Он строил независимый Таджикистан

В свое время советская власть, предав его казни, сделала все возможное, чтобы все его заслуги и даже само его имя были бы навсегда вычеркнуты из памяти таджиков. Но все ее старания оказались тщетными. В ряду тех, кому нынешний независимый Таджикистан обязан самим фактом своего существования, выдающееся место принадлежит Нусратулло Махсуму. 1-го июня исполнилось 130 лет со дня его рождения.

История расставила все и всех по своим местам. Советская власть канула в небытие. Имя же Нусратулло Махсума всегда оставалось с людьми. В независимом Таджикистане ему ставят памятники, называют его именем улицы и площади. Ему посмертно присвоено звание Героя Таджикистана. Его портрет помещен на одной из купюр национальной валюты – сомони. О нем пишут книги и статьи. Но самым большим памятником Нусратулло Махсуму является сам Таджикистан – страна, одним из основателей и первым руководителем которой он был, страна, состоявшаяся и продолжающая существовать в тех территориальных пределах, которые сложились благодаря его подвижническому труду.

Физическая жизнь Нусратулло Махсума была, в общем-то, недолгой. Даты его рождения и смерти разделили всего лишь 56 лет. Родился он, по официальной версии, 1 июля 1881 г. в селении Чашмаи кизи Каратегинского бекства Бухарского эмирата. 8 июля, по одним данным, 13 июля - по другим, 1937 г. он был арестован в Москве. Через несколько месяцев 31 октября был приговорен Военной коллегией Верховного суда СССР к расстрелу с конфискацией имущества. По данным Ш. Джалилова и А.Кадырова, 31 декабря Нусратулло Махсум был ознакомлен с расстрельным приговором ("Коммунист Таджикистана", 7 августа 1991 г.). По всей вероятности, этот день и стал последним в его жизни.

Что же касается политической жизни Нусратулло Махсума, то она уложилась в 13 лет. В 1920 г. он примкнул к Красной Армии, устанавливавшей советскую власть в Восточной Бухаре, т.е. на территории большей части современного Таджикистана к югу от Анзобского перевала, и вступил в ряды РКП(б), а уже в декабре 1933 г. он был снят с должности председателя ЦИК Советов Таджикской ССР и отозван в Москву, в распоряжение ЦК ВКПб), и направлен на учебу в Плановую академию. На государственно-политическую деятельность Нусратулло Махсума пришлось и того меньше. В 1922 г. он возглавил Чрезвычайную диктаторскую комиссию Восточной Бухары, в 1923 стал председателем ЦИК Восточной Бухары, в октябре 1924 г. - председателем Ревкома новообразованной Таджикской АССР, в 1926 г., после проведения выборов, - председателем ЦИК Таджикской ССР, в 1929 г., сразу же с образованием союзной Таджикской ССР, председателем ЦИК Советов республики.

Несмотря на столь незначительную по срокам государственно-политическую деятельность, практические результаты работы Нусратулло Махсума на высших руководящих должностях были впечатляющими. С позиции нынешнего Таджикистана самым существенным результатом всей его политической деятельности было создание таджикского государственного образования. Данная задача была решена в два этапа.

На первом этапе настойчивые усилия Нусратулло Махсума и его соратников, выражавшиеся в том числе и в постоянном бомбардировании Москвы документами соответствующего содержания – письмами, записками и т.д., были направлены на предотвращение трансформации Восточной Бухары во всего лишь автономную область Узбекистана и на придание краю более высокого статуса, с присоединением к ней других территорий, населенных таджиками. В октябре 1924 г. эти усилия увенчались созданием Таджикской АССР в рамках Узбекской ССР.

