Молчание токал

В нашей стране токал похожи на инопланетян: все вроде бы знают, кто это такие, но на самом деле их мало кто видел.

Объяснение этого явления простое, как табуретка: ну какая женщина добровольно признается – не в Интернете, прикрывшись стыдливым ником, не в слезливо-отчаянном или, наоборот, хвастливом письме в глянцевый журнал, и даже не по телефону доверия, что она – токал?

…Впрочем, байбише тоже обычно молчат о том, что они – байбише. Кто-то, может, и на самом деле не знает, хотя догадывается. Кто-то предпочитает называть "параллельную" жену своего мужа словом традиционно-постыдным – "любовница". А кто-то, узнав о токал, сразу начинает войну и, как это ни странно, в большинстве случаев ее выигрывает. Потому что мужчина – он не то чтобы трусоват или неразборчив. Просто первую, так сказать, основную, он выбирал для жизни. А вторую… Тут возможны варианты.

Хотя в тех двух историях, которые я хочу рассказать, причина была одна и та же: взрослые (за 40), состоявшиеся (бизнесмены), счастливые отцы прелестных дочек и мужья самодостаточных, красивых, умных жен хотели наследников. Сыновей.

От младшей…
– Короче, это менин екинши катыным ("моя вторая баба" – если дословно перевести с казахского), – приятель мужа пытался шутливой нарочитой грубостью сгладить неловкость ситуации. А ситуация была очень неловкой: муж, задержавшийся на переговорах, попросил меня встретить своего одноклассника в аэропорту. Сказал коротко: "Он с сыном и женой". Проблема была в том, что жену – эффектную, статную Куралай – я хорошо помнила. Миниатюрная куколка, которая смущенно улыбалась мне из-за плеча Санжара, на нее нисколько не походила.

– Ася, – протянула она мне руку.

– Очень приятно, – машинально пробормотала я.

Вечером муж, изрядно "приняв", устроил Санжику выволочку при плохо прикрытых дверях: и "что ты себе позволяешь", и "как мы будем смотреть в глаза твоей законной", и… "вообще, какого черта?". Ася, которая все это слышала вместе со мной, спокойно повернулась:

– Выпить нальете?

После второго бокала Ася зачем-то решила рассказать мне о своей жизни: то ли оправдывалась, то ли просто объясняла…

У нее двое детей. Оба – мальчики. Старший – от первого мужа, а младший, Жаник, от Санжара. Старший сын – он "немножко болеет", но очень талантливый мальчик, очень! Все, кто видит его рисунки, в один голос говорят: талант. Вот только у нас, в Казахстане, нет специальных учебных заведений для таких, как он. Санжар планирует отправить его в Санкт-Петербург. А может, даже в Америку… Потому что Санжар – он сильный и добрый. Не то что ее первый муж, который ушел через полгода после рождения мальчика. Сказал, что не может на это смотреть.

– А Санжар почему-то смог. Он мне сказал: "Какая ты счастливая, что у тебя сын". И когда родился Жаник – он был просто на седьмом небе…

– Куралай знает? – вопрос буквально сорвался с моего языка.

– Да, – спокойно ответила она. – Когда мы делали ника (мусульманский обряд бракосочетания. – Прим. автора), мулла спросил у Санжара, дала ли разрешение первая жена. И он ответил "да".

– Соврал? – еще один ненужный вопрос.

– Наверное, да, – тут она почему-то перешла на "ты". – Ты не думай, я тысячу раз хотела от него уйти. Но этот ребенок – он нас связывает…

Уже после того, как Санжар с семейством отбыл, я задалась вопросом: "Этот ребенок" – это кто? Какой сын привязал ее к удачливому и хамовитому бизнесмену Санжару так всерьез и надолго? Общий Жаник или юный художник, от которого отказался родной отец?

…К старшей
В уютном холле двухэтажного дома Алии стояли два чемодана.

– Отдыхать уезжаете? – вежливо поинтересовалась я.

– Нет, старшего мужа отправляю, – не моргнув глазом, ответила она. – Только не на отдых, а, наоборот, к его токал…

Так я оказалась втянутой в чужую семейную историю – впрочем, в те полгода в историю Алии и Алмата вынужденно "втягивались" все, кто переступал порог их дома. Потому что всех "встречали" чемоданы – каждое утро Алия аккуратно собирала их. Каждый вечер Алмат, чертыхаясь, разбирал...

Начало их жизни было похоже на старое кино: любовь со школьной скамьи, свадьба, едва исполнилось 18, две чудесные дочки, совместный бизнес, когда – редкий случай! – оба по-настоящему работали. Но потом муж, как и положено в нашей стране, где даже самую умную женщину не пустят дальше четко отмеченного предела, стал вырываться – то ли вперед, то ли за границы семьи. И где-то там, за этими счастливыми границами, ему стало казаться, что он в свои 45 еще так мало успел! И прежде всего – не родил сына. И почему-то Алия резко отошла на второй план, он предпочел забыть, как она ходила по врачам, как "раздувалась" от уколов, пытаясь забеременеть…

Желающая подарить Алмату наследника нашлась в рекордные сроки. Взяв на руки сына, Алмат поймал себя на мысли, что больше всего на свете хочет позвонить Алие и поделиться радостью.

Что он и сделал. Алия запомнила из того разговора только одну фразу: "Ты привыкнешь". А ночью, перелистывая альбом с фотографиями своих родителей, поняла: нет, не привыкнет. Если бы отец был жив, он никогда не позволил бы своей дочери пить с кем-то из одной пиалки…

Утром она в первый раз собрала Алмату чемодан. Он ругался и не верил. Потому что не хотел рушить привычную, комфортную и такую счастливую жизнь. Не хотел каждый вечер возвращаться в дом к юной токал, с которой, если честно, и говорить ему было не о чем… И тогда Алия решила отзеркалить ситуацию. Молодой менеджер из их общей с Алматом компании давно краснел и бледнел при взгляде на красивую хозяйку…

– Я сказала Алмату: ты хочешь две жены? Тогда у меня будет два мужа! И, еще не разведясь с ним официально, пошла в мечеть с молодым…

Надо ли говорить, каким шоком это было для Алмата? А, с другой стороны, что он мог возразить?

Пока еще, несмотря на все разговоры, в том числе и в Парламенте, в нашей стране токал и байбише похожи на инопланетян: все слышали, но мало кто видел. Мне "повезло" – я воочию видела и байбише, и токал. Причем, что еще важнее, и та и другая были совершенно откровенны в определении своего сложного семейного статуса. А куда им было деваться?..

Амина БОРИБАЕВА
28.01.2011