Тунисская народная
Для свержения режима не нужны ни демократическая оппозиция, ни международно признанные диссиденты, ни поддержка западных СМИ

Один, нигде пристать не смея, летит без цели и следа, бог весть откуда и куда президент Туниса Зин эль-Абидин Бен Али. Президентскому самолету отказала в посадке Франция. В аэропорту итальянского Кальяри якобы по техническим причинам садится тунисский самолет (вот его фото), пилот уверяет, что на борту только он и две стюардессы; потом выясняется, что там еще и бывший президент нелегальным мигрантом, ему предлагают убраться куда-нибудь подальше, и он летит в чужую ему, религиозную Саудовскую Аравию.

До прошлой пятницы Бен Али совсем не был печальным демоном, духом изгнанья. Когда в 2009 году он в пятый раз переизбрался президентом, его сердечно поздравили и Саркози, и Берлускони. Не с теми ты дружил, президент, надо было с Белоруссией, там бы приняли. Хорошо нам здесь быть: давай построим три кущи – одну для батьки, другую – для Бакиева, третью – для Али.

НЕНУЖНАЯ РЕВОЛЮЦИЯ

Революция в Тунисе – блистательное опровержение теории о том, что все революции нынче делаются западными посольствами, неправительственными организациями и иностранными телеканалами. Еще в четверг я начал было писать текст о том, что тунисская революция относится к числу тех, которые никто не ждет и которые никому не нужны. Массовые демонстрации в дюжине городов, столкновения с полицией, армия на улицах, дубинки, газ, несколько десятков убитых – если бы все это происходило в Иране, в Белоруссии, в России, все это с утра до вечера и с самого первого дня волнений не сходило бы с мировых экранов. Все бы с самого начала как один осуждали кровавый иранский (белорусский и тд.) режим, перепечатывали на первых полосах иранские "Твиттеры" и блоги, крутили бы по CNN дрожащие кадры, сделанные мобильниками и выложенные на YouTube, устраивали бы пикеты у иранского (и т.д.) посольства. Тунисскую революцию по-настоящему заметили только после того, как она произошла, и Бен Али пустился летать над грешной землей, а перед ним светлой толпой роятся лучших дней воспоминанья.

Я уже сталкивался с этой странностью восприятия в Армении весной 2008 года. Там было все, что нужно для мировой новости номер один. Протестующие толпы в десятки тысяч человек (пару раз доходило до сотен тысяч) маршировали по улицам и площадям во главе с лидером оппозиции, проклинали авторитарную власть и фальсифицированные выборы, разбивали палаточные лагеря, эти лагеря сносил спецназ. Наконец, армия стреляла в толпу, и погибли 17 человек. Все это было точной копией "оранжевого" Киева и "розового" Тбилиси, только жестче, с убитыми (представляете, если бы при Кучме стреляли?), но в Ереване все это падало в какую-то поролоновую пустоту, в буддийское ничто.

И в Тунисе вот уже армия подавила самые бурные очаги протеста, президент выступил с обращением к народу, успокоил, слегка извинился, обещал, что не пойдет на следующие выборы в 2014 году, а уже в пятницу вечером он же блуждал в пустыне мира без приюта. Если бы Бен Али остался, тунисские события постигло бы то же забвенье, что и армянские. Мало ли на Востоке, даже в Европе происходит социальных волнений. Правильно писал один из комментаторов на тунисской страничке Facebook: "Только не останавливайтесь, нужно чтобы он ушел, иначе все будет впустую".

Это как-то связано с фундаментальными особенностями человеческого зрения. У филолога и христианского фантаста К. С. Льюиса герой, попадающий в другой мир, сначала видит какие-то цветные пятна и только со временем начинает различать неземной пейзаж. Чтобы увидеть сразу, нужно заранее представлять, что собираешься увидеть. В случае Туниса у мировых медиа и публики такого представления не было.

На постсоветском пространстве ждут революций молодой прозападной оппозиции против пророссийских авторитарных лидеров. В Армении ни власть не была как-то особенно пророссийской, ни оппозиция – особенно молодой и прозападной. Как подать по CNN цветную революцию, где бывший президент в окружении других солидных кавказских мужчин – армянской интеллигенции чуть ли не советских еще времен – говорит, что он за демократию и еще более тесную дружбу с Россией. На Ближнем Востоке всем была бы понятна и интересна революция против оставшихся со времен холодной войны светских антизападных режимов вроде Саддама Хуссейна (проехали), Асада в Сирии или Каддафи в Ливии. На худой конец – восстание исламистов против прозападных, но засидевшихся Мубарака в Египте, алжирских военных или какого-нибудь президента Йемена. И, разумеется, революция против аятолл и Ахмадинежада в Иране.

