Маленькие истории большой войны

Фронт – это тоже жизнь. Страшная, опасная, порой невыносимая, но – жизнь. И как в любой жизни, здесь тоже случаются разные истории. Они не совсем лиричные и совсем не веселые. Напротив, от этих историй тянет смертью. Но так уж устроен человек, что даже на фронте он остается человеком.

ИЗ ПЛЕНА В ПЛЕН

Один солдат-казах попал в немецкий плен. Парень он был ловкий, поэтому, улучив момент, смог сбежать из лагеря. Солдат углубился в лес, надеясь встретить партизан, но попал в руки бандеровцев. Те посадили его в глубокую яму, а сами стали обсуждать, каким пыткам подвергнуть на следующий день "красного азиата". Ночью перепуганный солдат каким-то немыслимым образом вылез из ямы и прямиком побежал… обратно в немецкий плен. Немцы удивились, посмеялись, но наказывать беглеца не стали. Даже накормили хорошим обедом.
МЕДСЕСТРА УЛЬЯНА

Зима 1945 года. Венгрия. Озеро Балатон. Гитлеровцы, агонизируя, предприняли последнее мощное контрнаступление. Танковые армии прорвали наш фронт, часть бойцов прижата к озеру. Раненый лейтенант Куаныш Муканов вышел на берег, откуда отчаливал последний плот. Мест на нем не осталось. Молоденькая медсестра, встретившись взглядом со смуглолицым офицером, помолчала, затем сказала: "Садись". Плот отчалил. "Как зовут тебя, спасительница?" – спросил Муканов. "Ульяна", – тихо ответила медсестра.
Куаныш Муканов всю жизнь считал, что это именно она спасла его от верной смерти. Он поклялся, что назовет свою дочку в честь нее Ульяной. Муканов прожил долгую жизнь: шесть сыновей и долгожданная дочка. Теперь в Алматы живет известный адвокат Ульяна Куанышевна Калиева.
НЕУГОДНЫЙ ГЕНЕРАЛ

Командир 312-й стрелковой дивизии из Актюбинска, полковник Александр Наумов зимой 1942 года получил звание генерал-майора, а войну закончил командиром корпуса. Но дальнейшего карьерного роста не было. И звезду Героя он тоже не получил, хотя представлений было несколько. Причина – прозаическая. Как-то Наумов сказал одному генералу: "Какой дурак тебя в командующие продвинул? Ты же даже на фельдфебеля не тянешь". А генерал был протеже самого Сталина. Вождю доложили о крамольных речах Наумова. Наказывать дерзкого комдива Иосиф Виссарионович не стал, но продвижение по службе и награды придержал.
Александр Федорович умер в городе Обнинске Калужской области в возрасте 95 лет.
МЫ ЖЕ НЕ ФАШИСТЫ

Бекжанов служил офицером-корректировщиком дальнобойной артиллерии. Дошел до Германии, где оставался вплоть до 1949 года. Самое страшное, вспоминал он, это когда его сажали в люльку аэростата и поднимали над линией фронта. Весь огонь из пушек, пулеметов и винтовок доставался Бекжанову. А укрыться негде, висишь у всех на виду.
Но больше всего он любил рассказывать про Германию: какие там замечательные дороги, какой трудолюбивый народ эти немцы. Сперва они боялись советских воинов, особенно азиатов. Думали, они станут мстить, но потом отношения наладились.
– Это в начале и середине войны отношение к пленным немцам было жестоким, – рассказывал Бекжанов. – Собственными глазами видел, как наш танк протаранил колонну германских военнопленных. А к сорок пятому году отношение изменилось, мы благодушней стали – побеждали все-таки. К тому же вышел приказ о лояльном отношении к пленным и гражданскому населению. Однажды в Германии мы взяли в плен отряд фольксштурма – сорок пацанов 14 лет да пяток дедушек с трясущимися руками. Что с ними делать? Убивать? Так ведь совесть потом замучает. Сам хуже любого фашиста будешь. Отобрали винтовки и по домам отправили. Правда, каждого наградили подзатыльником или пинком под зад – для острастки и скорости.
А вот бойцы войска Польского – те лютовали. Но их тоже понять можно. Когда мы через Варшаву шли – города не было, одни руины.
БЕРЛИН БОМБИЛИ УЖЕ В 41-М

