Каддафи называл себя бедуином, философом и революционером в одном лице.
В Ливии продолжается гражданская война. Сейчас главные бои развернулись за город Аль-Завия. Центр этого города переходит под контроль то сторонников Каддафи, то его противников.

За развитием событий в Ливии следит весь мир. Франция признала законной властью в стране Национальный переходный совет. Сам Каддафи не собирается сдаваться и назначил за поимку лидера этого совета Мустафы Абдель Джалиля награду в 410 тысяч долларов.

Руководитель исламского центра России Абдул-Вахид Ниязов, который неоднократно лично общался с Муамаром Каддафи, рассказал "РГ" свои впечатления от личности ливийского лидера.

Российская газета: Какие у вас остались впечатления от встреч с Каддафи?

Абдул-Вахид Ниязов: Он показался мне человеком незаурядно неадекватным и не придерживающимся каких-либо правил. Однажды он был так рад нас видеть, что в нарушение протокола пригласил нас - представителей третьей страны - на ужин в честь президента Белоруссии Александра Лукашенко. Каддафи мог себе такое позволить. Он был вне протокольных рамок.

РГ: Как он себя вел во время личных бесед?

Ниязов: Он умел увлечь собеседника. Если он общался с народом, то выглядел как глыба. Такой борец, бедуин. Но когда Каддафи оставался с тобой "тет-а-тет", он брал своим обаянием. Эта глыба была совершенно открыта перед тобой, несмотря на возраст и положение. Он был доступен, прозрачен и человечен. Когда ты с ним оставался один на один, это был занимательный, чуткий старший брат.

Вместе с тем он умел слушать и прекрасно чувствовал собеседника. Если видел сильную личность, вел себя соответствующе. А если человек, даже занимающий высокую должность, не производил на него впечатления, он всячески демонстрировал отсутствие к нему интереса.

РГ: О чем вы разговаривали?

Ниязов: Он всегда говорил интересные вещи. Я думаю, он бы мог стать очень интересным философом. Но он всегда подчеркивал, что он бедуин, философ и революционер в одном лице.

Разговаривали мы о разных вещах - о жизни, политике, о том, о сем. Он, кстати, никогда не поддерживал кавказский сепаратизм. Считал, что ничего общего с правами мусульман он не имеет.

РГ: Вы бывали в его знаменитом шатре?

Ниязов: Да. И сказать, что обстановка в нем пуританская, - не сказать ничего. Я насчитал там 14 стульчиков и табуреточек, которые выглядели так, будто раньше стояли в дешевых пляжных забегаловках. Там даже двух одинаковых не было. А ведь это руководитель страны, которая по запасам нефти чуть-чуть уступает Эмиратам, по газу тоже в семерке лидеров. И при этом такой подчеркнутый аскетизм, пренебрежение какими-то прелестями быта.

РГ: А в резиденции Каддафи бывали?

Ниязов: Она выглядит как офис из 80-х годов. А точнее, как какие-нибудь советские пансионаты с национальной колористикой. Строили, видимо, югославы или болгары, мебель оттуда же. Все очень аскетично.

РГ: Каддафи подчеркивал, что он бедуин. В пустыню с ним вместе ездили?

Ниязов: Один раз мы встречались в резиденции Каддафи с ним и шахом Ирана Надир-шахом. Надир-шах сказал, что был уверен, что встретится с Каддафи при других обстоятельствах. Где-нибудь посреди пустыни, в палатке, с верблюдами. В общем, нарисовал такую бедуинскую пастораль. Ну, Каддафи улыбнулся, и мы разошлись.

А через три дня нас неожиданно повезли куда-то в пустыню. Приезжаем - и вот она, бедуинская пастораль. Палатка, костер, верблюды, "аль-каид" - вождь - в бедуинской одежде - все, как заказывали. Единственным современным пятном в этой картине был вакуумный туалет, но он только подчеркивал все остальное.

Мы с вождем вместе сделали разговение, покушали. Вместе с ним помолились, причем Каддафи был имамом. И потом часа четыре общались на разные темы.

РГ: А что вы ели?

Ниязов: В еде он тоже был аскетичен. Кушал то, что подавали - обычную ливийскую еду, а она по своей природе достаточно простая. Это не ливанская или марокканская кухня.

Никаких дорогих часов и украшений он тоже не носил. Да, он был эпатажен в своих нарядах. Но это традиционные наряды бедуинов в его родных местах. Хотя на официальных приемах они, конечно, смотрелись странно.

РГ: Видели ли вы его знаменитых женщин-телохранительниц?

Ниязов: Это больше эпатаж. Таким образом он хотел показать, что у бедуинов женщина - это больше, чем женщина. И военизированные девушки, с непокрытой головой, в униформе, действительно шокировали многих мусульманских шейхов.

Но вряд ли они были охраной. Это просто женщины с хорошими, но не спортивными формами. Это не Анджелина Джоли в своих блокбастерах. Они даже несколько комично смотрелись в своей одежде.

Никакого помешательства на личной безопасности у Каддафи не было. Его охрана вполне соответствовала охране других глав государств. В 1990-е годы ливийцы его действительно любили.

РГ: А с его детьми вы общались?

Ниязов: Почти нет, это люди совершенно другого уровня. Они технократы, молодые бизнесмены, которые занимались многомиллиардными контрактами в Европе и на Ближнем Востоке. Я думаю, это именно они привели его к такому бесславному краху. Он мог бы красиво закончить. Даже жалко.

Виктор Фещенко
№5427 (51)
11.03.2011,