Министр МВД Зарылбек Рысалиев: Пусть они боятся нас (интервью)

Министр внутренних дел Кыргызстана Зарылбек Рысалиев в своем интервью агентству АКИpress отверг все обвинения в свой адрес по поводу трайбализма, также он рассказал о продолжающейся борьбе с организованной преступностью в стране.

- На прошлой неделе вас обвинили в том, что вы берете на работу только выходцев из Таласа. Как вы прокомментируете это обвинение?

- Действительно, на интернет-форумах и в газете "Майдан.кг" меня обвиняли в трайбализме. Это все пустые слова. Во-первых, кадровые назначения на руководящие должности сейчас осуществляются только коллегиально. Подбирается несколько кандидатур, с каждым проводится ряд собеседований руководителями разных уровней. Из этих кандидатов проходит отбор один человек. Учитывается профессионализм, опыт работы, личные качества. Во-вторых, из семнадцати сотрудников, названных в числе назначенных мною таласцев, десять человек назначены до того, как я стал министром, трое вообще, не являются уроженцами Таласа.

- Но ведь депутаты инициировали даже комиссию по этому поводу.

- Я очень рад. С нетерпением жду эту комиссию. Мне их работа только на пользу пойдет. Человек учится всю жизнь. Если депутаты укажут мне на ошибки, которые мешают общему делу, я им только спасибо скажу.

- Почему Марат Султанов упрекает вас в том, что вы отсекаете алайцев? Кого именно вы не взяли с Алайского района?

- Не помню. Скажу только, что я назначил начальником отдела внутренних дел Алайского района - алайца. Я не могу исполнять все капризы и все желания депутатов. Иначе личный состав плюнет мне в лицо. Я дал слово личному составу, что все назначения будут происходить только согласно профессиональной подготовке, независимо от того, кто он, откуда и чей родственник. И от своих принципов не отойду - кто бы это ни был и кто бы на меня не давил. Моя совесть перед личным составом чиста. На сегодняшний день я отец МВД. Завтра, если придет новый человек, возможно, он начнет что-то менять, но сегодня мой принцип в отношении назначения кадров такой.

- Тогда почему именно Марат Султанов так выступает против вас?

- Я не знаю, почему он так активно выступает против меня. Я даже не знаю, уместно ли здесь слово "против". Хотелось бы, чтобы Марат Султанов сам возглавил комиссию. Пришел, посмотрел, определился насколько он прав, насколько не прав.

- А у вас не было межличностных конфликтов? В последнее время часто именно они становятся причиной создания всяких разных проверок и комиссий.

- Я очень дружелюбный человек. И у меня нет времени на конфликты. Я занят своей работой. Мне просто некогда выяснять отношения.

- Хорошо. А еще каких принципов в работе придерживаетесь?

- Открытость, преданность делу, справедливый подход по всем вопросам назначений, продвижения, получения званий. Знаете, до сего времени не были прописаны ритуальные правила важных моментов в жизни сотрудника МВД - проводы на пенсию, принесение присяги и так далее, проводились они как бы между прочим. Наши сотрудники, уходя на пенсию, месяцами бегали, не могли получить свои пенсионные книжки. Сегодня мы разработали процедуры. Уходящему, например, на пенсию сотруднику надевается новая форма. Вручается пенсионная книжка. Первую пенсию вручаем при всех, во время церемонии проводов. Мы должны учиться уважать друг друга. Если мы сами не будем уважать себя, тогда кто будет уважать нас?

- Сейчас идет беспрецедентная борьба с организованной преступностью. Какие главные проблемы в этом деле?

- Это очень тяжелая работа. Я многие годы своей жизни отдал именно борьбе с организованной преступностью. Эта работа прошла через меня, и я прошел через эту работу. И я знаю насколько это опасно.

- Для жизни?

- Для жизни, для здоровья, для близких. Это очень кропотливая, очень тонкая, очень трудоемкая работа. На сегодняшний день, слава Богу, появились определенные позитивные результаты. И мы будем продолжать работать в этом направлении. Пусть это некоторым и не нравится. Основные сложности в борьбе с ОПГ - это доказательная база, определение виновности, соучастие в организованной преступности и рассмотрение на суде, то есть способность доказать, что он действительно член ОПГ. Главная из этих проблем - доказательность. Свидетели очень боятся, многие не идут на сотрудничество со следствием. Слава Богу, мы сегодня имеем заявления от бизнесменов, других людей, пострадавших от бандитов. Граждане в этом вопросе стали нам больше доверять. Процесс какой-то пошел. Но, тем не менее многие преступления остаются латентными, Вывезли человека в горы, запугали, избили, показали где его сын учится, в какой садик его дочка ходит. И человек боится. На страхе за близких в подавляющем большинстве случаев и идет вымогательство. Кто не любит своих детей? За детей все готовы отдать. Мы знаем людей, у которых забрали все, что у них было. Мы с ними работаем, просим написать заявление. Но они не хотят, боятся. Они уже все простили, остались живы-здоровы и этому рады.

