Мировая экономика все никак не обустраивается

Этот процесс начался, но он был омрачен и усложнен новым, не учитываемым ранее в полной мере фактором – "истощением" государствен¬ных финансов развитых стран, о чем "ЭО" предупреждал еще в январе (см. в № 1 статью "2010: год суверенных дефолтов, или Тигр затмевает Луну"). Этот фактор уже вносит существенные коррективы как в возможности сохранения восстановительного роста в проводимые антикризисные политики отдельных государств, так и в согласованность действий между странами по преодолению последствий экономического кризиса. Тем не менее, несмотря на различные вызовы, процесс восстановления мировой экономики продолжается.

Саммит в Торонто

Основной событийный ряд первой половины 2010 года, связанный с интригой преодоления глобального кризиса, завершился саммитом G20 в канадском городе Торонто в конце июня. Введенный еще совсем недавно – в ноябре 2008 года этот формат стал уже столь же привычным атрибутом международной жизни, как и другие международные структуры с более солидной историей, но, судя по всему, он стремительно становится похожим на них и в части эффективности принятия и исполнения решений.

На предыдущих саммитах G20 неоднократно отмечалась необходимость согласованного и своевременного вывода стимулирующих мер из экономики во время ее перехода к посткризисному восстановлению. Но на саммите G20 в Торонто, хотя и удалось принять согласованные формулировки, но не удалось добиться согласованных действий по выходу из кризиса. Каждая страна будет проводить удобную для себя политику. Это во многом обусловлено различным статусом стран в мировой экономике, предопределяющем различные пути повышения ими конкурентоспособности своих экономик.

США – Европа: стимулирование против экономии

Статус США, как эмитента основной резервной валюты, облегчает им осуществлять заимствование капитала без особых рисков дефолта в обозримой перспективе. Возможности европейских стран в этом отношении более ограничены. На предыдущих стадиях кризиса они вслед за США "вкачивали" государственные средства в стимулирование рынков, что уже значительно сказалось на состоянии их государственных финансов и ведет к угрозе суверенных дефолтов для целого ряда европейских стран. Поэтому на данном этапе для Европы более важным является экономия государственных средств и сокращение бюджетных дефицитов. Для США же, где экономический рост еще очень слабый, более важным является стимулирование экономической активности и, соответственно, сохранение дополнительных стимулов в экономике.

Однако так как для США очень важное значение имеет европейский рынок, то сокращение стимулов и режим жесткой экономии в Европе, снижающий совокупный спрос, будут весьма негативно сказываться на американском экспорте в Европу и восстановлении американской экономики. При этом, американский рынок также имеет важное значение для европейского бизнеса, что при сохранении здесь стимулирующих мер будет, по сути, способствовать восстановительным процессам в Европе. При этом необходимо учитывать, что снижение евро будет повышать конкурентоспособность европейской продукции относительно американской. Поэтому европейский курс на экономию вызвал значительные претензии в США.

Весьма характерны в этом ракурсе высказывания Нобелевского лауреата по экономике Пола Кругмана в интервью немецкой газете Handelsblatt. "Если евро упадет до паритета с долларом, то европейцам предстоит еще сильно удивиться жесткости требований, которые зазвучат из Конгресса США. И я это поддержу, потому что европейская политика экономии наносит вред экономике США. Сейчас нам необходимо иметь не меньше, а больше программ поддержки конъюнктуры, финансируемых за счет заимствований. Но если конъюнктуру раскручивает только одна страна, например США, то, хотя это приносит выгоду всем, долги ложатся только на нас. Так что если другие государства начнут экспортировать свою политику экономии, увеличивая тем самым уровень безработицы в США, то против этого придется что-то предпринимать".

Тем не менее, на данном этапе США предпринимать против Европы пока ничего не стали и предпочли на саммите пойти на компромисс. США согласились включить в список инициатив G20 сокращение дефицита вдвое, но взамен на это европейцы были вынуждены согласиться на формулировку США, что экономический рост все же остается приоритетной задачей.

Экспортеры-должники: накопления против потребления

Другой "водораздел" в интересах проведения тех или иных экономических политик стран – экономических партнеров проходит по линии экспортоориентированных экономик и экономик, сильно зависящих от внутреннего потребления и импорта. В ходе кризиса увеличивается относительная доля экспорта наиболее конкурентоспособных экономик Германии, Японии, Китая. Германскому экспорту особо благоприятствует и снижение курса общей европейской валюты – евро. В этой группе стран-экспортеров при положительных платежных балансах растут внутренние накопления. В то же время в странах с менее конкурентоспособной продукцией на внешних рынках, но с высоким уровнем потребления, включая и страны Южной Европы, накопления сокращаются и растет долговая нагрузка.

