Безнадежный маршрут

16/06/11 Надежда ГОРОХОВА

Поезд "Бишкек - Свердловск". Два с половиной дня в душном, грязном вагоне. Этим маршрутом я езжу уже около 40 лет - с тех пор, как поддалась однажды на уговоры родни, давно зазывавшей на Иссык-Куль. Тогда, в далеком 1972-м, я встретила на берегу озера своего будущего мужа и навсегда влюбилась в Кыргызстан. Но родители и близкие люди остались на Урале. А я так и езжу туда-сюда почти каждый год, смотрю, как жизнь меняется.

Радость для бомжей

Тревожные события последних лет в республике все-таки подтолкнули нас к мысли о том, что надо бы мужу принять российское гражданство. Собрав все необходимые документы, мы отправились в путь. По сравнению с тем, что было в 90-е, положение мало, но все-таки изменилось к лучшему. Про разбитые вдрызг вагоны моя уральская родня как-то сказала: "Да у нас в Чечню - под бомбежку - целее отправляют". Теперь стало чуть получше. Все окна застеклены, уже закрывается дверь в туалет (раньше она могла просто стоять рядом с проемом), появились более-менее нормальные матрацы и подушки, а белье в этот раз выдали просто новое. "Масло!", - сказал про него проводник. Судя по реплике, понимает, что такое чистота. Судя по работе - нет. В вагонах по-прежнему грязно. Пол метут один раз за поездку. Моют только по прибытии на место, перед отправлением в обратный путь. Для этого есть целые бригады вокзальных бомжей, которые с радостью ждут появления "своего" поезда, дающего заработок.

Берем Шанель, Гуччи. Недорого

Кипяток в титане есть практически всегда, а вот чем растопить агрегат, проводник порой решает сам. Видела, как на одной из станций он собирал в ведро щепки, а на безымянном полустанке даже сбегал в лесок и сломал сухое деревце. На полу рядом с титаном очень кстати лежит тряпка из старого одеяла - впитывает пролитую воду, чтобы люди не поскользнулись. Бесконечной вереницей по проходу идут продавцы, предлагая пассажирам лепешки, пирожки, мороженое, всевозможные напитки, игрушки и даже "элитную" косметику и парфюм. На моих глазах счастливыми обладателями продукции якобы французских производителей стали несколько пассажирок. Мужчины в такие силки попадаются реже. Каждый час по вагону проходит старая работница ресторана. "Ребятки, горячие манты. Поднимаемся, завтракаем (обедаем, ужинаем)", - говорит она в зависимости от времени суток. Проводники по старой дружбе пускают ее покурить в своем купе. Она вытягивает натруженные ноги, подсчитывает выручку - и снова в бесконечный путь по вагонам. Никому не пожелаешь такой участи на старости лет.

Теперь в поездах гораздо реже играют в карты. Вероятно, потому, что сменился национальный состав пассажиров. Кыргызы, отправляющиеся по этому маршруту, зачастую имеют российское гражданство, но этой азартной привычки не переняли. Вот всем бы так...

По стойке "смирно"

Занимают себя люди в основном разговорами. Всех объединяет общая забота: как без потерь пересечь границы. И даже если у тебя все в порядке, сердце начинает ухать с удвоенной силой, как только слышишь приказ пограничников и таможенного контроля: "Просыпаемся, слезть с верхних полок, приготовить документы". Далее следует томительная процедура досмотра вещей. По выбору проверяющих из сумки достают все содержимое, переворачивают поклажу вверх дном. И так 8 раз подряд. По два раза на кыргызской и российской границе и таможне, четырежды у казахов - на въезде и выезде из республики.

Один казахский таможенник показал просто мастер-класс. Не заглядывая в сумку, на ощупь он стал называть то, что там находилось: "Так, боорсоки, лепешки, сюзьме везем. Оружия, наркотиков, запрещенной литературы нет?". Мое профессиональное любопытство не выдержало: "А зачем вы спрашиваете? Неужели кто-то ответит вам положительно?". Он - с удовольствием (ну хоть какое-то разнообразие в работе) - пояснил: "А вдруг человек в самый последний момент решил раскаяться? И если он признался, то есть согласился с нами сотрудничать, будет осужден по одной статье. Если нет - ему грозит более жесткое наказание". Вот такой правовой ликбез. Проведен он был в пять утра в экстремальных условиях: с мест вставать нельзя, туалеты закрыты в течение двух часов, дети плачут, а напуганные мамаши предлагают им помочиться в баночку. Полное ощущение концлагеря.