- А вы лично не боитесь?

- Если я буду бояться, тогда кто вообще будет Кыргызстан защищать?

- Но ведь вы такой же человек, у вас тоже есть близкие, вы тоже хотите жить.

- Я надел форму и этим все сказано. Я часто повторяю слова Чингисхана: "Никогда не бойся начинать, а если начал - тогда больше ничего не бойся". Я пошел против них, не боясь. Пусть они боятся нас.

- Вам угрожали?

- Бывают моменты.

- А как они вам угрожают?

- Передают через кого-то намеками, мол, "жылкынды даярдап кой, согумды даярдап кой, ты не жилец". Если их бояться, то меня уже раз двести убили бы и похоронили. Мой принцип такой - пусть они боятся. Если государственный человек будет их бояться, тогда конец государству.

- Вы думаете, что реально полностью избавиться от организованной преступности?

- А почему нет? Чем мы хуже других стран? Почему мы должны унижать себя и чувствовать, что мы ниже. Я горжусь тем, что я кыргыз. У нас прошли такие революции, у нас общество восстало против такой жизни, когда бандиты во власти сидят. Народ наш уже не обманешь, народ все видит, и он нам помогает. Мы чувствуем эту поддержку.

- Организованная преступность везде существует. Просто в благополучных странах она так не выпячивается. Это у нас она стала ощущать себя на уровне власти. И, наверное, невозможно ее до конца искоренить.

- При желании можно полностью искоренить организованную преступность. У нас маленькая страна. Это вполне реально.

- Сколько надо посадить человек для этого?

- Такого счета нет. Важно опустить планку на тот уровень, когда вор в законе курируется рядовым сотрудником милиции. А наши преступники лучше, чем наши президенты живут. У них лучшие машины, лучшие дома. За счет чего? Где они работают? Что они умственно превосходят все остальное население?

- Как вы оцениваете команду, которая борется с ОПГ?

- Там есть люди сильнее меня в сугубо профессиональных вопросах. Есть очень продвинутые и принципиальные молодые кадры. Все думают, что МВД - это только ГАИ-шники или ППС-ники. А у нас есть очень высококлассные специалисты. Я горжусь ими. Придет время и они станут легендарными личностями.

- А есть в вашей службе те, кто работает на обе стороны?

- Есть. Доказать нужно, поэтому пока определяем их, терпим, отслеживаем, если удается доказать - задерживаем. Преступников мы не делим на своих и чужих, на красных и черных. Преступник он везде преступник.

- Вы долго возглавляли уголовный розыск?

- Я всю жизнь работаю в уголовном розыске. Занимаюсь борьбой с организованной преступностью и по линии борьбы с наркобизнесом.

- Как обстоят дела с наркоборьбой?

- Если взять статистику, то результаты по сравнению с прошлым и позапрошлым годом очень хорошие. Существенно увеличилось количество задержаний, заявлений по приоритетным направлениям, изъятию наркотиков. И на юге и на севере. Мы по линии наркобизнеса боремся с семейно-клановой системой распространения наркотических средств. Сколько в городе точек было, сколько их по Чуйской долине было. Семейно - отец, мать, дети, снохи - целыми улицами продавали наркотики. Мы сажаем, проводим профилактические меры, ставим на учет наркоманов, уничтожаем дикорастущую коноплю. Работа идет совместно с айыл окмоту, местными структурами.

- Но сами же милиционеры часто "крышуют". Бывает, что граждане не знают кого бояться на улице, то ли преступников, то ли милиционеров.

- Это очень больные моменты... Но мы стараемся сейчас что-то делать с этим.

- А как вы вообще боретесь с сотрудниками, которые допускают правонарушения?

