это послания из всех уголков страны, из России, многих стран СНГ, дальнего зарубежья. Авторы писем, рассуждая на тему туркменского нейтралитета, напрямую связывают с Вашим именем успехи политического прогресса и социально-экономического развития страны в последние годы, а также просят передать Вам лично самые сердечные поздравления по случаю столь значительного события в жизни Туркменистана, как 15-летие обретения статуса постоянного нейтралитета…

– Рад возможности поблагодарить читательскую аудиторию как в Туркменистане, так и за его пределами, за теплые слова поздравлений. Внимание зарубежной читательской аудитории к теме нейтралитета свидетельствует о растущем в мире понимании политики нейтрального государства, направленной в равной степени как на решение задач собственного социально-экономического расцвета, так и на достижение глобальных задач мирового сообщества – международной безопасности и взаимовыгодного сотрудничества всех стран. Чем более понятными и открытыми мы будем для мира сегодня, тем больше обретем впоследствии искренних и доброжелательных единомышленников.

Хочу пожелать всем в ответ - мира и добра!

11.12.2010