ПРАВИЛА ПОВЕДЕНИЯ ДИКТАТОРА

Ведь этот ужас мира, стыд природы, упрек Аллаху на земле давно на нее напрашивается. Однако ж что Ахмадинежад сделал по сравнению с Бен Али? Пошел на выборы на разрешенный конституцией второй срок. И эти выборы – разумеется, к неудовольствию оппозиции и либеральной части собственного общества – скорее всего, выиграл. Я сужу по тому, что видел в Иране, когда он избирался впервые. В тот момент он был популярным и избранным, а не назначенным, как Собянин, мэром Тегерана. Тегеран – столица, и потому здесь намного выше, чем в целом по стране концентрация просвещенной, прозападной, образованной, либеральной публики. То есть если он смог набрать большинство тут, то завоевать пару лишних умов в консервативной провинции, имея властный ресурс президента и поддержку духовного лидера, вряд ли было неподъемной задачей.

Даже если Ахмадинежад приписал себе голоса, его результат оказался всего лишь 62 % – такого Европа тщетно пытается добиться от Лукашенко, чтобы сохранить его и свое лицо. Ахмадинежад хоть и расправился после выборов с протестами в пользу оппозиционных кандидатов, сами эти кандидаты были, у них были сторонники, они проводили свои съезды и митинги, выступали в газетах и на ТВ, выпускали свои органы печати. И даже после неудавшейся зеленой революции оппозиционные кандидаты остаются в стране и на свободе, занимаются политической деятельностью и думают о следующих выборах. А сам Ахмадинежад находится у власти вполне приличный по западным меркам шестой год и на третий срок вроде бы не собирается.

То ли дело светский, дружественный западу и востоку правитель Туниса Бен Али. Какие-там мэры-выборы, дочки-матери, отцы и дети? Сам – из спецслужб, своего предшественника – сверг, правит 23 года, пять раз побеждал на президентских выборах с результатом за 90%, собирался поправить конституцию, чтобы идти на выборы в шестой раз в возрасте за 75. Конституцию, в которую он сам записал возрастной предел в 75 лет, когда сверг своего совсем престарелого предшественника. Реакция на волнения – стрельба и комендантский час. Погибших в разы больше, чем в Иране. В Тунисе нет оппозиционных партий, движений и кандидатов, нет независимой прессы, и за последние десять лет здесь посадили больше журналистов, чем в любой другой арабской стране.

Но вы, почтенные мужья, вы оставались с ним друзья. Мировые лидеры были довольны Бен Али, ведь он выполнял сформулированные мной в одном из постов правила поведения диктатора: боролся с исламским экстремизмом, не проводил агрессивной внешней политики, не делал антизападных заявлений и держал открытой экономику страны для западных компаний. Более того, Бен Али даже либерализовал ее согласно рекомендациям МВФ, за что Тунис в последнем давосском мировом индексе конкурентоспособности оказался первой из африканских стран и на высоком 35 месте – глобально. Телеграммы американского посольства в Тунисе, опубликованные WikiLeaks, показывают, что американское руководство было в курсе, что свободы в Тунисе не больше, чем в Белоруссии, но США оказывали ему военную и финансовую помощь, американские специалисты помогали фильтровать интернет (разумеется, от исламистов), а Евросоюз вел переговоры о присвоении статуса привилегированного партнера.

БУНТУЮТ НЕ ИЗ-ЗА БЕДНОСТИ

Ни одной западной правозащитной группе или неправительственной организации не было позволено работать в Тунисе. Оказалось, для смены режима они и не обязательны. У тунисской революции не было ни стандартного повода в виде сфальсифицированных выборов, на которых обсчитали оппозицию. Да и никакой оформленной демократической оппозиции не было. Не было лидера – какого-нибудь оппозиционного кандидата, принятого в хороших домах организатора полулегальных демонстраций и героя интервью. Оказалось, что и такой для революции необязателен. У тунисской революции вообще не было, и до сих пор нет никакого лидера.

Зато был символ. Все началось с абсолютно незначительного в масштабах державы происшествия: и вот урок властителям и судиям – от какой искры может возгореться пламя, если общество пропитано бензином. Мохамед Буазиз окончил университет, не нашел работу, пошел торговать фруктами, полицейские, придравшись к чему-то, конфисковали у него ящики с фруктами и карточку продавца. Мохамед пошел и сжег себя 17 декабря на главной площади города Сиди-Бузид – с очень подходящим названием для начала народных волнений. Так бы сидели и бузили, но самосожжение Буазиза напомнило тунисцам, что и они примерно в таком же положении: маленькие по сравнению с желаниями зарплаты, работа, какая придется, под 50% безработица среди молодежи, в том числе дипломированной.