Говорят, что на фронте казахи не дружили с техникой. Но в случае с Бурибеком Досаевым это утверждение полностью неверно. Откуда у этого парня из чимкентской глубинки была такая тяга к агрегатам – непонятно. Но в технике он был ас, особенно в авиационной. Окончил военно-техническое училище, служил бортмехаником на тяжелых бомбардировщиках.
Как вспоминал Досаев, оказывается, еще летом 1941 года наша авиация совершала бомбардировки Берлина и Кенигсберга. Удары наносились с острова Эзель в Балтийском море. До 5 сентября советские летчики выполнили девять налетов на Берлин. 33 самолета бомбили столицу Германии, вызвав в городе огромное количество пожаров. В двух налетах участвовал и младший лейтенант Бурибек Досаев.
Несколько лет назад я прочел письмо, написанное немецкой женщиной на фронт мужу: "Дорогой мой Эрнст! Война с Россией уже стоит нам многих сотен тысяч убитых. Мрачные мысли не оставляют меня. Последнее время ночью к нам прилетают бомбардировщики. Всем говорят, что бомбили англичане, но нам точно известно, что в эту ночь нас бомбили русские. Они мстят за Москву. Берлин от разрывов бомб сотрясается. И вообще скажу тебе: с тех пор как появились над нашими головами русские, ты не можешь представить, как нам стало скверно. Родные Вилли Фюрстенберга служили на артиллерийском заводе. Завода больше не существует! Родные Вилли погибли под развалинами. Ах, Эрнст, когда русские бомбы падали на заводы Симменса, мне казалось, все проваливается сквозь землю. Зачем вы связались с русскими?".
НИКТО НЕ ВЕРНУЛСЯ ЖИВЫМ

Лев Свердлов переехал в Алма-Ату еще маленьким ребенком. Учился в школе, затем в автодорожном техникуме. Когда началась война, он был направлен на учебу во Фрунзенское пехотное училище. Осенью 41-го из курсантов сформировали стрелковую бригаду и отправили под Москву. Почти все там и погибли. Курсант Свердлов был тяжело ранен, несколько месяцев пролежал в госпитале. Затем – снова фронт, служба сапера. Закончил войну в Германии.
– В 1953 году я получил отпуск, приехал в Алма-Ату и стал искать своих одноклассников, товарищей по техникуму и по стрелковой бригаде, – вспоминал Лев Свердлов. – И никого не нашел! Обошел многие адреса, но только слышал в очередной раз: "убит" или "пропал без вести". Никто из моих одноклассников живым с войны не вернулся. Понимаете, никто! Единственный человек, который нашелся, был мой однокурсник по техникуму Ваня Дьяков. Я еще долго не мог прийти в себя от невыносимого чувства вины перед погибшими друзьями. Почему я уцелел, а они все убиты на войне...
ПО НИТКЕ КАБЕЛЯ

На боевом счету Шамиля Шарипова нет убитых немцев. Он даже ни разу не выстрелил из своего карабина. Шарипов был связистом. Две катушки с кабелем на спине, два телефонных аппарата в руках, вещмешок, набитый инструментами, – это уже килограммов сорок. Да еще и карабин тащить? 5–10 раз обрыв провода за сутки – это нормально. Бывало, что и 20 раз приходилось уходить в ночь по нитке кабеля.
Ночью 3 января 1944 года Шарипов налаживал связь между штабом 100-й бригады и авангардным лыжным батальоном. Интуиция сработала – за кустами его ждала немецкая засада. Шамиль вытащил "лимонку" из кармана, думает: "Живым не дамся". Хорошо, что в этот момент появились наши солдаты из хозвзвода, и немецкая разведка, отстреливаясь, стала уходить.
А днем разгорелся кровавый бой. Гитлеровцы навалились на авангардный лыжный батальон. Под бомбежками связь постоянно прерывалась, поэтому Шарипову работы хватало. Он даже попутно успел помочь санитарам вытащить с поля боя смертельно раненного полковника Абильхаира Баймульдина. А затем осколок снаряда настиг и связиста Шарипова. Шамиль потерял сознание. Очнулся только через тридцать часов, голова лежит на коленях медсестры. Та обрадовалась: "Ой, живой, а говорили, мертвый! Значит, долго жить будет".
Пять месяцев Шамиль лежал в госпитале, но ногу резать не дал. Так и отправили упертого связиста домой как инвалида. Приехал в Алма-Ату, нанял ишака, добрался до дома в Акжаре. А нога пухнет и пухнет. Пришел ветеринарный фельдшер, дал мази и сказал: "Терпи, резать нельзя, гной сам должен прорваться". Вот и сидел солдатик в горячечном бреду, плача гладил опухшую ногу. К утру прорвало – полный таз гноя и сукровицы.
Шамиль устроился учетчиком колхозного стада на джайлау. Горный воздух, свежее молоко и здоровая пища подняли солдата. Через два месяца он отпросился в Алма-Ату, где на костылях пришел поступать в железнодорожный техникум. Костыли Шарипов бросил лишь через три года.

№ 82 (17197) от 13.05.2011
Эрик АУБАКИРОВ, Алматы