"International Herald Tribune": Китай в вопросе двух Корей играет в свою игру 11:03 10.01.2011
Расчеты Китая в отношении Северной Кореи
Когда президент Обама будет принимать китайского президента Ху Цзиньтао в Вашингтоне в конце этого месяца, Северная Корея должна стоять высоко на повестке дня. Но как это случалось и в прошлом, Пекин, по всей вероятности, будет использовать свои рычаги с Пхеньяном, только если возникнет угроза возникновения большой войны. Два стандартных объяснения, в общем-то, предлагаются для того, чтобы объяснить, почему Китай отказывается оказывать давление на Северную Корею в случае возникновения будь то проблемы ядерного оружия, затопления южнокорейского военного корабля или артобстрела острова Йеонпьонг: страх Китая перед нестабильностью, если Северная Корея взорвется, с возникающим в результате этого массивным потоком беженцев через его границы, и аппетит Китая в отношении огромных запасов в Северной Корее железной руды, магнезита, меди и других полезных ископаемых.
Оба этих объяснения являются справедливыми и важными. Но более фундаментальные геостратегические факторы, также как и скрытый сепаратизм среди этнических корейцев в пограничном районе Китая, стоят за его подходом в отношении корейского полуострова. Китай не хочет, чтобы Корея была воссоединена под южнокорейским режимом, связанным в военном отношении с Соединенными Штатами, и поэтому хочет выживания пропекинского режима в Пхеньяне. Это было очевидно, когда Пекин был связан союзными связями против Вашингтона во время холодной войны, но желание Китая удерживать Пхеньян на плаву усилилось в последние годы в результате более широких конфликтов с Вашингтоном по всей территории Восточной Азии, включая связи США с Тайванем и оппозицию США китайским претензиям в отношении морского дна.
Более непосредственным фактором в стратегических расчетах Китая является то, что он надеется впервые получить доступ к Японскому морю, помогая построить новый северокорейский порт в Раджине. Китай также заинтересован в удержании России и Японии от совершения нашествий на Север. В то же самое время Пекин неоднократно заявлял о том, что не будет выступать против объединения Кореи, если оно будет осуществляться мирным путем и если объединенная Корея будет сохранять нейтральную позицию в международных отношениях и военных вопросах, в которых присутствие иностранных вооруженных сил на полуострове исключается.
Большим неподдающимся точной оценке вопросом, стоящим перед экспертами по разведке в Сеуле, Вашингтоне, Москве и Токио, конечно же, является проблема того, насколько Пекину удалось сохранить тайные военные связи с Пхеньяном. В начале 1980-х годов, когда Китай опасался того, что Пхеньян мог бы предоставить Москве морскую базу в Раджине или Нампо, Пекин предпринял наступательные действия с точки зрения предоставления военной помощи, в особенности модернизируя самолетный парк, предоставленный северокорейским военно-воздушным силам.
Другим малозаметным фактором, который раскрылся в ходе моих бесед в Пекине за прошлые четыре десятилетия, является страх перед крохотным корейским национализмом среди 2,5 миллионов корейцев, которые живут в трех северо-восточных областях Китая, смежных с Северной Кореей. Предметом беспокойства Пекина в отношении политического потенциала своего корейского меньшинства является связь между корейцами, живущими на северо-востоке Китая и такими культурными движениями в Южной Корее, как Институт Дамула. Китай знает о том, что дамул означает "потребуй вернуть все обратно", и основатель Института Дамула Ки Джун Канг писал о "пылких надеждах корейского народа возвратить нашу потерянную землю".
В последние десятилетия Институт Дамула регулярно организовывал визиты хорошо профинансированных делегаций, состоящих в основном из южнокорейских бизнесменов в северо-восточный Китай, нацеленных на стимулирование осознания того, что область является частью корейского наследия и хорошим местом для корейских инвестиций. Более 100 тысяч человек приняли участие в этих турах после установления дипломатических отношений между Пекином и Сеулом в 1992 году.
Напористость движения Дамул, которое в 1990-х годах утверждало о наличии в своих рядах 50 тысяч членов, вынудила китайского премьер-министра Ли Пенга выступить с протестом против его деятельности во время встречи в 1995 году с приехавшим с визитом южнокорейским премьер-министром Ли Нонг-ку. Пресс-секретарь Дамула в то время стал вести себя более осмотрительно, подчеркивая преследование культурных приоритетов и отрицая любого рода ирредентистские цели. Для Северной Кореи необходимость пойти когда-либо на еще большие экономические и политические уступки Китаю представляется отвратительной. Но возврат Южной Кореи к бескомпромиссной политике и политика администрации Обамы по отношению к Северной Корее в виде "облегченной версии Буша"- обусловливающие ведение переговоров взамен на полную денуклеаризацию - не оставило Пхеньяну никакого другого выбора, кроме как полагаться на Китай.
В ходе всех моих визитов за прошлые три десятилетия, северокорейские лидеры подчеркивали, что они хотят нормализации отношений с Соединенными Штатами прежде всего для того, чтобы избежать чрезмерной зависимости от Китая. Для них представляется особо раздражающим то, что Соединенные Штаты пытаются использовать Пекин в качестве дипломатического посредника. Как заместитель министра иностранных дел в то время, Канг Сок-джу прокомментировал во время моего визита в мае 2005 года, намекая на рабское положение монархов династии Йи в отношении Китая "Сейчас не 19-ое столетие".
Селиг С. Харрисон является директором азиатской программы в Центре Международной политики и автором книги "Корейский эндшпиль."
Селиг С. Харрисон, "Интернэшнэл Херальд Трибюн", 6 января 2011 года, Перевод -
|