Эпоха невежества

События в Египте еще долго будут оставаться темой номер один для журналистов, политиков и политологов. "День гнева", рядовая профсоюзная акция, переросшая в массовое восстание, сдержанность армии, стрельба на улицах Каира уже после того, как оппозиция, казалось бы, получила все, о чем мечтала - революция в Египте опрокинула многие догмы, казавшиеся незыблемыми. Комментируют и обсуждают сегодня многое: роль "новых средств коммуникации", таких, как Twitter, реальную прочность режимов, которые извне кажутся незыблемыми, возможную роль утечек WikiLeaks и даже судьбу капиталов в швейцарских и европейских банках.

Только вот не удостоился должного внимания один из эпизодов внутриегипетского противостояния - тот самый погром в каирском музее древностей, сокровищнице мирового значения. Возможно, потому, что ущерб оказался не таким большим, каким мог бы быть при полномасштабном разгроме - разбили пару витрин и повредили две мумии. Может быть, погром в музее слишком уж контрастирует с разговорами о "торжестве демократии", "революции" и т.д. А может, по умолчанию признавали, что погромы и мародерство - это, увы, такой же непременный спутник революций, как радикальные лозунги и забастовки. Не говоря о том, что всегда найдутся желающие "под шумок" сделать бизнес на мировом рынке древностей.

Но есть у погрома в Национальном музее Египта еще одна сторона. О которой одни не подозревают, а другие предпочитают не говорить. Потому как тема эта слишком уж неприятная - прежде всего для "осведомленных".

В самом деле, то, что среди участников египетских протестов значительную - и наиболее радикальную - часть составляют приверженцы "Братьев-мусульман", ни для кого не секрет. Как и то, что идеология их - это тот самый радикальный политизированный ислам. Тот самый, приверженцы которого требуют запретить алкоголь и азартные игры, предписывают женщинам и девушкам носить хиджаб, неженатым парам запрещают появляться на публике и т.д.

И если бы в СМИ появилось сообщение, что египетские демонстранты разгромили "богопротивный" магазин, торгующий спиртным, это бы мало кого удивило. Правда, о том, как сторонники Хомейни в иранском Абадане подожгли кинотеатр "Рекс", предварительно заперев двери, предпочитают лишний раз не вспоминать: та "борьба за нравственность" унесла не менее 500 жизней.

Но куда меньше известно другое: точно так же в их идеологию укладывается и погром в музее.

Об этом известно куда меньше, чем о пресловутой "защите нравственности", но консервативные мусульманские богословы именуют время, предшествовавшее принятию ислама, "Джахилийя", то есть "Эпоха невежества". Возможно, в отношении арабов из внутренних районов Аравийского полуострова, настолько труднодоступных, что на арабском языке Аравия до сих пор именуется "Аль-Джазира" - "Остров", этот постулат и был в определенном смысле справедлив. Но в состав Арабского халифата далеко не добровольно входили земли, где существовали государства с куда более развитой, чем в Аравии, культурой, и где формировались цивилизации, чьи достижения и сегодня поражают воображение историков и археологов: Шумер и Вавилон на берегах Тигра и Евфрата, Пальмира в Сирии, наконец, пирамиды и храмы в долине Нила.

Это все именовалось "Джахилийя", И не имело права на существование.

И может, именно в постулате о "Джахилийе", то есть "Эпохе невежества", и следует искать разгадку тех фактов, которые являются общеизвестными в среде археологов, но которые предпочитают не афишировать политики. Древний Вавилон, описанный в Библии, был разрушен настолько, что ученые были готовы счесть его легендой. А развалины знаменитых "ворот Иштар" арабы из окрестных деревень использовали как каменоломню: выше уровня земли не уцелело практически ничего, и ворота, покрытые изразцовой плиткой, с быками, львами и драконами-"сиррушами", пришлось восстанавливать и в прямом, и в переносном смысле "по кирпичику" уже европейским археологам. Что, впрочем, не мешало чиновникам режима Саддама Хусейна вопить о том, что они являются наследниками и хранителями культуры Междуречья, и что об этом могут знать американцы и британцы!

Теоретически, конечно, можно было бы надеяться, что постулаты относительно "Джахилийи" - это уже дело далекого прошлого. Если бы, увы, новостные ленты не приносили сколько угодно прямых и косвенных доказательств, что она, увы, остается руководством к действию, как только святоши пытаются получить кусочек власти за воротами храма.