- У нас есть вертикально подчиняющаяся служба собственной безопасности. Эту службу я в этом году усилил. Увеличил количество сотрудников, купил спецсредства, выделил машины и др. Возьмем, например, юг. Много жалоб со стороны братьев узбеков, что наши сотрудники вымогают с них деньги, придираются, останавливают машины, мол, ты участник той войны, давай деньги и так далее. По всем этим заявлениям я отправил туда почти семьдесят процентов этой службы. Они проверяют. Есть определенные результаты. Мы постоянно отслеживаем такую информацию на интернет-сайтах, все слухи проверяем, устная информация поступает. Девяносто процентов при проверке не подтверждается и преступления остаются латентными, многое просто не доставляется в РОВД, не заносится в журнал регистрации, это ведь происходит на улице. На самом деле есть факт боязни гражданских лиц. Они часто не обращаются. Мы должны сегодня добиваться доверия общества, чтобы люди не боялись. Ради чего эти революции были, ради чего ребята погибли? Если мы будем работать так, чтобы обычные граждане не боялись, обращались и доверяли нам, тогда все будет нормально. Это процесс двусторонний. Еще года нет, как мы начали реформы. Потихоньку, с единичных случаев, но положительный процесс начинается. Уже то, что СМИ о каждом таком случае пишут много значит. Если так будет продолжаться, уверен, что мы добьемся нормальных результатов.

Много еще острых вопросов. Видите, я специально повесил карту оперативного реагирования министра Кыргызской Республики? [показывает на большую карту, усеянную значками - ред]. Все критические точки помечены. Сотрудники милиции должны до каждого метра территории знать, где какие проблемы. Вопросы социально-бытового уровня, водные вопросы, земельные вопросы, пограничные вопросы, миграционные, где какая проблема - на карте все отмечено. Чего стоит одна Ферганская долина. По насыщенности населения она занимает второе место в мире.

Для изучения кризисных зон я даже открыл на базе десятого управления еще одно отделение из пяти человек. Они работают на весь Кыргызстан. Разъезжают по всей республике, исходя из заявлений местной власти и других сигналов, чтобы определять угрозы и возможности для реагирования. Например, новостройки вокруг города, там столько наших специфических проблем, на том же Ошском базаре эти проблемы есть. Сегодня мы изучаем обстановку в отмеченных зонах, работаем напрямую с руководителями местного самоуправления, губернаторами, акимами, айыл-окмоту, ставим на контроль, координируем усилия, стараемся на опережение работать. Результаты доводим до высшего руководства страны. Народ сейчас очень политизированный. Немало людей, которые хотят использовать это в своих целях.

- Какие планы на будущее в работе?

- Довести работу по борьбе с организованной преступностью до логического конца. По возможности провести реформирование МВД. Хотя без финансовой поддержки это невозможно осуществить, но мы рассчитываем на международные организации и помощь государства. Считаю, что одновременно реформированию подлежат все силовые структуры. Семнадцать лет иностранные организации предлагали нам свои варианты реформ, а в этом году мы предложили свое видение, свои направления. Пусть они посмотрят насколько это реально и сделают свои замечания. Наша концепция опубликована на нашем сайте.

- Каковы основные цели реформирования?

- Открытость, прозрачность, близость к народу, повышение статуса сотрудника МВД, независимость милиции от политических моментов. Мы не должны быть зависимы ни в финансовом отношении, ни в каком другом вопросе. Никто не должен вмешиваться в кадровую политику МВД. Парламент должен издавать законы, а не назначать руководителей внутри ведомства. Только министр, члены коллегии, начальники ведущих служб определяют кадровый вопрос. На Западе самый позорный момент, когда вмешиваются в кадровую политику госструктур. А у нас это мода.

- Знаете, очень странно, когда у милиционера есть роскошный особняк, крутые машины. Такие случаи все наблюдают и знают. Но у вас имидж, так сказать, честного мента. Это как-то фактически подтверждается? В каком доме вы живете? Вы состоятельный человек?

- Живу в своем доме на участке в пять соток, во дворе две машины, в огороде казан. Иногда я домой не иду, потому что нет места, людей много, бывает, что в машине ночую. Знаете, моя мама - мать-героиня с 1975 года. Отец - очень строгий человек. Там, где я вырос, было много многодетных семей. Нас учили честно трудиться. С пятого класса я работал, делал кирпичи из глины. Это очень тяжелый труд. И с пятого класса отец меня каждое утро заставлял бегать. В селе у меня первого появились гантели и эспандер - отец купил. С детства я занимался боксом. Все время был занят. Мы в семье приучены упорно трудиться. И делаем все вместе. У нас между братьями и сестрами сильная связь. Например, мы ежегодно подводим итоги каждой семьи. Определяем у кого-какие проблемы, кому нужна помощь, назначаем кассира, собираем деньги с каждой семьи. Взнос одинаковый. Два раза мы назначали кассиром мать, но она не справилась, мы ее сняли. Слишком добрая - отдает деньги тем, кто попросит. Мы решили, что так не пойдет. Чем остальные хуже четвертого сына или третьей сестры? Нас десять братьев и сестер, и еще семнадцать человек остальных родственников.

