События в арабском мире, неожиданно начавшиеся под Новый год в Тунисе и за какие-то полтора месяца так или иначе распространившиеся на все два десятка арабских государств, поставили политиков, арабистов и простых людей по всему миру в тупик. Откуда это взялось, как далеко зайдет, какие формы примет, где и во имя чего еще прольется кровь и как много ее будет?

Ни одна политическая сила - будь то партия, религиозная группировка или армия - пока не сумела оседлать возникшее на арабском Востоке социально-политическое цунами, которое охватило сотни миллионов людей, живущих на одной девятой части обитаемой суши. Сценариев развития событий множество. Каждый раз в истории комбинация факторов времени и места при таких тектонических сдвигах приводит к разным последствиям. И все же это всегда лишь новая комбинация конечного числа давно сложившихся исторических архетипов. В истории ХХ века - самого стремительного, кровавого и многообразного в жизни человечества - было достаточно эпохальных потрясений, начинавшихся похожим образом. И нынешние события можно рассмотреть по аналогии с ними.

"1917"

Верховой пожар нестабильности вырывается за пределы ареала собственно арабских стран и охватывает весь исламский мир - от Атлантики до Филиппин и от Среднего Поволжья до Нигерии, вызывая полную перестройку всей современной системы международных отношений с ее балансом сдержек и противовесов. Как это уже однажды случилось после революции в России.

До последнего времени массовые беспорядки, а также их возможные предвестники в виде митингов, демонстративных самосож­жений, требований отставок правительств и легализации партий ограничивались арабскими стра­нами. Однако уже сейчас сделан первый шаг к выходу волнений за пределы арабского мира: мощная волна беспорядков под лозунгами смены власти прокатилась по Ирану.

Значит, протесты могут вылиться на улицу везде, где мусульмане недовольны уровнем своей жизни и политических свобод. А это и нищий, раздираемый внутренними противоречиями ядерный Пакистан, и Индонезия - крупнейшая в мире исламская страна, живущая в разы беднее, чем Египет, Тунис или Ливия, и огромная беспокойная Нигерия. Во всех этих странах действуют вооруженные исламисты.

- Разве в Индонезии ситуация лучше? Или в Нигерии? А ведь она, как и Ливия, член ОПЕК. Но о чем с уверенностью можно сказать, так это, что Европа хлебнет горя. По той простой причине, что, если сейчас в Ливии победят сторонники Каддафи, туда побегут его противники. А если наоборот - его сторонники. И что делать Европе? Топить суда с беженцами она не может. Принять их всех - тоже. У той же Ливии практически вовсе не охраняемая граница с тремя государствами. И эти пустынные территории практически никем не контролируются. А есть ведь и "Аль-Каида" Магриба, - говорит главный научный сотрудник Центра арабских и исламских исследований Института востоковедения РАН профессор Владимир Исаев.

К тому же в руках исламских стран находятся такие важнейшие "бутылочные горлышки" мировой торговли, как Суэцкий канал, Баб-эль-Мандебский, Ормузский и Малаккский проливы.

Так что нынешние события в арабском мире в итоге могут создать целый сонм самых разных проблем для остального мира. Во-первых, перебои с поставками нефти. Во-вторых, вал беженцев из охваченных беспорядками стран в Европу. В-третьих, нарушение важнейших каналов мировой торговли.

"1905"

В странах, где исход протестов пока неясен, властям удается их подавить, а там, где режимы свергнуты, оппозициям не хватает сил и единства, в результате чего старые элиты при помощи армии перегруппировываются и сохраняют власть. Проб­лемы консервируются или просто заливаются деньгами - без реальных реформ. В политической жизни гайки закручиваются еще сильнее или реформы все-таки проводятся, но носят чисто косметический характер. И через 10–15 лет следует новый взрыв, еще более мощный. В России это происходило в правление Николая II.

Даже в Тунисе и Египте, где президентов бен Али и Мубарака вынудили уйти в отставку, речь о тотальной смене режима пока не идет. В Египте власть сосредоточилась в руках армии, которая взялась подготовить страну к намеченным на осень всеобщим выборам.