Made in Kirgizstan

Несмотря на все препоны и запреты, проводники делают свою шабашку. Не спеша проходят они по вагону и раздают всем по нескольку вещей, типа все везут подарки родственникам. Несколько лет назад за "спасибо" мне пришлось провезти три шляпы, потом два пледа, в этот раз досталось три женских пиджака производства made in Kirgizstan. По окончании пути тот же проводник по списку собирает товары. И никаких тебе налогов. Впрочем, все пассажиры относятся к этому с пониманием: каждый вертится, как может. Да и кто осудит человека, когда некие умники по полгосударства оттяпывают. А вот когда по проходу покатилась бутылка с яркой наклейкой "Кока-колы", ее в руки никто не взял: все сразу поняли, что это разведенный насвай. И каждый отпинывал ее от себя, хотя в стране официально разрешена его продажа. Оказалось, что есть у людей некий нравственный закон: вроде никем и не писан, а соблюдается.

Новости из окна вагона

Главное развлечение в поездке - смотреть в окно. Первый канал справа, второй - слева. Ну что там у наших соседей-казахов делается? Ага, станционные постройки одели в модный нынче алюкобонд. А рядом нищета беспросветная. Помнится, в 70-е повсюду паслись многочисленные стада сайгаков. Стоят под палящим солнцем. И вдруг, услышав шум поезда, бросаются вдоль железнодорожной насыпи, словно наперегонки. Вдалеке тут и там ходили верблюды. Нынче пустынно. Если и встречаются эти великаны, то на большом удалении от трассы. А проезжающие видят лишь разрушенные хозпостройки, прогнившие крыши, остовы бывших предприятий. Ни в России, ни в Казахстане, ни в Кыргызстане придорожные села глаз не радуют. Запустение. Не приведи господь жить в таком месте. Те, кто едет по этой дороге впервые, считают так же. "Полная безнадега!", - вздыхают они. Да и самим пассажирам никто не предоставляет никакого пакета современных транспортных услуг. Дедовская трасса... Такое ощущение, что людей за какие-то великие грехи обрекли на постоянные муки. И нет выхода из этого круга.

"Риба, риба, риба. Копченая риба", - уже не одно десятилетие слышу я, проезжая по этой железнодорожной ветке. Копченые лица, копченые руки, заискивающий взгляд продавцов. Ну это же казахи, скажете вы. Да, продают казахи, а покупают кыргызы, которые в отчаянии едут в этом поезде на чужбину - на заработки. О них я напишу в следующем материале.

_______________________________

На чужбине

Поезд "Бишкек - Свердловск" по национальному составу можно назвать кыргызским. Русских в нем - раз-два и обчелся. Эти двое - мы с мужем. Едем оформлять ему российское гражданство: слишком тревожно стало жить в Кыргызстане. На станции "Мерке", где погранцы собирают паспорта для отметки, наши кыргызские удостоверения личности вызывают некоторое недоумение. Почти все пассажиры поезда, как выясняется, уже давно граждане России. И то правда: люди давно работают на чужбине, надо как-то врастать в новую жизнь. А врастают все по-разному.

Школа Бебеля

На нижней боковушке едет приветливый паренек. Назовем его Азамат. По всему видно, что дорога ему очень хорошо знакома. Ездит он часто, лишних вещей нет, документы в порядке. Везет с собой около сотни упаковок прозрачных бретелек для женского белья. Как выясняется из разговора, им он в Свердловске, который ныне называется Екатеринбургом, и торгует. И очень успешно. Десять лет назад дело начинала еще его мама. Челночила и, как большинство приезжих, торговала на большом рынке, расположенном на улице Бебеля. Потом она передала дело дочерям и подросшему сыну. После школы он сразу занялся бизнесом, образование получать не стал, рассудив, что лучший учитель - это жизнь.