Практически сразу после образования ТадАССР Нусратулло Махсум и команда его единомышленников приступили к работе по подготовке и осуществлению преобразования ее в полноправную союзную республику. Всего лишь через пять лет, в октябре 1929 г., эта работа принесла свои плоды – Таджикистан стал союзной республикой в составе СССР в новых для себя территориальных границах (к бывшей автономии были присоединены те районы, которые составляют сегодня большую часть северного региона страны). В этих границах республика пребывает и по сей день, если не считать уступку Китаю уже в постсоветское время части приграничных земель, примерно в тысячу квадратных километров, в ходе урегулирования пограничных споров.

Встав во главе Восточной Бухары, а затем и Таджикской АССР, Нусратулло Махсум вынужден был взяться за решение сложнейших задач по стабилизации военно-политической ситуации на ее территории, преодолению экономической разрухи и обеспечению дальнейшего развития республики и корренизации системы управления ею. Без решения всех этих задач новая национальная таджикская государственность не могла состояться.

Установление советской власти в Восточной Бухаре сопровождалось разрушительной гражданской войной (сия горькая чаша не обошла Таджикистан и семь десятилетий спустя, при крушении уже самой этой власти). Она обернулась для страны массовым бегством населения, сначала от Красной Армии и пришедшей вместе с ней советской власти, а затем от боевых действий уже в ходе самой гражданской войны между ее сторонниками и противниками.

По данным исследователей этого периода истории Таджикистана, только лишь в 1921-1922 гг. из Восточной Бухары в Афганистан ушли до 50 тыс. хозяйств, или до 250 тысяч человек - четверть всего населения края. Уходили они со всем, чем владели. Приграничные с Афганистаном районы практически обезлюдели. Кое-где численность оставшегося населения не превышала 5-6% процентов от изначальной. Естественно, на этих территориях все приходило в упадок. Таджикские историки, ссылаясь на архивные данные, говорят, что в 1921-1923 гг. по сравнению с предшествующими годами сев культур на богарных землях сократился на 72,1%, на орошаемых землях - на 73%, общее поголовье скота сократилось на 60%, при этом поголовье лошадей, игравших чрезвычайно большую роль в народном хозяйстве, сократилось на 78%. Площади под хлопок сократились на 34,9 тысячи гектаров.

Решение вопроса стабилизации военно-политической ситуации в стране как необходимого условия восстановления экономического потенциала края и сама работа на экономическом фронте осуществлялись и проводились командой Нусратулло Махсума одновременно. На военно-политическом направлении эта команда стремилась сочетать сугубо военные действия по ликвидации вооруженных отрядов оппозиции с активной работой по сужению ее социальной базы. В этом русле велась разнообразная работа, объектом которой были как сами участники движения сопротивления (с ними велись переговоры, им объявлялась амнистия и т.д.), так и широкие слои населения, не принимавшие участия в противостоянии, но в полной мере испытывавшие на себе все его тяготы. Нусратулло Махсум и его соратники стремились убедить их, особенно колеблющихся, в том, что новая власть есть власть народа и для народа.

Существенную часть данной работы составляли усилия по возвращению в Таджикистан жителей, бежавших из нее от Красной Армии, от советской власти, от гражданской войны, от надвинувшейся непонятной и непонятой новой жизни. Ушедших в Афганистан убеждали, что их страна нуждается в них, в их рабочих руках, что они не останутся без земли и средств к существованию, что государство будет оказывать им всяческую поддержку. Кстати, так на самом деле и было. Возвратившимся на родину беженцам и вернувшимся к мирному труду, как сказали бы сегодня, боевикам оказывали содействие, вплоть до выделения земли, денежных средств, временного освобождения от налогов.

Результатом предпринятых Нусратулло Махсумом и его соратниками практических шагов стала, по данным таджикских исследователей, реэмиграция к октябрю 1926 г. около 7 тысяч хозяйств, или примерно 40 тысяч человек. Только лишь в одном 1926 г. возвратившимся в Таджикистан эмигрантам было выплачено из средств союзного государства 1,6 млн. рублей, немалая по тем временам сумма. Еще 0,5 млн. рублей было выплачено пострадавшим в ходе военно-политической борьбы власти со своими оппонентами. Понятно, что эти деньги сами по себе из Москвы не пришли. Во-первых, выделение этих денег надо было обосновывать, во-вторых, настойчиво добиваться своевременного их поступления в республику и, в-третьих, обеспечить целевое использование выделенных средств. Обеспечить последнее, наверное, было самой трудной задачей для Нусратулло Махсума.

