Америка и Китай могут говорить, но могут ли они вести беседу?

В Вашингтоне начался последний раунд Стратегического и экономического диалога между США и Китаем, который проходит два раза в год, и высокопоставленные чиновники обеих стран столкнулись с главным вопросом. Знают ли они, как вести беседу?
Я говорю не о речах на этом диалоге. Мы все знаем, что американские и китайские лидеры могут говорить. На самом деле они говорят друг другу многое два раза в год со времени открытия Экономического диалога США и Китая в 2006 году (название "Стратегический и экономический диалог" было дано в 2009 году). И это только моя точка зрения. Никто не помнит, о чем они говорили, или что они сделали за все эти годы разговоров.
Вести беседу, в отличие от разговоров, подразумевает собой слушание, восприятие, ответ, основанный на некоторой степени понимания ситуации, доктрине, философии, образе мышления, а также движущей силе. Конечно же, есть хороший аргумент в пользу этих выступлений хотя бы потому, что это способствует возможности говорить по определенному вопросу в будущем. Однако если это то, что мы делаем, было бы неплохо понять, насколько далеко нам придется пойти и какими будут потенциальные затраты для участия в этом.
Для начала давайте посмотрим на вчерашнюю редакционную полосу газеты "New York Times". В ней говорится, что Китай "должен проделать длинный путь (по правам человека), чтобы завоевать мировое уважение или доверие, а также уважение своего собственного народа", и далее следует призыв к министру иностранных дел США Тимоти Гейтнера и государственному секретарю Хиллари Клинтон "доставить это послание громко и четко". Хорошо, я уверен, что они смогут сказать об этом громко, однако я также уверен, что лидеры Китая не услышат их.
Возьмем, к примеру, другую часть редакционной полосы "Times". В ней отмечается, что министр торговли и посол США в Китае указал, что Гэри Лок "был справедливо раскритикован Пекином на прошлой неделе за свою неспособность выполнить свои обязательства по уравнению правил игры для иностранных компаний". Далее говорилось о том, что 80% компьютерного программного обеспечения в Китае является контрафактным, что Китай недавно ввел новые ограничения на участие иностранных компаний в длинном списке промышленных предприятий Китая, что не было сделано ничего для сокращения огромных субсидий, предоставляемых привилегированным государственным предприятиям. Затем "Times" представила заключительную фразу. Газета призывала администрацию Обамы использовать все имеющиеся средства для того, чтобы настоятельно советовать Китаю идти вперед.
Задумайтесь над этим на минутку. Термин "вперед" здесь, похоже, означает принятие демократической формы правления наряду с англо-американской политикой невмешательства государства в экономику, свободной торговлей, свободными инвестициями и движимой акционерами формой капитализма и корпоративного правления. Для газеты "Times" и, по сути, для американского правительства предпосылка этого диалога заключается в том, что американские способы политической и экономической организации являются главенствующими, и что Китай постепенно движется к ним и его необходимо продолжительно подбадривать и даже угрожать последствиями в случае невыполнения.
Но подождите минутку. Китай думает, что он движется вперед. Он вызволил половину миллиарда людей из бедности, накопил больше всего американских долларов, стал крупнейшим в мире производителем авто, стали, цемента и электроники, а его вторая по величине в мире экономика быстро движется вверх по шкале НДС, чтобы иметь торговое активное сальдо с США в категории передовых технологий.
Теперь ключевой момент того, почему американцы определенно не замечают некоторых вещей. Несмотря на то, что Китай может принять определенные рыночные механизмы и даже определенные капиталистические идеи, чтобы отойти от коммунизма в стиле Мао, он никогда не примет и не хочет принимать демократию или капитализм в американском стиле. Он не считает, что это путь вперед. Китай неуклонно придерживается авторитарной формы правления без элементарного верховенства закона, что явно противоречит политическим ценностям и структурам США.
Возможно, важнее то, что Китай принял азиатскую модель меркантилистического роста, во главе которого стоит экспорт. Все это влечет за собой подавление внутреннего потребления, стимулирование уровня сбережений, субсидирование инвестиций в стратегические виды промышленности, которые также защищены, недооценку внутренней валюты в качестве непрямой экспортной субсидии, используя политику "приобретайте продукцию отечественного производства", а также доступ иностранных компаний на рынок Китая с условием передачи производства и технологий китайской экономике. Как и авторитаризм в Китае, его меркантилизм является противоположностью американской модели. И эта система на самом деле работает.
Так что, мне кажется, что американцы не имеют никакого представления о том, как вести беседу (в отличие от того, как говорить) с китайцами, а у китайцев нет причин пытаться завязать беседу с американцами. Это означает, что скучный Стратегический и экономический диалог будет безрезультативным еще долгое время. Может ли это измениться? Посмотрим.

Клайд Престовиц
"Foreign Policy", 9 мая 2011 года
Перевод –