Все это ведет не к выправлению, а к углублению имеющих место диспропорций между странами. Улучшение ситуации в странах с более конкурентоспособной экономикой происходит за счет ухудшения ситуации в странах с менее конкурентоспособной экономикой. В связи с этим звучат многочисленные требования к странам-экспортерам отказаться от режима жесткой экономии и за счет имеющихся возможностей как можно сильнее стимулировать внутреннее потребление, а также способствовать укреплению своих валют. Так, еще в марте на слушаниях в Европарламенте глава МВФ Доминик Стросс-Канн заявил, что Германии и Китаю следует скорректировать нацеленность экономик на экспорт в пользу внутреннего спроса. По завершении кризиса необходимо "начать борьбу с глобальными перекосами в мировой экономике", подчеркнул глава фонда и порекомендовал США и ряду стран Европы "меньше потреблять, больше экономить и больше экспортировать", а Германии, Китаю и государствам-нефтеэкспортерам – поднимать внутренний спрос, потребление и уровень инвестиций.

Однако страны, которым адресованы эти рекомендации, не выражают должной готовности к их претворению в жизнь, так как это может снизить конкурентные преимущества, если только это не представляет необходимости для их собственного развития, как, например, в Китае. Так, канцлер Германии Ангела Меркель выразила категорическое несогласие с подобными претензиями. "Там, где мы сильны, отступать от своих позиций мы не будем. Было бы неправильно ориентироваться на самых медленных", – заявила она и подчеркнула, что ее правительство намерено проводить политику, направленную на укрепление конкурентоспособности ФРГ.

Каждый выходит как может

Как печально констатировало накануне саммита агентство "Синьхуа", "надежда на то, что государства мира с различными реалиями внутри своих стран смогут достичь единства мнений по стратегии свертывания программы стимулирования экономики, является абсолютно нереалистичной. Вариант решения вопроса, благоприятствующий какой-либо стране или региону, едва ли будет так же благоприятствовать другим государствам или регионам". Несмотря на то, что на саммите в Торонто была принята вроде согласованная всеми формулировка, тем не менее, она оставляет полные возможности каждой стране проводить именно ту экономическую политику, которую она считает для себя выгодной. Поэтому можно ожидать, что каждая страна и в дальнейшем будет ориентироваться только на интересы своего развития, не считаясь с тем, как это может отразиться на ситуации в других странах.

При этом стоит учитывать, что если ранее, в последнее десятилетие шло в целом выравнивание в экономическом развитии различных стран, то в ближайшее время может иметь место противоположный тренд – разрыв в экономическом потенциале различных стран будет увеличиваться в соответствии с конкурентоспособностью их экономик. То есть "выравнивающий" эффект глобализации и интеграции может смениться противоположным – "дифференцирующим". В первую очередь, это касается Европы, где усиление экономического разрыва между странами может вести и к росту дезинтеграционных настроений в политике.

Что касается Азии

Основные дебаты на саммите в Торонто происходили, прежде всего, между Европой и США. Ведущие развивающиеся страны в них особо не участвовали. Главный их интерес – в восстановлении уверенного экономического роста, в связи с чем они в большей степени солидарны с позицией США по продолжению стимулирования мирового спроса. Но при этом в ряде развивающихся стран, прежде всего в Китае, появляются признаки "перегрева" рынков и образования новых "пузырей", в связи с чем чрезмерное стимулирование спроса для них тоже чревато. В отношении дефицита бюджетов в ведущих развивающихся странах также нет особых проблем. Более того, для них свойственно накопление значительных валютных резервов.

Главный "камень преткновения" между Китаем и развитыми странами – контролируемый курс юаня – был снят, когда буквально накануне саммита Китай позволил юаню несколько укрепиться относительно доллара. К тому же, азиатские страны и так вынуждены в отсутствии достаточного глобального спроса выполнять основные рекомендации – наращивать внутренний спрос за счет накопленных финансовых ресурсов. И экономические тенденции в Азии выглядят гораздо более оптимистично, нежели в Европе и США.

Китайский "локомотив"

Нынешний глобальный кризис – продукт диспропорций западных экономик, но он не мог не сказаться на экспорто-ориентированных экономиках азиатских стран, зависящих от спроса западных рынков. Тем не менее, влияние кризиса на них было довольно умеренным и выразилось в основном не в спаде производства, а в снижении темпов экономического роста. Азиатские экономики быстро преодолели кризис и начали уверенно восстанавливаться, достигая к настоящему моменту докризисных темпов экономического роста.