Расстрел талибами каменных изваяний Будды в афганском Бамиане - это уже пример на все времена. Это для всего остального мира изваяния Будды были величайшей исторической и художественной ценностью, ценнейшим артефактом. А для талибов они представляли собой "языческого идола", наследника "эпохи невежества" - со всеми вытекающими. Но еще раньше талибы с успехом разграбили Кабульский музей, и прежде всего его богатейшее собрание скульптур и мозаичных панно, изображающих танцовщиц-"апсар". И потрясенный мир не вспомнил, как, едва придя к власти, те же талибы запретили праздник Новруз байрамы, действительно куда более древний, чем исламское вероучение. А их последователи в Узбекистане устраивали накануне Новруза взрывы на ташкентских базарах.

А еще раньше, в середине ХХ века, властители Йемена буквально за бесценок сбывали за границу ценнейшие артефакты сабейской цивилизации - истории Йемена было предписано "стартовать" от исламизации страны, а все остальное - "Джахилийя", то есть "эпоха невежества".

Еще больше пищи для размышлений дают реалии современного Ирана. 21 марта, Новруз байрамы здесь - официальное начало нового года, но вот обряд "од чершенбеси", или, на фарси, "чаршанбе сури", власти раз за разом пытаются запретить - другое дело, что без особого успеха. В марте 2010 года, как услужливо сообщал сайт "Ислам.ру", духовный лидер ("рахбар") Исламской Республики Иран аятолла Али Хаменеи призвал иранцев прекратить праздновать "языческие обряды". Али Хаменеи через свой веб-сайт распространил специальное обращение, где напомнил иранцам, что чаршанбе сури не имеет отношения к исламу и не закреплен в шариате, а посему порождает разврат и причиняет вред, и тут же иранские СМИ услужливо принялись рассуждать о том, что "огненные" обряды чаршанбе сури приводят к пожарам. Впрочем, по словам очевидцев, взрывы петард в Тегеране смолкли лишь далеко за полночь.

И это, увы, не единственный пример. Вскоре после исламской революции "муллократия" в Иране попыталась "отредактировать" Новруз байрамы, объявив его днем рождения халифа Али. Реакция оказалась такой, что по стране прокатилась волна арестов, но муллократия вынуждена была отступить.

И тут уже в другом свете предстает другой, известный, в общем-то, факт: когда в октябре 1971 года шах Ирана Мохаммед Реза Пехлеви устроил в знаменитом Персеполисе торжества по случаю 2500-летия персидской монархии, аятолла Хомейни проклял этот юбилей и всех его участников. И не кажутся совсем уж неправдоподобными слухи, что "муллократия" собиралась расправиться с Персеполисом не менее решительно, чем талибы - со статуями Будды. Всерьез опасались за судьбу гробницы великого персидского поэта Фирдоуси, которого некогда запретили хоронить на мусульманском кладбище - сюжет его "Шахнаме", посвященной властителям Персии, обрывается на арабском нашествии на Иран.

Сегодня в Иране, конечно, не услышишь призывов сравнять с землей Персеполис. Но вот тот факт, что археологические раскопки в этой стране с ее древней и богатой культурой практически не финансируются, трудно назвать случайным. И на этом фоне погром в Национальном музее Египта куда больше смахивает на продолжение проклятия торжеств в Персеполисе и расстрела статуй Будды в Бамиане, чем на "спонтанное" мародерство.

Как рассказывал известный советский историк Безыменский, уже после окончания второй мировой войны на киноэкраны мира вышла своеобразная "антиутопия" - фильм, рассказывающий о том, как развивались бы события, если бы операция "Зеелеве" стала реальностью, гитлеровцы высадились на Британские острова, и Великобритания была бы оккупирована точно так же, как и остальная Европа. Об этом, конечно, можно было судить с изрядной долей допуска, но в чем не приходилось сомневаться, так это в том, что в Лондоне, Манчестере, Эдинбурге очень скоро появились бы и "лагеря смерти", и крематории, и "зондеркоманды".

И точно так же с уверенностью можно предсказать, что произойдет в Азербайджане, если число сторонников "хиджаба" в школах и переноса Новруз байрамы в соответствии с мусульманским лунным календарем достигнет критической черты. Потому что Новруз в этом случае окажется под запретом вообще. Точно так же, как ашугские песни и классическая любовная лирика, большинство школ ковроделия, от "сюжетных" до тех, где в основе орнаментов - восьмиконечные звезды и другая древняя символика.

Потому что по-настоящему эпоха невежества начинается после того, как святоши получают власть за воротами храма.

НУРАНИ
№ 2462(21) Пт., 4 Февраля 2011