Еще недавно Усама бен Ладен представал в образе кровожадного монстра, а посмертные публикации рисуют образ хилого старика, террориста на покое.
В ходе атаки спецназа США был убит основатель террористической организации "Аль-Каида" Усама бен Ладен. Ликвидация террориста номер один вызвала в мировом сообществе много споров: можно ли считать эту операцию существенной победой над движением всемирного джихада? Или "Аль-Каида" – лишь одно из воплощений радикальных тенденций в исламском мире? Может быть, метким выстрелом в глаз убит вождь боевиков, но само явление силовыми методами не уничтожить? "НГР" попросили известных российских исламоведов оценить ликвидацию Усамы бен Ладена в контексте борьбы с международным терроризмом.

Виталий Наумкин, директор Института востоковедения РАН

Нужно четко определить тот объект, о котором мы говорим. Если речь идет о каких-то особых версиях ислама, которые принято называть салафитскими, то они необязательно приводят к идеям, связанным или влекущим за собой террористические акты или какие-то акты насилия. Скажем, в течение многих лет ваххабитский ислам господствовал в Саудовской Аравии и никому не мешал. Ваххабитский ислам господствует в таком эмирате ОАЭ, как Шарджа. Ваххабитский ислам фактически является господствующим толком в Катаре – государстве, которое имеет особо близкие отношения с Западом – и прекрасно существует без выплескивания насилия и непременного принуждения кого-то следовать этому учению. То есть если говорить о ваххабизме как об определенном идеологическом направлении в исламе, то, во-первых, в нем самом есть разные течения и, во-вторых, его не надо считать непременно экстремистским и тем более каким-то террористическим учением. Поэтому мы говорим о явлении наиболее экстремистской версии идеологии, покоящейся, может быть, на идеях салафизма, то есть возвращения к первоначальным идеалам ислама. Тогда нужно ставить вопрос именно так: а вот для этих течений важны лидеры или нет?

Правомерно поставить вопрос, насколько персонифицировано, скажем, течение джихадизма или такой версии ислама, которая связана с использованием насилия против иноверцев и против тех людей внутри ислама, которые придерживаются каких-то других взглядов. И здесь, безусловно, роль лидеров важна. У этих крайних, жестких версий ислама есть свои идеологи и основатели, например, пакистанец Абу аль-Ала Маудуди, египтянин Саид Кутб, которого тогдашний президент этой страны Гамаль Абдель Насер казнил в 1966 году. Здесь, безусловно, роль личности важна, как в любом идеологическом течении, будь то арабский национализм или большевизм. Харизма такого лидера, безусловно, является определяющим элементом его популярности.

Но "Аль-Каида" – это совершенно особое явление. Прежде всего мы не можем твердо сказать, является ли она строго структурированной организацией или нет. Есть представления об "Аль-Каиде" как некоем идеологическом и финансовом центре, который стоит в центре террористической сети, состоящей из ячеек. Ячеек, часто между собой не связанных, а лишь получающих или идейное вдохновение, или какую-то поддержку, может быть, финансовую из этого центра, который не объединяет их всех организационно. Кроме этого, "Аль-Каида" отличается от многих других террористических и экстремистских организаций тем, что она имеет глобальную повестку дня. И тот факт, что ее лидер все-таки внешне вел жизнь как бы добропорядочного пенсионера – сидел у себя на вилле без каких-то средств связи, видимо, под прикрытием пакистанских спецслужб, подтверждает это. Бен Ладен просто физически не мог осуществлять повседневное оперативное руководство какой-то глобальной сетью.

Кроме того, в джихадизме суннитского фундаменталистского толка личность даже самого популярного вождя не сакрализуется. В этом смысле шейх не является каким-то сверхпочитаемым объектом, который почти что обожествляется, как это иногда бывает у шиитов, а, в общем, является таким же человеком, как и все остальные. Поэтому не стоит преувеличивать роль таких особых функций лидера, как наставника, как непогрешимого человека, – нет, для соратников он может оказаться вполне грешным. Не случайно среди разных версий джихадизма существует весьма критическое отношение к тем или иным лидерам. Например, для одних Саид Кутб, как главный идеолог радикального ислама второй половины XX века, является действительно наставником, идейным светочем. Но в то же время существует множество джихадистских сайтов, которые критикуют Кутба или Маудуди. Отмечается и резкая критика того же бен Ладена со стороны экстремистов. Поэтому здесь нет одного лидера, который бы объединил все движения.

Вот почему мне кажется, что ликвидация бен Ладена не положит конец этому движению, но есть одно наблюдение, которое для меня было несколько неожиданным. Очень многие правительства стран арабского Востока опасались, что смерть бен Ладена вызовет бурю возмущения и пройдут народные демонстрации в его поддержку или в знак траура. Но этого не произошло. Сравним реакцию исламского мира, например, на публикацию карикатур в датской газете против Пророка Мухаммада, когда действительно вышли тысячи людей на улицы, и то, что происходит сегодня. Акции протеста и теракты, связанные с операцией американских спецназовцев, были отмечены только в Пакистане. Но, по большому счету, массового движения, которого опасались многие правительства арабских стран, боявшиеся даже комментировать то, что произошло, не было. Это означает, что мы наблюдаем снижение привлекательности этого слепого жестокого джихадизма даже среди радикально настроенных слоев населения мусульманских стран.