Значительную роль в этом сыграли пакеты стимулирующих мер, особенно осуществленные Китаем. Их направленность на поддержку внутреннего спроса помогла преодолеть негативные последствия сокращения внешнего спроса со стороны западных экономик. Многие факторы уже указывают на то, что в качестве стимула китайской экономики уже все более важную роль начинает играть внутренний спрос. При этом спрос китайской экономики становится "локомотивом" для развития экономик других азиатских стран, включая Японию. Это ведет к тому, что торгово-экономические связи между азиатскими странами активно расширяются на фоне ослабления связей с западными экономиками, наиболее страдающими от кризиса. При этом страны АСЕАН, Китай, Япония, Южная Корея форсируют процессы региональной торгово-экономической интеграции, что помогает им более уверенно преодолевать последствия кризиса за счет расширения источников регионального спроса. То есть уже можно говорить о том, что ранее относительно целостная мировая экономика, основные стимулы спроса которой генерировались в США и Европе, активно разделяются на две менее взаимозависимые друг от друга части по мере расширения в китайской экономике внутренних стимулов и постепенной переориентации азиатских экономик на спрос со стороны Китая. Причем тенденции, наблюдающиеся в этих двух вычленяющихся сегментах, весьма различны. Если западные экономики, возможно, стоят на пороге новой волны кризиса из-за долговых проблем, то для азиатских экономик более актуальная проблема – как не допустить "перегрева" и уберечься от возникновения "пузырей", в том числе и из-за потоков спекулятивного капитала, устремившегося сюда с западных рынков.

Между "пузырями" и западными проблемами

Серьезную озабоченность по поводу возникновения "пузыря" на рынке недвижимости уже начали выражать и представители китайских властей. "Проблема рынка недвижимости в Китае значительно более фундаментальна, чем та же проблема в США и в Великобритании до финансового кризиса. Это больше, чем просто проблема пузыря", – заявил в интервью The Financial Times в конце мая член комитета по монетарной политике ЦБ Китая Ли Даокуй. А в начале июля премьер Китая Вэнь Цзябао признал, что экономическая политика страны "встала перед растущей дилеммой". Однако, власти Китая достаточно оперативно реагируют на возникающие угрозы. В этом году Китай уже успел изъять экономические стимулы, влитые в экономику в 2009 году, была ослаблена привязка юаня к доллару, приняты более жесткие законы на рынке недвижимости, что подорвало рост цен. По прогнозам министра земельных ресурсов Ху Саоси, цены на недвижимость в Китае в следующие несколько месяцев начнут снижаться. "В течение следующего квартала мы ожидаем коррекции на рынке недвижимости, цены снизятся, но сложно прогнозировать до какой отметки", – заявил министр. В связи с этим представляется, что особенности проводимой политики и значительные финансовые резервы, накопленные в азиатских странах, позволят вполне успешно нейтрализовывать угрозы возникновения новых "пузырей".

Тем не менее, не уходит с повестки дня внешний фактор – положение дел в западных экономиках. Углубление здесь кризисных тенденций может вызвать дополнительное резкое падение азиатского экспорта. Наблюдающееся падение курса евро уже вызывает в Китае серьезные опасения, так как доходы от экспорта на европейский рынок падают, и дешевый евро снижает конкурентоспособность китайской продукции, что может вызвать замедление экономического роста. Но при этом стоит учитывать, что рост курса доллара относительно евро ведет к увеличению стоимости золотовалютных резервов азиатских стран и делает их продукцию более конкурентоспособной на американском рынке.

В целом перспективы преодоления кризиса и посткризисного роста в азиатских экономиках выглядят более высокими, чем в западных экономиках. Самый серьезный вызов – новое резкое падение спроса в Европе и США одновременно. Но даже при этом, самом неблагоприятном сценарии относительное положение дел (касательно существующего уровня) в экономиках Азии будет лучше, чем на Западе, а большая доступность природных ресурсов и централизованность процессов управления их распределением позволят более успешно стабилизировать ситуацию и перейти к восстановительному росту.

Возможное возвращение к началу

Тем не менее, даже если указанные выше вызовы и в развитых, и в развивающихся экономиках удастся успешно нейтрализовать и мировая экономика встанет на путь уверенного восстановления, серьезные опасности для устойчивого роста все равно могут иметь место. Потому как остается не ясным, насколько в процессе кризиса устранились накопленные ранее дисбалансы, спровоцировавшие его. Началу финансового кризиса в США предшествовал стремительный рост цен 2007–2008 годов на энергоресурсы, сырьевые товары, металлы, золото, продовольствие, оборвавшийся именно в связи с финансовым кризисом. Именно этот рост цен и спровоцировал первоначальный ипотечный кризис, так как из-за него изменилась структура потребительских расходов – повысилась доля расходов на питание, коммунальные платежи и так далее в ущерб возможности потребителей расплачиваться по взятым на себя ипотечным и другим долговым обязательствам. В итоге сокращения совокупного спроса цены упали и стабилизировались на определенном уровне.