То обстоятельство, что лишь пятая часть, и то лишь в лучшем случае, эмигрировавших из страны возвратилась на родину, свидетельствует о том, что невозвращенцы, в своей основной массе, так и не поверили новой власти. Они и не могли поверить ей и быть уверенными в ней ввиду фундаментального расхождения в мировоззренческих и других ценностных установках, политических взглядах, а также трезвой оценки ими советской политической реальности того времени, которая становилась все более нетерпимой ко всему, что не вписывалось в установленные ею политико-идеологические и социально-экономические рамки. Они предпочли обустраивать свою жизнь на новом месте, в привычных и понятных для них политических, идеологических и социально-экономических условиях, нежели испытывать судьбу на родине, вступившей в полосу привносимых извне радикальных экспериментов.

Для того чтобы возрождение экономики стало возможным, необходимо было восстановить и заново ввести в оборот заброшенные земли, а для этого – восстановить пришедшую в негодность за годы гражданской войны ирригационную систему, поднять целинные и залежные земли. Это, практически, не представлялось возможным без запуска стратегических для того времени проектов строительства новой ирригационной сети, крупнейшим из которых был проект строительства в современной Вахшской долине крупного магистрального канала и всей сопряженной с ним инфраструктуры. Необходимо было также, принимая во внимание постепенно закрывавшиеся прямые выходы Таджикистана во внешний мир, с одной стороны, и отсутствие надежной внутренней дорожно-транспортной связи, с другой, инициировать и реализовать проекты строительства железной дороги, сети автомобильных дорог, мостов и прочих необходимых сооружений, развития гражданской авиации.

Для своего времени это были такие же стратегические проекты, коими для нынешнего Таджикистана являются проекты строительства гидроэнергетических сооружений и обеспечения выхода во внешний мир.

Решение всех этих задач было невозможно без наличия трудовых ресурсов, привлечения материально-технических и финансовых ресурсов. Реэмиграция, как уже было отмечено, вернула в страну не более одной пятой эмигрантов. Возможность компенсации нехватки трудовых ресурсов команда Нусратулло Махсума нашла в развитии внутренней миграции, в поощрении и разворачивании переселения населения из критически малоземельных горных районов в богатые землей, но слабо заселенные равнины, в частности в ту же самую Вахшскую долину. Реализация проекта внутренней миграции позволила избежать и проведения земельной реформы в ставшей привычной для других регионов Средней Азии форме отъема земли и рабочего инвентаря у одних и перераспределения их среди других. В конкретных условиях Таджикистана 20-х годов прошлого столетия проведение земельной реформы в подобной форме неизбежно спровоцировало бы очередную волну военно-политической нестабильности и бегства из республики самой работящей части сельского населения. В конечном итоге прямым следствием проведения земельной реформы по чрезмерно конфликтогенной модели стало бы ослабление процесса становления, укрепления и развития национального таджикского государства.

Финансовые, материально-технические, управленческие, инженерные и экспертные ресурсы, а также квалифицированные трудовые ресурсы, которых, естественно, в самом Таджикистане не было, надо было привлекать извне, в том числе и из-за пределов Советского Союза, и создавать для них в республике соответствующий благоприятный климат. Всю эту работу должно было проводить, прежде всего, само таджикское руководство. Союзный центр и его региональное подразделение в Ташкенте могло лишь оказывать ему в этом содействие, но никак не работать за него.