Всякий, кто бывал на Востоке, понимает, что Тунис – далеко не самая бедная страна арабского мира. Собственно, это самая богатая арабская страна за пределами нефтяных монархий Персидского залива. Но в этом и дело. Революция никогда не происходит в беднейших странах, где население задавлено привычной нищетой. Революции происходят в странах нереализованных ожиданий, где рост был и остановился – как в России между 1913 и 1917 годом. Или рост есть, но не дает того, чего от него ждут. В этом смысле Россия сейчас снова в группе риска, а еще вероятнее в ней через некоторое время окажется Китай. Ведь для революции нужна еще разочарованная несбывшимися ожиданиями молодежь: у нас ее мало, а в Китае достаточно.

ВВП на душу населения в Тунисе выше, чем в любой другой арабской стране – $9500 по данным МВФ. Это примерно соответствует небогатым странам восточной Европы, вроде Румынии, Болгарии, Украины и в два раза выше, чем в Египте. За 23 года правления Бен Али ВВП страны почти утроился (привет, ВВП) – а не помогло. Как и мечта Украины – соглашение об ассоциации с ЕС, заключенное еще в 1995 году.

Ну да, безработица, ну да, зарплата маленькая. Но вообще-то тунисцы бунтуют не потому, что отчаянно бедны, а потому, что относительно богаты и достаточно образованы, чтобы возмущаться авторитаризмом и коррупцией. Если бы у Буазиза не было университетского диплома, он не впал бы в отчаянье от того, что торгует помидорами на улице, да и те отобрали. Именно поэтому революция, которая произошла в Тунисе, получилась не какая-нибудь исламская, а вполне себе демократическая.

Я присутствовал на предыдущей и, видимо, первой демократической революции на Ближнем Востоке – в Ливане, весной 2005 года. Ливан тоже –
одна из самых богатых и образованных арабских стран. Там тоже все началось неожиданно. Взорвали кортеж с бывшим премьером, миллиардером, застройщиком всего ближнего Рафиком Харири. Люди стали приходить с цветами на место взрыва и на могилу, потом обвешали город плакатами "Кто взорвал застройщика Харири?", потом сами ответили на свой вопрос плакатами "Сирия, пошла вон!". У ливанской революции были типичные "оранжевые" черты: Сирия рассматривала Ливан как свое продолжение, примерно как Россия лет 5–6 назад – Украину, со времен гражданской войны в Ливане держала в стране свои войска и влияла на выбор президентов и премьеров. Ливанцы в палатках на площади мучеников в Бейруте так и говорили мне, что вдохновляются киевской революцией. Демонстрантов поддержала мировая пресса и западные правительства, просирийское правительство пало, а сирийские войска покинули страну. Это делает их революцию похожей на постколониальные национально-освободительные арабские движения середины ХХ века, когда прогрессивные офицеры при поддержке народа свергали королей от Багдада до того же Туниса. Сейчас в Тунисе ничего такого нет.

Если нынешнюю тунисскую революцию без лидера не возглавят при помощи лозунгов всеобщей справедливости исламисты, тогда времена Бен Али, возможно, будут вспоминать ностальгически – как многие теперь в Иране вспоминают времена шаха. На второй день безвластия по улицам всегда безопасного Туниса страшно ходить, банды грабят магазины. Бунтуют заключенные в тюрьмах – свобода, свобода, эх, эх, без креста (вернее, без полумесяца) – в загоревшейся тюрьме гибнут десятки заключенных. Революционная милиция перестреливается на улицах с остатками верных свергнутому президенту военных, а, казалось бы, навсегда изгнанный светским Бен Али из страны глава исламистской оппозиции возвращается на родину. Издержки революции, имейте в виду.

Впрочем, пока тунисцы не похожи на народ, который принял бы религиозное правление. Согласно известной теории, как для революции нужно много чего в стране, так и для демократии нужен доход на душу населения не ниже определенного уровня. Кажется, в Тунисе впервые в арабском мире сошлось и то, и другое. Так что нынешние события могут обернуться первой в исламском мире демократической революцией, прелюдией которой была экономическая либерализация и рост, так и не давший людям того, что они ждали. Если конечно, как это часто бывает с революциями, в ее конце не появится новый Бен Али и не станет править долго и счастливо еще лет двадцать.
Александр Баунов
16.01.11 |