Однако, на рынках ряда ключевых для экономики товаров уже складывается ситуация, подталкивающая цены вверх. В первую очередь, это рынок энергоресурсов. В результате кризиса уровень добычи был снижен, а большинство важных инвестиционных проектов свернуто. В то же время в ходе выхода из рецессии спрос на энергоресурсы растет, особенно в Китае. В случае поступательного восстановления мировой экономики на рынке, по имеющимся прогнозам, может образоваться значительный дефицит энергоресурсов с соответствующим ростом цен уже к концу этого года.

В ходе кризиса правительства позволяют банкротиться малым и средним компаниям, оказывая поддержку преимущественно наиболее крупным, в итоге рынки приобретают более монополизированный характер, что снижает конкуренцию, провоцируя дальнейший рост цен. Наиболее показательна в этом плане горнодобывающая промышленность, где слияние крупнейших компаний уже дает им возможность диктовать цены потребителям. Но рост цен на руду уже ведет и к росту цен на металлы, что сказывается на росте себестоимости конечной продукции из них. Также наблюдается устойчивый рост цен на золото, но причина здесь в том, что оно, в условиях неопределенности перспектив дальнейшего развития ситуации, все более широко начинает использоваться как инвестиционный инструмент.

Сокращения возможностей государственной поддержки может привести к возникновению весьма негативной ситуации на некоторых рынках, к примеру, на рынке продовольствия. В частности, существующий здесь уровень цен (как и на рынке хлопка) во многом зависит от субсидирования фермеров в США и ЕС. Прекращение этих субсидий из-за перенапряжения государственных финансов может вызвать весьма резкий рост цен на продукты питания по всему миру, что в условиях сокращения социальной поддержки будет иметь весьма негативные последствия. Глава Еврокомиссии Жозе Мануэль Баррозу уже заявил в середине июня, что сокращения могут коснуться, в частности, фермерских дотаций. То есть существует весьма высокая вероятность того, что по мере восстановительных процессов ситуация в мировой экономике вновь будет развиваться по тому же сценарию, который имел место накануне кризиса: будут расти цены на энергоресурсы, сырье, золото, продовольствие. При этом необходимо учитывать, что вложения в государственные ценные бумаги и другие финансовые инструменты уже будут гораздо менее надежными, нежели в начале кризиса, когда именно интерес инвесторов к облигациям США позволил достаточно быстро нейтрализовать первую болезненную фазу кризиса. Поэтому внимание инвесторов, скорее всего, обратится к спекуляциям на сырьевых рынках, что может сделать рост цен на них практически не контролируемым (вероятно, имеющее уже место увеличение "пузырей" в продолжающем стремительно расти Китае и является симптомом реализации именно этой гипотезы). Но этот рост не будет долговременным, так как быстро подорвет наметившееся восстановление мирового совокупного спроса и обернется новой рецессией, на этот раз в более значительной степени затрагивающей реальный сектор экономики.

Сомнения в G20

В целом, кризис еще весьма далек от преодоления и существуют многочисленные вызовы, грозящие серьезными рецидивами, причем не только для слабых, но и для сильных экономик. Для противодействия этим вызовам особое значение приобретает более согласованная политика ведущих экономических держав с целью сглаживания имеющих место диспропорций с положительным результатом для всей мировой экономической системы. Однако, как показал в саммит в Торонто, добиться этого нелегко, если вообще возможно. Поставленная еще на первых саммитах G20 задача реформирования мировой финансовой архитектуры в целом до сих пор остается в декларациях. На деле же осуществляются лишь отдельные шаги по ужесточению финансового регулирования (например, по ограничению бонусов банкиров) и то преимущественно на национальном уровне.

При этом каждая страна в процессе выхода из кризиса стремится не только сохранить, но и усилить свои конкурентные преимущества относительно других государств, так как от этого будет зависеть ее место и роль в посткризисном мире. Видимо, так будет продолжаться и дальше. Но проведение каждой страной наиболее выгодной для себя политики по выходу из кризиса будет усиливать и противоречия в их интересах, что снижает возможности в дальнейшем договариваться о согласованных действиях. А в связи с разностью в позициях в структуре мировой экономики стран G20 и, соотвественно, разными интересами уже в ходе прошедших саммитов появляются признаки того, что этот формат проявляет ограниченную способность справляться с мировыми проблемами. Вполне вероятно, что это станет очевидным на следующем саммите G20 в ноябре текущего года в Южной Корее.

Виктор Абатуров
при содействии Натальи Перевозкиной