- При той роли армии, которая там сохраняется, она обеспечит выборы, отступит в сторону, но только на полшага, и будет внимательно следить за тем, что происходит, дышать победителям этих выборов в затылок, - прогнозирует руководитель Центра арабских и исламских исследований Института востоковедения РАН Александр Филоник.

А армия в Египте - это именно та сила, из которой в свое время вышел и на которую опирался свергнутый президент Мубарак. При таких условиях трудно говорить о смене старой политической элиты. Налицо лишь тот факт, что она, взвесив риски, предпочла пожертвовать своей главной фигурой - президентом.

- В Египте и Тунисе наиболее негативным из сценариев является восстановление модификации прежнего авторитарного режима. Она не приведет к изменению политического и социально-экономического курса. Это возможно, если оппозиционные силы не придут к соглашениям и оппозиционные элиты останутся фрагментированы, - предупреждает старший научный сотрудник отдела политической науки Института научной информации по общественным наукам (ИНИОН) РАН, доцент кафедры сравнительной политологии МГИМО Ирина Кудряшова.

Если события примут такой оборот, через какое-то время обязательно последует новый виток протестов. Но они будут уже более радикальными и жестокими. Потому что нынешние либералы и прочие умеренные будут восприниматься как люди, однажды уже упустившие шанс добиться перемен.

"1991"

Страны, охваченные всеобщей эйфорией от победы над авторитарными режимами, теряя "твердую руку", начинают распадаться по старым несросшимся швам, и на этих стыках то тут, то там вспыхивают локальные войны.

Вероятность перекройки политической карты арабских стран специалисты оценивают по-разному, но практически все сходятся на том, что этот сценарий весьма вероятен по меньшей мере в трех странах: Ливии, Йемене и Ираке. При этом серьезный регионализм имеется в Алжире, на ярко выраженные регионы делится Марокко, и даже в Саудовской Аравии, по словам профессора кафедры современного Востока факультета истории, политологии и права РГГУ Елены Мелкумян, "одно дело Хиджаз и совсем другое - Неджд". В конце концов январский референдум в Судане об отделении южной части страны уже дал свежий пример дробления арабских стран.

- Многие говорят, что на грани раскола Ливия - потому что это государство в 1951 году король Идрис I сколотил из трех разных провинций: Триполитании, Киренаики и Феццана. В 1969 году он был свергнут Каддафи, который продолжил его дело. Вполне возможно, что эти части захотят большей автономии, - говорит профессор Исаев.

- В Йемене, конечно, есть очень большая опасность. После объединения он все еще не стал единой страной, на севере существует большое недовольство югом. Это усугубляется чудовищной бедностью и тем, что там очень сильны исламисты, - полагает профессор Мелкумян.

Про то, что Ирак и так фактически не контролируется багдадским правительством, а иракский Курдистан вообще практически никак не зависит от него, известно давно.

- Все эти страны усилиями великих и невеликих держав нашпигованы оружием. Все знают, что с бедуинами это оружие кочует по всему региону. А бедуины защищены международным законом о номадах - их тронуть нельзя. Они не понимают, как можно вообще перекрывать границу, если им надо перегнать скот. Стрелять в них нельзя: они начнут стрелять в ответ, и открывший стрельбу еще будет и виноват, нарушив международные соглашения, - рассказывает профессор Исаев.

"1979"

К власти в одной или нескольких арабских странах в результате беспорядков и свержения старых режимов приходят исламисты и начинают методичную, без открытой войны, но агрессивную конфронтацию с Западом - по примеру Ирана после свержения шахского режима в 1979 году.

- Будет постепенная, но сильная исламизация Ближнего и Среднего Востока. Необязательно прямая, часто в альянсах. Например, "Братья-мусульмане" могут войти во власть в коалиции, может быть, с военными, может, с Амром Мусой или Мохаммедом аль-Барадеи, а потом просто схарчат их, как аятолла Хомейни в свое время закусил всеми, кто вместе с ним свергал шаха - от Бахтияра и Банисадра до компартии и националистов, - полагает президент Института Ближнего Востока Евгений Сатановский.

Есть, однако, и многочисленные различия между тогдашним шиитским Ираном и нынешними суннитскими арабскими странами. Прежде всего в Иране конца 1970-х годов прошлого века не было такого широкого слоя образованной молодежи, как в нынешнем Тунисе или Египте. Тогда исламисты были в первых рядах. В Каире же и Тунисе над площадями, заполненными демонстрантами, реяли национальные флаги, а отнюдь не зеленые знамена исламистов.

