О войне и мире

Кампания против Ливии со всех точек зрения выглядит скоропостижной. Подобного прежде не случалось

В минувшем десятилетии американская популярная (то есть не академическая, а публицистическая) политология обогатилась двумя терминами - война по необходимости и война по выбору. Есть, мол, боевые действия, которые нельзя не вести (скажем, в Афганистане после атаки "Аль-Каиды" на ВТЦ), а есть те, что являются результатом произвольного решения руководства (Ирак-2003). Классификация сомнительная, но даже в этой системе понятий кампания против Ливии - нечто удивительное. То ли "война по недоразумению", то ли "война от растерянности".

Ливия - не ключевая страна Северной Африки и арабского мира, то есть наиболее мощные военные державы планеты выступили на одной из сторон периферийного междоусобного конфликта. Неизвестны ни намерения "повстанцев", на защиту которых встала могучая боевая машина Запада, ни масштаб их поддержки среди населения, ни боеспособность, ни хотя бы примерная идеологическая и политическая ориентация.

Бомбежки начались столь стремительно, что участники не успели договориться о цели. Одни уверяют, что обеспечивают только запрет полетов, другие намерены сменить режим в Триполи любым способом вплоть до устранения Каддафи, третьи прячутся за формулировками о "защите мирного населения".

Непонятно, кто командует операцией. США в кои-то веки старательно уклоняются, подчеркивая, что это европейская идея, пусть они и рулят. Франция, по сути, стала инициатором и хочет выглядеть главной. Даже первые удары были нанесены без согласования с союзниками, лишь бы они совпали с завершением совещания в Елисейском дворце и выходом Никола Саркози к публике. В способности Парижа руководить коалицией все сомневаются, но Франция возражала против передачи командования НАТО. Во-первых, в альянсе может раствориться французская роль, во-вторых, есть обоснованные опасения, что эгида НАТО отпугнет арабских участников, присутствие которых критически важно для легитимации.

У арабов свои резоны. Монархии Персидского залива надеются отвлечь внимание от внутренних проблем и влиться в ряды борцов с тиранией, благо Каддафи настроил против себя всех вокруг. Но авиаудары по одной из арабских стран, из-за которых страдает мирное население, чреваты обратным эффектом и ростом возмущения масс.

Если боевые действия затянутся, то ущерб от войны может превысить любые потенциальные дивиденды. Влиятельные страны БРИК, как по команде воздержавшиеся во время голосования в ООН, начнут все громче выражать несогласие. Раскол грозит Лиге арабских государств, которой поставят в вину резолюцию Совбеза, по сути, ей инициированную. НАТО рискует погрузиться во внутренние разборки. Встречу министров, проходившую после начала операции, покинули два ключевых представителя - Франции (из-за критики со стороны генсека Расмуссена за нежелание координировать действия с союзниками) и Германии (из-за его же упреков в отказе проявить солидарность). Турция вообще не намерена больше ничего поддерживать, опасаясь за свое реноме в мусульманском мире. Малые страны НАТО заколебались, поскольку не прояснена цель вмешательства.

Зачем понадобилась эта странная война, в которой морально-политическим поражением Запада будет теперь уже любой исход, кроме свержения Каддафи? Так вышло.

Наблюдатели недооценили "берберского льва", преждевременно поверив в его политическую смерть. В эпоху тотальных коммуникаций невозможно игнорировать давление со стороны алармистской телекартинки (вне зависимости от степени ее достоверности) и заполошных блогов, которые превращаются в новую форму информационной диктатуры. Перспектива жестокого подавления мятежников в Бенгази, а в расправе сомневаться не приходится, напугала призраком бездействия во время руандийского геноцида - главного позора европейской и американской политики 1990-х. В США за войну больше всех выступала Хиллари Клинтон, которая выступила в роли хранителя наследия "гуманитарных интервенций" своего мужа, а на решение президента Саркози повлиял леволиберальный философ и писатель Бернар Анри-Леви, ставший самоназначенным послом повстанцев.

Америка не могла отмахнуться от восклицаний по поводу гуманитарной катастрофы, но кому-то могло к тому же прийти в голову, что эффективная демонстрация силы остановит эрозию американских позиций на Ближнем Востоке. Франция и Великобритания увидели шанс на то, чтобы напомнить о себе в качестве игроков мирового класса,- слишком широко распространилось представление о том, что европейские страны этот статус утратили навсегда.

Вмешательство в Ливии стало результатом взаимодействия разных мотиваций - от возвышенных до более чем приземленных. На сей раз, правда, степень спонтанности и непродуманности бьет рекорды. После окончания холодной войны каждый следующий крупный конфликт оказывается в среднесрочной перспективе все более разрушительным для устойчивости международной системы. Едва ли стоит ожидать, что третья война США/НАТО на Ближнем Востоке станет успешнее предыдущей.

В России Каддафи и его противникам неожиданно удалось то, чего давно ожидали,- вскрыть наличие фундаментального разногласия внутри тандема. Выявилось оно по вопросу о войне и мире, главному из тех, которыми веками занимаются государственные мужи. И на том спасибо. Хотя бы выглядит солидно, как настоящее принципиальное расхождение, а не как бесконечные разводки, из которых состоит современная российская политика.

Федор Лукьянов, главный редактор журнала "Россия в глобальной политике",- специально для "Огонька"

Журнал "Огонек", №12 (5171), 28.03.2011