Все вместе десять лет мы строили кафе "Чай-Пай", в котором меня сейчас попрекают. Там хозяева - вся семья Рысалиевых. Все одинаково делали взносы. Вместе получили на строительство кредит 150 тысяч долларов в "Аманбанке" на имя моей жены.

- Как будете возвращать?

- Также всей семьей. Лето для нас хорошее время, родственники еще оптом торгуют мороженым и мыло-моющими средствами. Говорю обо всем прямо. Мне не стыдно в этом признаваться. Это честный заработок. Если завтра меня снимут, я не постесняюсь любым трудом заниматься, могу даже лепешками торговать. Что я лучше кого-то что ли в этой стране? Мне, наоборот, среди народа намного лучше, чем в среде политиков.

- И оставите свою работу?

- Я это место не купил. Я пришел сюда только благодаря своему труду. Когда меня сюда назначали, президент и премьер мне сказали, что у них были свои кандидаты, им хорошо было бы своего назначить, но обстоятельства и время диктуют, чтобы назначили человек заслуженного, имеющего авторитет, определенные личностные характеристики, честность. Им показалось, что я подхожу. Для меня это честь и совесть. Если кто не считается с этими понятиями - тот не мужчина.

- Расскажите про самый опасный случай в вашей работе?

- Таких моментов было много. Когда жизнь и смерть на весах, когда понимаешь, что тебя сейчас убьют, оказывается, думаешь только о своих детях. Но сейчас как самую страшную я вспоминаю одну ситуацию. Это случилось в 1999 году, когда я начинал борьбу с ОПГ. Меня, кстати, вскоре за эту борьбу выгнали и весь мой отдел разогнали. Я потом восемь месяцев ходил безработный.

- А за что именно выгнали?

- За розыск Рыспека Акматбаева. Так вот, я ехал домой с работы. Я тогда занимал должность начальника отдела по борьбе с организованной преступностью в ГУУРЕ. Ехал я на своем АЗЛК "Москвиче" зеленого цвета с нарынскими номерами. В этой машине закрываешь одну дверь - открываются остальные, закрываешь все двери - ни одна потом не открывается.

- Два часа ночи. На улице снег с дождем. Выезжаю на Жибек-Жолу и вдруг за мной пристроились две машины с включенными дальними фарами. Я моргаю, даю сигнал. Они не реагируют, потом одна машина обгоняет меня и едет впереди, ровно по направлению к моему дому. Я жил в Маевке, у меня дом в таких закоулках, что заблудиться можно. Не доезжая 150-200 метров до моего дома, на открытой местности, там еще канава рядом, дренаж, если человека туда выбросят, то никогда не найдут - машина останавливается. Фары включенные. Никто не выходит. Я пригнулся, вытащил пистолет, у меня был пистолет - автомат Стечкина...

- Вы хорошо стреляете?

- Да, хорошо. И правой и левой рукой. Я пригнулся в машине, думаю, если стрелять начнут из автомата, мне хотя бы одного убить. Мысли крутятся о детях, о сыне. О родителях вообще забываешь, оказывается, в такие моменты. И главная мысль о том, что хоть одного из преследователей с собой забрать на тот свет.

- Чем все закончилось?

- Была драка и мы разошлись.

- А сколько их было? Как так случилось, что они вас отпустили?

- Их было восемь человек. Они просто хотели напугать меня. Мы договорились, что деремся один на один. Один из них вышел, ударил меня, я ударил в ответ, он упал на колени, потом лицом вниз, а я ушел.

- А Вы хорошо деретесь?

- Я очень хороший драчун, мастер спорта по боксу, у меня черный пояс по рукопашному бою. Все думают, что я толстый и плохо двигаюсь. Это очень обманчивое впечатление. В драках один на один я всегда выходил победителем, начиная со школьных лет. Было время в молодости, когда я дрался на спор. Мы ездили на бои в Токмоке. Бывало, что проигрывал, но чаще побеждал. Как правило, противники были намного выше меня и больше весом.

- У вас есть симпатии и антипатии в политике?

- Я люблю Кыргызстан. Умею прощать. Умею дружить. Но я не партийный, не политический человек. Меня заманивали в разные партии, но я далек от этих игр.

- А вас пытались когда-нибудь напрямую подкупить?

- Нет. Все знают, что я не падкий на деньги.

Беседовала В.Джаманкулова