К тому же и само исламистское движение во всех его многообразных формах успело за эти три с лишним десятилетия сущест­венно эволюционировать. Среди исламистов становится все больше умеренных идеологов наподобие лидера тунисского движения "Возрождение" Рашида Ганнуши.

Кроме того, по словам профессора и главного научного сотрудника Института мировой экономики и международных отношений РАН Георгия Мирского, в Иране 30 лет назад был великий вождь - аятолла Хомейни и была ясная цель - во имя веры свергнуть отступившего от нее и продавшегося американцам шаха. На сегодняшнем арабском Востоке таких обстоятельств нет.

"1996"

К власти в одной или нескольких арабских странах приходят исламские террористы и начинают сами - или как талибы, приютив "Аль-Каиду", - теракты против западных стран. Это провоцирует американцев на вторжение, и начинается новая война наподобие нынешней афганской.

Исламисты сегодня имеют сильные позиции в большинстве арабских стран. В Египте "Братья-мусульмане", даже будучи запрещенной партией, смогли занять 20% мест в парламенте, проведя своих кандидатов как независимых. Неразбериха, связанная с ослаблением или обрушением правящих режимов, может еще больше сыграть им на руку. Но хотя "исламисты" - устоявшийся в мировых СМИ штамп для описания любых исламских партий без разбора, их спектр очень широк. В конце концов современной Турцией и частью современного Афганистана правят исламские партии.

- Это очень аморфная и широкая сила. Она охватывает самых разных представителей политического ислама. Это и традиционалисты, которые даже отказываются фотографироваться, считая это грехом. Это и радикальные исламисты, которые хотели бы создать новое исламское государство. И умеренные исламисты, которые выступают, как они говорят, за гражданское государство с исламскими нормами. И этих умеренных большинство, - объясняет Ирина Кудряшова.

По ее словам, нынешнее руководство "Братьев-мусульман" в Египте - вовсе не радикалы, а умеренные силы консервативного характера, которые очень давно участвуют в политической жизни страны. К тому же это единственная политическая сила в современной египетской оппозиции, которая представляет все срезы египетского общества: и город, и деревню, и крупную буржуазию, и интеллигенцию, и рабочих, и студенчество, и крестьян. Они уже прошли этап радикализма.

Опасность прихода к власти радикальных исламистов во многом зависит от степени развития сепаратизма в охваченных протестами странах и угрозы их распада. Как только где-то начинается децентрализация власти, там сразу активизируются экстремисты, местные или пришлые. Так было в Ираке и Афганистане, так уже происходит в Йемене, так может случиться в Ливии.

"1973"

На волне беспорядков в основных нефтедобывающих странах вроде Ливии цены на нефть взлетают в разы, как это было в начале 1970-х годов, то есть в переводе на нынешний их масштаб - до нескольких сот долларов за баррель. Мир, едва начавший оправляться от кризиса, вновь погружается в рецессию.

Первые яркие штрихи к этой мрачной картине уже успели набросать кровавые беспорядки в Ливии. Загнанный в угол протестующим населением и раскалывающейся армией ливийский лидер Муаммар Каддафи поспешил сделать еще более страшный анонс - пообещал, если что, взорвать нефтепроводы, перекрыв тем самым поставки ливийской нефти на мировой рынок.

- Предположим, Каддафи действительно решает взорвать нефтепроводы: мол, после нас хоть потоп. Что будет делать Европа? 10% нефти она получает из Ливии. Где она их возьмет? ОПЕК открутит краны? Хорошо. Как ее доставить? Через Суэц - туда проходят только среднетоннажные танкеры. Супертанкеры, которых, впрочем, практически и не осталось, пойдут в обход Африки. А это задержка в 7–10 дней. Что тогда будет с ценой, если она уже сейчас подскочила более чем на 10%? - описывает ближайшие последствия нового нефтяного кризиса профессор Исаев.

И это в случае перекрытия поставок из одной только Ливии. Но первый очаг нестабильности в лице Бахрейна появился и в главной нефтяной кладовой мира - Персидском заливе. А по столицам Кувейта и Омана прокатились первые марши с требованиями политических реформ.