Георгий Мирский, главный научный сотрудник Института мировой экономики и международных отношений РАН

Что касается практической деятельности "Аль-Каиды", конечно, это организация военизированная и с самого начала такой и была, как только бен Ладен объявил о джихаде и о борьбе против американцев. Тут, собственно, ислам играл роль только ширмы, прикрытия. Бен Ладен выпустил фетву, чего не имел права даже делать, потому что у него нет никакого религиозного, духовного образования. В религиозном отношении участники "Аль-Каиды" ничего нового, естественно, не внесли и не могли внести, кроме того, что они сделали джихад индивидуальным долгом мусульманина. Отбросив все другие толкования, взяли только эту военную сторону, то есть то, что в исламском вероучении называется "малый джихад" в отличие от "великого джихада", то есть личного самосовершенствования. Но дальше этого, собственно, они не продвинулись, потому что вся их задача была политической и весь упор был на обличение того, что американские войска стоят в Саудовской Аравии, где жил когда-то Пророк, и призывы к возвращению к временам халифата.

Но тут есть другая сторона: Усама бен Ладен очень рассчитывал на поддержку религиозных лидеров Саудовской Аравии, когда он спровоцировал Джорджа Буша на вторжение в Афганистан и Ирак после 11 сентября 2001 года. И в дальнейшем – он все время надеялся, что духовные авторитеты будут поддерживать его. А тут получилось как раз наоборот: большая часть из них от него отмежевалась. Это было для бен Ладена огромным разочарованием, потому что для него все-таки главная цель на самом деле – это свержение династии в Саудовской Аравии. Вся его жизнь – сплошная цепь разочарований. Можно даже сказать, что он умер вовремя, потому что самое главное разочарование для него было бы – постепенный закат "Аль-Каиды", что неизбежно. Но особенно он был разочарован и расстроен, когда оказалось, что в Саудовской Аравии никакого восстания не произошло и даже намека на это не было, а религиозные деятели отмежевались от него, именно упирая на то, что он фактически нарушил исламскую традицию, когда заявил о войне без разбора и об уничтожении всех американцев, и что это долг каждого мусульманина. Все-таки в Коране сказано достаточно подробно, при каких условиях можно вести священную войну. Бен Ладен фактически порвал с 1400-летней исламской традицией, и это все сразу, конечно, заметили. И пусть даже радикально настроенные слои мусульманского населения поддерживают его из политических соображений, но духовные лидеры увидели в его идеях угрозу исключительному праву образованных богословов издавать фетвы. Может быть, они и поддерживали чисто политически антиамериканизм "Аль-Каиды", но категорически не принимали эту борьбу под предлогом джихада.

"Аль-Каиду" ждет неизбежное угасание ввиду девальвации идеологии и серии практических неудач. Ведь за десять лет, кроме отдельных акций, которые, в общем-то, ничего не дают – теракты в Нью-Йорке, Лондоне, Мадриде, Касабланке, Стамбуле, – им не удалось приблизиться к своей цели – прийти к власти в какой-либо стране, прежде всего, конечно, они мечтали о Саудовской Аравии. Фактически они уже потом перенесли центр террористической деятельности в Ирак. Когда американцы вторглись в Ирак, там появился аз-Заркауи, который создал свою организацию. Бен Ладен этой перемене приоритетов сначала противился. Потом он понял, что и тут можно попытаться создать свой плацдарм. Но эта затея окончилась полной неудачей. Одно время казалось, что вот там действительно такая война, которая приведет к полному краху этого режима и к позорному бегству американцев, к распаду Ирака… Нет, "Аль-Каида" сама себя там переиграла, поскольку они так себя безобразно вели, что даже суннитские боевики, на помощь которым, собственно, она пришла, стали говорить, что Америка – это плохо, но "Аль-Каида" – еще хуже. Аз-Заркауи также подорвал своей авторитет зверствами, когда совершил взрывы в гостинице в своей родной стране, в Иордании, где погибли исключительно мусульмане, пришедшие на свадьбу. Его после этого объявили врагом Иордании. Сейчас мы не знаем, чем кончатся дела в Ливии, конечно, об этом рано говорить, но на Аравийском полуострове у них единственная база – в Йемене. Фактически эта организация, "Аль-Каида" на Аравийском полуострове, которая считалась очень перспективной, а для бен Ладена была главной, поскольку, я повторяю, главная его мишень – это саудовская династия, изгнана из Саудовской Аравии.

