Руководитель секретариата оборонной промышленности Турции Мурад Байар недавно сообщил СМИ о том, что успехи оборонной промышленности страны в последние годы позволяют ей рассчитывать на строительство собственного авианосца. На что же способен ныне турецкий ОПК и готов ли он предоставить в распоряжение Анкары современный авианесущий корабль?

Возникшая на обломках Османской империи Турецкая Республика оказалась в сложном положении – она катастрофически отставала от передовых стран Запада, а потому долго не смела и мечтать о производстве современного вооружения. Оборонная промышленность Турции (и кораблестроительная отрасль в том числе) фактически появилась во второй половине XX века, в годы холодной войны, когда основным спонсором Анкары стал Вашингтон, остро нуждавшийся в надежном союзнике на южном фланге СССР.
Собственная гордость

"Вспомогательная" роль турецкого ОПК доныне заметна практически во всех областях, связанных с созданием и выпуском вооружения и военной техники. Основной формой его работы является участие в совместных проектах с западными компаниями, когда "оборонке" Турции достается в основном сборка образцов по иностранным проектам.

Тем не менее в конце XX века турецкое правительство пришло к выводу о необходимости реализации национальной программы строительства боевых кораблей морской и океанской зоны, способных как решать задачи по защите морских рубежей республики, так и участвовать в дальних походах в рамках операций НАТО. Эта программа, получившая обозначение проект "Милгем" (от турецкого MilliGemi – национальный корабль), предусматривает передачу ВМС Турции восьми корветов и четырех фрегатов, а также возможные поставки аналогичных боевых единиц на экспорт.

Изначально в 1996 году речь шла даже не о конструировании и постройке собственного корабля, а о локализации в турецких условиях проекта MEKO A-100 известной германской фирмы "Блом унд Фосс". Однако несколькими годами позже сотрудничество с немцами было прекращено, и в Анкаре приняли решение о воплощении в жизнь самостоятельной разработки. Официально проект "Милгем" стартовал весной 2004-го.

В 2007 году началось строительство первого корвета по новой программе, в 2008-м – второго. Можно отдать должное турецким специалистам – первый корабль преодолел дистанцию от закладки до спуска на воду за 20 месяцев и в третьем квартале 2011 года должен войти в строй. В середине 2012-го ожидается ввод в состав ВМС Турции второго корабля.
Некорректное сравнение?

Эти темпы можно назвать высокими, например, на фоне реализации российских программ. Так, закладку и вступление в строй ВМФ РФ головного корвета проекта 20380 отделяет шесть лет, а второго – больше семи. И хотя в дальнейшем эти сроки планируется снизить до трех-четырех лет, у наблюдателей возникают вопросы о причинах подобного разрыва. На самом же деле они довольно просты и становятся понятны, если разобраться "в начинке" обоих проектов. Новый российский корабль наполнен российским же оборудованием, значительная часть которого только что запущена в серийное производство, и в сочетании с организационными и финансовыми накладками последних двух десятилетий такое сдвижение сроков было неизбежно.

В турецком корвете, напротив, довольно сложно найти комплектующие собственно турецкого происхождения за исключением металла корпуса и ряда вспомогательных систем. Корабль оснащается электроникой, вооружением и энергетической установкой, изготовленными крупнейшими европейскими и американскими компаниями. Подавляющая часть оборудования прибывает в Турцию в готовом виде, и в этих условиях своевременная постройка корабля не вызывает особых трудностей.
Можно, но зачем?

Однако вряд ли этот опыт пригодится, если турки возьмутся за создание авианосца: здесь возникает ряд инженерных проблем, с которыми промышленность республики еще не сталкивалась. Построить такой крупный корабль Турция сможет только при условии плотной технической поддержки какого-либо ведущего западного государства (США, Франции, Великобритании, отчасти Италии и Испании), которое возьмет на себя разработку проекта и большую часть дел по его реализации. То же самое следует сказать и об оснащении авианосца необходимым оборудованием и вооружением, включая самолеты.

И тут уместно задать главный вопрос: для чего Турции нужен авианесущий корабль и насколько связанные с его появлением замыслы Анкары будут сопрягаться с планами НАТО?

На сегодня альянс отработал устойчивую схему взаимодействия своих членов, имеющих военно-морские силы. В рамках совместных операций основную нагрузку несут лидеры блока, предоставляющие авианосцы и/или универсальные десантные корабли с соответствующим эскортом. "Младшим" же партнерам в большинстве случаев отведены роли статистов, участие которых сводится главным образом к обеспечению действий основных игроков и их поддержке в случае необходимости.
Тайский пример

В этих условиях надо определенно сказать: турецкая авианосная затея не имеет будущего без поддержки Запада, однако шансы на это с учетом специфики политики Анкары минимальны. И они тем более уменьшаются с учетом того, что на сегодня у Турции объективно отсутствуют задачи для корабля подобного класса.

Для защиты морских границ республики в Средиземном и Черном морях авианосец отнюдь не требуется, а получить инструмент для решения самостоятельных задач, которые могут противоречить планам альянса, туркам никто не позволит.

Примером того, что происходит с новым кораблем, для которого "внезапно не оказывается задач", может служить судьба тайского авианосца "Чакри Нарубет", за долгие годы стояния "у стенки" фактически превратившегося в очередную туристическую достопримечательность. Вряд ли Турцию устраивает подобный результат.

Илья Крамник