Каждые две недели Азамат привозит в столицу Урала новые модели женского белья. Не на поезде, не в сумках. Это уже вчерашний день. У него налажен свой канал поставок. И настолько удачно идет дело, что наш кыргызский молодец сумел купить двухкомнатную квартиру рядом с двухэтажным магазином, который тоже принадлежит семье. Вот так. А теперь скажите, зачем ему знать, что Август Бебель - один из основателей и руководитель германской социал-демократической партии и II Интернационала? Да незачем. В основании его маленькой, но очень надежной империи стоит свой Бебель - бог коммерции. Через этот рынок в Екатеринбурге в свое время прошли тысячи наших соотечественников. Многие сколотили вполне приличный капитал и продолжают его наращивать. Для кого-то рынок послужил лишь стартовой площадкой. Теперь эти люди, которые покончили с коммерцией, живут в том же районе, купили там квартиры, но работают в разных организациях. Я встречала кыргызов, которые стали на Урале вполне успешными юристами, врачами, строителями. Вот такой бебелевский интернационал.

Урок математики

В одном из торговых центров, которых в Екатеринбурге, как и в Бишкеке, с избытком, сестра решила купить мне подарок. Площади огромные, чистота. Поддерживает ее целый штат уборщиц. Среди них вижу свою соотечественницу средних лет.

- Кандайсыз? - спрашиваю ее.

- Жакшы, - отвечает она удивленно.

- Давно здесь работаете? - перехожу на русский.

- Около года. А вы откуда?

- Я из Бишкека, а вы?

- Вообще-то я родом из Джалал-Абада, потом приехала в Бишкек. Получили участок в микрорайоне "Энесай", стали строиться. Но денег ни на что не хватало. И вот решила поехать на заработки.

- И что здесь получаете?

- Пятнадцать тысяч. Еще по вечерам полы мою в подъезде дома, где живу.

- А с кем живете?

- Да с компанией. Объединились, чтобы экономнее было. Вообще-то я учитель математики, но в Кыргызстане платили такие гроши, что просто едва выживали.

- По дому скучаете?

- Да, очень скучаю по детям. Они с мамой остались. Вот послала им деньги на летний отдых. Если сумею хорошо накопить, осенью приеду повидаться.

Мысленно я перевела ее заработок на сомы. Даже без приработка, на который она просто живет, получается 20 тысяч. Вот такой урок математики. Здесь уместно будет напомнить, что в республике насчитывается около 3 тысяч вакансий учителей. Однако часть специалистов решила мыть полы в России. Чтобы выжить.

Привет от Толика

В один из первых же дней нашего приезда в Екатеринбург моя мама, активный радетель за чистоту двора, с радостью сообщила: "Наконец-то у нас хороший дворник появился. Похоже, что из вашей страны. Толиком звать".

И действительно, дворник оказался неплохой. Вижу, метет себе тротуар и утром, и вечером. Наконец решаюсь заговорить.

- Саламатсызбы.

- Саламатчылык, - поднимает он на меня круглые от удивления глаза и задает традиционный вопрос, откуда я.

- Из Бишкека, а вы?

- Из Оша.

- Давно уже здесь? И сколько вам платят за участок?

- Уже полгода, платят 11 тысяч.

- Поди два участка взяли?

- Шесть, - отправляет он меня в нокаут своим ответом. (Это же больше 2 тысяч долларов, быстро соображаю я.)

- Да как же вы справляетесь? - спрашиваю. - Здесь же зимой снега - завались!

- Стараюсь, - отвечает он скромно. - Вот в конце июня должна семья приехать, дети уже подросли, помогут.

- Вас, наверное, Таалайбеком зовут?

- Да. А как вы угадали?

- Я же из Бишкека. Может, там кому привет передать?

- Ага, правительству, - смеется дворник.

Метла у него плохая, самодельная. Спецодежды нет. Есть только неудержимое желание работать. Но кому он с этим желанием на родине-то нужен?

Обманутые надежды

Оставив мужа оформлять документы, возвращаюсь в Кыргызстан. Провести два дня в грязном вагоне - перспектива не из веселых. Спасают попутчики. Зачастую они легко рассказывают обо всех перипетиях своей жизни. Встретились такие и мне.

Двое молодых мужчин лет тридцати вошли в вагон вместе. Как оказалось, они приходятся друг другу родственниками - дядя и племянник. И на заработки тоже поехали вместе - далеко, в Ханты-Мансийский автономный округ. Позвал их туда знакомый. В прошлом году он уже сагитировал группу односельчан, и те очень хорошо заработали. Воодушевленные их успехом, поехали и мои собеседники.