Дальнейшие события - взрывной рост цен в странах-импортерах на бензин, перевозки, электроэнергию, потом по цепочке на все товары и услуги. Правительствам придется выбирать между инфляцией и бюджетным дефицитом. В конце концов через несколько лет цены вновь рухнут, и на Россию может обрушиться еще более мощный удар, чем на СССР после падения нефтяных цен в середине 1980-х.

"1967"

С падением многолетних арабских режимов, выступавших гарантами ближневосточного мирного процесса, все договоренности между арабами и Израилем оказываются под вопросом или даже перечеркнуты. Перед регионом открывается перспектива новой арабо-израильской войны, возможно, крупнейшей в истории.

- Египет может снять блокаду Газы. Представляете, каким потоком туда хлынет оружие и что оттуда полетит в сторону Израиля, и как Израиль на это ответит? И тогда мир окунется в еще одну ближневосточную войну. И "Хамас" будет рассчитывать на египетскую помощь - а это 468 тысяч солдат - и на помощь Ирана. Американцы уже заявили, что израильтян не оставят. Что тогда может начаться, трудно себе даже представить, - описывает этот сценарий профессор Исаев.

С другой стороны, все сходятся во мнении, что никому из соседей Израиля война не нужна: перспективы победить в ней более чем сомнительны, и на столь открытое противостояние с США никто не решится.

- Конечно, нельзя исключать появления более националистических моментов в политике Египта, но я совершенно исключаю, что он выйдет из Кэмп-Дэвидских соглашений и откажется от мирного договора с Израилем. Он очень зависит от иностранной помощи и отношений с США и Израилем. Отношения с Израилем по отдельным направлениям могут обостриться, но на 180 градусов политика Египта не развернется. Он не будет поддерживать жесткую блокаду Газы, но и поток беженцев оттуда ему не нужен, и открывать границу он едва ли станет, - полагает профессор кафедры востоковедения МГИМО и главный научный сотрудник Института востоковедения РАН Ирина Звягельская.

Профессор РГГУ Григорий Косач напоминает, что египетско-израильский договор хотя и существует с 1970-х годов, в Египте никогда не принимался обществом, а израильтян там бойкотировали: "Если кто-то из египетских интеллектуалов приезжал в Израиль на научную конференцию, египетское академическое сообщество немедленно начинало бойкотировать этого человека. Это был холодный мир. То же относится и к Иордании". Однако это еще не означает, что из такого положения существует только путь к скатыванию в конфронтацию. Холодный мир может рухнуть. А может через долгую, мучительную, с провалами и возобновлениями, жесткую общественно-поли­ти­ческую дискуссию внутри Египта и других арабских государств быть в конце концов принят обществом и таким образом радикально укрепиться.

Эпилог. Немного позитива

Все эти сценарии ближайшего будущего звучат зловеще. Однако, несмотря на наличие предпосылок, допускающих осуществление любого из них - вместе или поодиночке, - большинство арабистов высказывают осторожный оптимизм.

Авторитарные, изъеденные коррупцией и тормозившие политическое развитие своих стран режимы пали в двух арабских странах почти бескровно, под давлением самоорганизовавшегося среднего класса, студенчества и интеллигенции. Там, где этого еще не произошло, режимы в большинстве своем спешно анонсируют политические реформы, жертвуют наиболее одиозными членами команд и выделяют очень существенные деньги на социальные нужды.

В арабских странах хотя и в разной мере, но все же очевидно появился серьезный слой образованных, современных, знающих языки и повидавших мир людей, которые формируют запрос на модернизацию экономики, допуск широких слоев населения к участию в политических процессах и построение гражданского общества.

На этом пути наверняка будет очень много проблем, борьбы и крутых поворотов. Все это займет не один год и даже не несколько лет, но тем же путем без страшных потрясений в ХХ веке смогли пройти сначала Восточная Азия, а затем и Восточная Европа. Есть надежда, что наиболее крупные, состоявшиеся и передовые страны арабского Востока вытянут свой макрорегион на тот же путь.

Павел Бурмистров 2 марта 2011, №08 (186) размер текста: aaa