Кроме того, множество участников террористического подполья было арестовано в эти годы. В 90 странах было арестовано 3 тыс. человек, в том числе все самые влиятельные лидеры террористов, кроме самого бен Ладена и Аймана аз-Завахири. Большинство остальных погибли или пойманы. Халид Шейх Мухаммед сидит в тюрьме в Америке, дает показания, аз-Заркауи убит, остальные почти все были убиты в Пакистане и в других странах, только ливиец Яхья аль-Либи еще жив. Нигде ничего серьезного не удалось, я уж не говорю о конкретных действиях исламистов в Алжире, хотя алжирский "Фронт национального спасения" не подчинялся "Аль-Каиде", это была отдельная организация. Но для людей это все примерно одно и то же – экстремистский исламизм. И то, что они натворили в Алжире, люди тоже знают. Не случайно, что "Братья-мусульмане" все-таки отмежевались от "Аль-Каиды", а главари "Аль-Каиды", такие как аз-Завахири, обрушились на "Братьев-мусульман" за их готовность участвовать в выборах. Размежевание исламистов происходит на наших глазах.

Евгений Сатановский, президент Института Ближнего Востока

"Аль-Каида" – это гораздо больше, чем ее лидер, это террористический инструмент политики, политики доноров и спонсоров, организаторов и вдохновителей террористических акций, прежде всего Саудовской Аравии, а также более мелких спонсоров вроде Пакистана. А харизматичный лидер – второй вопрос. Вот что такое фашизм: бундесвер, гестапо, СС или Гитлер как харизматичный лидер? Вопрос этот не имеет ответа. Это не только идеология и лидер. Это гораздо более сложная система, в которой есть идеология, есть лидер, но лишь как составные части явления.

Бен Ладен не был духовным лидером, он был создателем системы. Таким же, как Гитлер для фашизма, Сталин для сталинизма, Мао Цзэдун для маоизма. Система давным-давно переросла террористическую вертикаль власти, давным-давно стала независима от одного человека, давным-давно превратилась в сетевую структуру, находящуюся на самофинансировании, давным-давно превратилась в бренд. Разница между брендом и духовным лидером очень велика. Духовным лидером были Пророк Мухаммад, Будда, Моисей, Христос, но никак не Усама бен Ладен. Он на это и не претендовал.

Однако ликвидация бен Ладена – это символ того, что он не вечен, не безнаказан, что достать можно кого угодно. Это аргумент для того, чтобы все-таки вывести войска западной коалиции из Афганистана. Их туда вводили под лозунгом: "Мы достанем бен Ладена!" Вот его достали, теперь можно выводить войска.

Что "Аль-Каида" Йемена, что "Аль-Каида" исламского Магриба, что сомалийское движение "Аш-Шабаб", что другие бренды и подразделения "Аль-Каиды" – все они действуют самостоятельно. И если на молодежь, живущую в западном мире, наивную и решающую уйти в романтику исламистской революции, эта операция может повлиять, то на матерых боевиков, на пехоту "Аль-Каиды" из Йемена и Марокко смерть главаря террористов уж точно не окажет влияния. В этой ситуации "Аль-Каида" будет существовать, и другие структуры, называют они себя или не называют "Аль-Каидой", будут существовать и продолжать осуществлять теракты. Когда израильтяне убили духовного лидера ХАМАС шейха Ясина, многие задавались вопросом: а что теперь будет? Но ничего существенного не произошло. ХАМАС продолжил существовать, у него появился новый лидер. Все это будет продолжаться до полного физического истребления участников террористического подполья. Вспомним, как в свое время монголы решили проблему с сектой ассасинов и их вождем Старцем Горы. Отработав на христианских и мусульманских правителях средневекового Ближнего Востока тактику запугивания и политических убийств, секта попыталась подобным образом шантажировать монгольских ханов. Монголы в ответ штурмом взяли горную крепость ассасинов и вырезали всех членов секты. На этом проблема кончилась. О чем это говорит? С человеком, который задумал вас убить, нельзя договориться и смягчить его уступками.

Этот вопрос имеет отношение к религиозным войнам, к войне цивилизаций, к фанатизму: не стоит относиться как к брату своему к тому, кто считает тебя мишенью или в лучшем случае своим потенциальным рабом. И здесь попытки заговорить на тему диалога цивилизаций не имеют никакого касательства к реальной проблеме, потому что для этих людей нормальные мусульмане, которые хотят жить рядом с христианами, не жаждут вырезать иноверцев или подчинить их себе – это ересь, джахилия, таких мусульман тоже надо убивать. Это тот самый фанатизм, который очень часто бывает корыстным в самых разных религиях. В этой ситуации надо понимать, на каком уровне находится сегодняшний ислам, сегодняшняя мусульманская теология, какую нишу занимает в современном духовном мире ислама возрожденная неосалафитская теология Ибн Абд аль-Ваххаба и Ибн Таймии. Тогда станет понятно, что цивилизованный мир не сможет одолеть в этом глобальном противостоянии дикарей цивилизованными методами. Имея дело с такого рода террористическими течениями и структурами, мы должны знать, как они устроены и действуют, и понимать, что в отношении них есть только один способ борьбы – уничтожение.

2011-05-18 / Андрей Мельников, Лидия Орлова