Кыргызстан. Хроника трагедии. Силовики

ИА "24.kg" продолжает публикацию фрагментов из итогового отчета Международной независимой исследовательской комиссии (Исследовательской комиссии Кыргызстана - IIC). Она завершила работу по изучению фактов и обстоятельств, имеющих отношение к событиям, произошедшим на юге страны в июне 2010 года. У комиссии был мандат и на квалификацию нарушений и преступлений в рамках международного права, определение ответственности и представление рекомендаций властям КР.

ИА "24.kg" предлагает читателям следующие данные отчета, назвав их условно "Силовики".

Силовые структуры

"Силовые структуры" - общий термин. Сюда входят наземные силы, воздушные силы Министерства обороны, милиция, внутренние войска, включающие вооруженное подразделение спецназа Министерства внутренних дел, а также Пограничные войска и вооруженное антитеррористическое подразделение "Группа "Альфа" Службы национальной безопасности.

IIC отмечает, что невозможно определить конкретные действия или бездействие определенной группы силовых структур, так как собранные доказательства не определяют четко, какие именно группы участвовали в конкретных действиях. Одни и те же БТРы, камуфляжная униформа могут принадлежать наземным силам Министерства обороны или войскам МВД. Тем не менее после указов о введении чрезвычайного положения в Ошской и Джалал-Абадской областях все силовые структуры подчинялись комендантам соответствующих территорий.

Армия и внутренние войска, действовавшие в июне в Оше и Джалал-Абаде, не имели надлежащего оборудования и подготовки. Ни те, ни другие не имели снаряжения, чтобы справиться с беспорядками, избежав смертельных случаев. Они не обучены действиям в случае беспорядков с применением насилия. Правил принятия мер либо не существовало, либо ограничивалось приказом милиции стрелять в воздух, чтобы разогнать толпу. Единственное обучение контролю над толпой осуществила ОБСЕ в рамках программы по обучению кыргызской милиции. Число участников обучения слишком мало, чтобы они могли сыграть какую-то роль в событиях июня 2010 года.

Военные

Генерал Исаков, министр обороны и специальный представитель временного правительства на юге Кыргызстана во время июньских событий, сказал IIC, что "никто не понимал, что происходит". Другое свидетельство говорит, что главной, если не единственной задачей министра обороны была угроза безопасности из Узбекистана. Это отражается на их обучении и снаряжении, на очевидном предубеждении против узбекского этнического меньшинства на юге Кыргызстана, к представителям которого часто относились не как к гражданам, а как к иностранцам. И все же, согласно указу о ЧП, в функцию войск Министерства обороны входило предотвращение беспорядков "любыми мерами".

Военные и правоохранительные органы, как расквартированные в Оше, так и хлынувшие туда из Бишкека, должны были быть обучены и подготовлены к применению несмертельной силы в ситуациях беспорядков, поскольку Акт о чрезвычайном положении 2003 года предусматривал использование военных для восстановления закона и порядка.

Потери оружия, боеприпасов и оборудования

IIC считает, что свидетельство о потере боеприпасов является особенно тревожной чертой июньских событий. Передача силовыми структурами оружия, включая снайперские винтовки, гражданским лицам особо тревожит IIC. То же самое касается и передачи боевого транспорта (БТР-80 и БМП-1). Этот транспорт использовали для разрушения баррикад на въезде в махалли города Оша. В трех инцидентах в Джалал-Абаде использовалось также среднее и тяжелое вооружение, установленное на башнях БТР.

Служба национальной безопасности рассказала IIC, что в одном только Ошском регионе захвачены либо преданы толпе офицерами как минимум 134 винтовки, 2 снайперские винтовки, 2 пулемета, 1 миномет, 3 пистолета (все это с соответствующими боеприпасами), 1 граната Ф-1 и два БТР. Есть свидетельства, что командиры, по-видимому, пытались договориться с толпой, однако во всех случаях, кроме одного, силовые структуры отдавали оружие без сопротивления. Был случай, когда пограничники, вернувшиеся в казарму, чтобы спасти оружие и имущество, в конце концов отдали часть оружия гражданским лицам.

Потеря оружия касается не только командиров армейских подразделений, которые позволили раздать оружие или не приняли никаких мер по предотвращению его захвата, но и министра обороны. Министр не смог провести надлежащее расследование. IIC считает, что неспособность сотрудников силовых структур защищать оборудование поднимает вопрос о прямом или косвенном соучастии в событиях.

IIC считает, что в нападениях на махалли в Оше участвовали некоторые военные. В этой связи IIC отмечает некоторые следующие нападения:

11 июня в Ак-Бууре в 6.00, в Фуркате - в 12.00;

11 июня вблизи больницы Аль-Хаким примерно в полдень;

12 июня на улице Майринтал в Ак-Бууре в 7.00;

12 июня на улице Навои в Наримане примерно в 10.00.

Были не только БТРы, оружие и боеприпасы, но бронетранспортерами профессионально управляли люди в военной форме. Все свидетельствует, что ими управляли не гражданские лица, а солдаты.