Объект, который они строили, находился в сельской местности. Работа оказалась очень тяжелой. Строить на вечной мерзлоте можно только на бетонных сваях. Их они и устанавливали в болотистой местности. Фундаменты для зданий заливали. Многое делали вручную. Разместили их в каком-то общежитии. Убирали, кашеварили, стирали всей бригадой по очереди. Тот, что помоложе, рассказывает: "Мне всегда казалось, что самый тяжелый труд - мужской. Что женщина? Ну прибрала, на стол накрыла, посуду там помыла. И сиди отдыхай. А теперь, когда сам дежурил столько раз, готовил на такую ораву, стирал, мыл полы, понял, какой это неблагодарный труд. Все пришли с работы, поели и залегли на диван телевизор смотреть, а я снова на посту - посуду мыть". Смеется: "Буду теперь жалеть жену". "Это правильно, - говорю я. - А у вас и телевизор был?". "Ну сначала-то не было. Только вдруг узнаем, что с проверкой приезжает губернатор Тюменской области. Начальство забегало: телевизор, газовую плиту новую поставили. Типа гастарбайтеры, так нас называли, живут хорошо".

Как выяснилось, на этом все хорошее и закончилось. С родины пришло письмо со скорбным известием: умерла мать старшего попутчика. Оба попросили расчет. И тут выяснилось, что их деньги уже кто-то получил. Оказалось, что сделал это тот самый агитатор и вдохновитель их поездки. Мужики попросили денег хотя бы на похороны, тысяч 20. И того не дали. Сказали, что начальство имеет дело только с посредником, а их и знать не знает. Едва наскребли на дорогу. Выручило то, что мои попутчики, привычные к сельскому труду, после работы ходили еще и на шабашку - дрова колоть, огород копать местному населению. Такие вот "лентяи".

"Да почему же вы сами не заключили договор с работодателем? Почему на кого-то понадеялись?", - спрашиваю в сердцах. "А там с нами и не разговаривают. Без посредника и не устроишься, - отвечают они. - Там всем братки заправляют. Приехали как-то, собрали с каждого по 500 рублей - вроде как на продукты. И все. Жаловаться некому. Да и в Екатеринбурге не лучше. Пока поезд ждали на вокзале, а это больше суток, милиция нас дважды ограбила. Сначала по 400 рублей взяли с каждого, а потом аппетиты выросли, и еще по полторы тысячи сняли. А иначе, говорят, закроем, будем документы проверять и выпустим, когда поезд уйдет". У меня прямо сердце зашлось от возмущения. "Да вы бы хоть в гостиницу устроились. Там рекламный щит видели? От 300 рублей в сутки", - говорю им.

"Потом уже увидели. Но, знать, судьба у нас такая", - сделал совершенно удивительный для меня смиренный вывод мой добродушный собеседник.

Молитва

Мужчины оказались набожными, правоверными мусульманами. Особенно младший - тот, что племянник. Никакого алкоголя, ни сигарет. Пять раз в день он читал намаз. В жутких условиях тесноты, перенаселенности вагона, когда все видят каждый твой жест, делать это было непросто. Ему приходилось брать коврик и занимать любую освободившуюся полку, чтобы возносить молитвы Аллаху. Сначала он смущался, потом стал чувствовать себя несколько увереннее, видя, что люди относятся к этому с пониманием.

Не знаю, о чем он молился. Я тоже молилась про себя, как умела, о том, чтобы власти наконец услышали голос простого человека, чтобы прекратили грабить свою страну и занялись не только вопросами собственного обогащения, но и дали своим гражданам возможность достойно зарабатывать здесь, на родине, чтобы не приходилось им мучиться на чужбине. Господи, думала я, вразуми их, наставь на путь истинный. А людям даруй крепкое здоровье и любовь ближних, понимание и сочувствие. Сделай так, чтобы душа человека, кем бы он ни был, всегда светилась одной лишь любовью ко всему сущему, огради его от сквернословия, от обид и зависти, от войн и смертей, от боли физической и душевной. Дай ему утешение и в горе. Спаси для него все, что дорого ему на земле.

20/06/11 Надежда ГОРОХОВА