Кроме того, военные наблюдали за насилием, не вмешиваясь. Когда войска Министерства внутренних дел и Министерства обороны мобилизовались в ранние часы 11 июня, они смогли разогнать с улиц толпы узбеков обратно в махалли. Несмотря на слухи о складах оружия, махалли представляли незначительную угрозу.

Вооруженные силы под командованием временного правительства составляли 2 тысячи человек. IIC придерживается мнения о том, что если бы эти войска были соответствующим образом проинструктированы и направлены, было бы возможно предотвратить или остановить насилие и заблокировать доступ в город Ош для прибывающих из сельских районов.

Милиция

Степень участия милиции в июньских событиях отличается от степени участия армии. Непосредственно перед вспышкой насилия милиция рассеяла несколько менее значительных столкновений между членами двух общин. Однако 10 июня, когда у гостиницы "Алай" и в других районах города Оша собирались толпы, милиционеры стали наблюдателями. Они не пытались контролировать растущее число людей на улицах. Их было слишком мало, они не обучены этой задаче и не имели подходящей экипировки. Имеются свидетельства, что они были морально подавлены и испуганы.

В отличие от армии милиция и внутренние войска Министерства внутренних дел, согласно своему уставу, обязаны вмешиваться в ситуации, угрожающие общественному порядку. Было бы естественным ожидать, что такие органы должны иметь в своем распоряжении несмертельное оружие. IIC рассказывали, что отсутствие такой экипировки приписывают резкому сокращению финансирования при правлении Бакиева. Однако Министерство внутренних дел имело опыт ЧП в Джалал-Абаде с 19 мая по 1 июня 2010 года. Министерство было в курсе не спадающей напряженности на юге Кыргызстана. IIC считает, что МВД должно было приобрести подобное оружие и экипировку сразу после майских событий в Джалал-Абаде.

Во время этих событий сдача оружия милиционерами не достигла таких масштабов, как среди военных. Тем не менее любая сдача оружия вызывает беспокойство.

Милиция активно участвовала в чистке после событий. Эти операции отмечены произвольными арестами по этническому признаку. Многие арестованные подвергались пыткам. Зачистка в Наримане вызывает особое внимание своей жестокостью, масштабностью и наличием двух погибших. Комендант города Оша и начальник городской милиции Курсан Асанов не дал инструкции, как вести себя в соответствии с законом. Вместо этого он пытался объяснить характер операции, ссылаясь на гнев его людей в связи с жертвами среди милиции. IIC полагает, что правоохранительные органы ни при каких обстоятельствах не должны поступать иначе как в строгом соответствии с законом.

IIC имеет информацию о группах людей, идентифицируемых по цветным косынкам или майкам того же цвета без эмблем или с эмблемами, которые участвовали в инцидентах, описанных выше. IIC имеет информацию, что члены группировок могли раздать оружие, возможно, из машин без номерных знаков, прибывшим извне. Некоторые свидетели известили IIC, что эти группировки действовали на основе распоряжений одного или двух лиц. Асанов рассказал IIC, что он сам организовал группы спортсменов и молодых людей, которые служили у него, и использовал их против толпы в напряженных ситуациях.

Примечание ИА "24.kg". The Independent International Commission - Международная независимая исследовательская комиссия (Исследовательская комиссия Кыргызстана - IIC) завершила работу по изучению фактов и обстоятельств, имеющих отношение к событиям, произошедшим на юге страны в июне 2010 года. Международная независимая комиссия подчеркивает, что "настоящий отчет основан на исчерпывающих интервью и анализе, осуществленных IIC в Кыргызстане и за его пределами. Рассмотрены более 750 показаний свидетелей, 700 документов и несколько тысяч фотографий и фрагментов видео".

Комиссия состоит из семи членов совета из Австралии, Турции, Франции, Эстонии, России и Великобритании, ее возглавляет Киммо Кильюнен (Финляндия).

Состав:

Киммо Кильюнен (председатель), член парламента Финляндии и специальный представитель по Центральной Азии Парламентской ассамблеи ОБСЕ (Финляндия);

Филип Алстон, профессор права Нью-Йоркского университета, в прошлом специальный докладчик Организации Объединенных Наций по вопросам внесудебных казней, казней без надлежащего судебного разбирательства или произвольных казней (Австралия);

Якин Эртюрк, в прошлом специальный докладчик Организации Объединенных Наций по вопросам насилия в отношении женщин, профессор социологии Ближневосточного технического университета (Турция);

Брижит Орбетт, судья Парижского апелляционного суда, в прошлом генеральный секретарь Французского управления по защите беженцев и лиц без гражданства (OFPRA), президент секции в национальном суде по вопросам предоставления убежища (Франция);

Рейн Мюллерсон, в прошлом первый заместитель министра иностранных дел, президент Академии права Таллинского университета, в прошлом региональный советник по Центральной Азии Организации Объединенных Наций (Эстония);

Валерий Тишков, директор Института этнологии и антропологии, академик Российской академии наук (Российская Федерация);

Ральф Заклин, в прошлом заместитель генерального секретаря Организации Объединенных Наций по юридическим вопросам, член независимой специальной комиссии по расследованию в Тимор-Лешти (Великобритания).