Нусратулло Махсум, исполнявший на непостоянной основе и должность председателя союзного ЦИКа, и его соратники, проявив недюжинные управленческие и дипломатические способности, блестяще справлялись со всеми стоявшими перед ними задачами и постоянно возникавшими вопросами и проблемами. По данным таджикских исследователей, общая площадь возделываемых земель в республике в1931 г. выросла по сравнению с предвоенным периодом на треть и составила 785,9 тыс. га, площадь под возделывание хлопка выросла за тот же период на 205% и составила 102 тыс. га. В 1929 г. тонковолокнистым хлопком в Вахшской долине были засеяны всего лишь 32 га, в 1931 г. уже 51 тыс. га. В 1931 г. сельхозпродукции в республике было собрано практически на 129% больше, чем в предвоенные годы. За это время были построены железная дорога до Душанбе и развитая для своего времени автодорожная сеть, быстрыми темпами происходило становление гражданской авиации и всей соответствующей инфраструктуры. И все это было достигнуто всего лишь в течение четырех лет после завершения разрушительной гражданской войны, на фоне время от времени возникавших проблем военно-политического характера и очередного всплеска бегства населения за пределы страны, спровоцированного привнесенной извне кампанией по массовой коллективизации на селе.

Что позволило Нусратулло Махсуму и его соратникам добиться столь выдающихся результатов в столь непродолжительное время? По крайней мере, с момента, когда он выступил против планов трансформирования Восточной Бухары в автономную область и поставил в письме к И.Сталину вопрос о придании ей статуса, аналогичного Узбекистану и Туркменистану, ему помогали два обстоятельства.

Во-первых, твердая убежденность в том, что чаяниям таджиков отвечает лишь возможность функционирования собственного, устойчивого и эффективного национального государственного образования в рамках СССР. Во-вторых, абсолютно полная отдача всех своих сил решению данной задачи.

Не забудем, что в соответствии с Союзным договором 1922 г. СССР мыслился как подлинное федеративное государство, а входящие в него республики обладали правом свободного выхода из союзного образования. Все национальные лидеры того времени, во всяком случае лидеры среднеазиатских республик, воспринимали СССР именно в таком формате и никак иначе. Восприятие советского государства подобным образом диктовало им решение стоявших перед их республиками задач в русле усилий по достижению внутреннего консенсуса по всем важным вопросам. Достижение консенсуса - это всегда предпочтение, всюду, где для этого есть малейшая возможность, переговорных процессов силовым методам, учет местных реалий. Это также неприятие диктуемых извне решений, базирующихся не на разумном учете местных реалий и особенностей, а на чем-то совершенно противоположном – жесткой, зачастую с использованием насилия, адаптации самой реальности к кардинально не соответствующим ей навязываемым извне решениям.

Нусратулло Махсум и его соратники, его коллеги и их соратники в других среднеазиатских советских республиках того времени были не просто большевиками, а восточными, национальными коммунистами. Для них обеспечение социальной справедливости всегда было сопряжено с необходимостью обеспечения всестороннего развития возглавляемых ими субъектов союзного государства именно как национальных республик, и в этом они не усматривали ни малейшего противоречия. До тех пор, пока становление и развитие общесоюзного советского государства происходило на основе и в духе принципов Союзного договора, деятельность восточных коммунистов во главе национальных республик не рассматривалась как нечто угрожающее целостности и безопасности общесоюзного государства, его идеологическим, политическим, социально-экономическим и всем прочим установкам.

Однако по мере развития инициированного из союзного центра в конце 20-х гг. процесса трансформации союзного государства в формально федеративное, но фактически унитарное, стремление восточных коммунистов руководить возглавляемыми ими республиками на основе принципов и духа Союзного договора стало раздражать союзный центр. К концу 1933 г., в отношении Нусратулло Махсума это раздражение переросло в нежелание видеть его во главе Таджикистана. Это нежелание и обусловило принятие решения о его удалении из республики.

По мере усиления унитаристской линии в политике союзного центра, сопровождавшегося реализацией политики переформатирования прежней идентичности коренного населения, базировавшейся на идентичности исламской, преследованием традиционно образованного населения, особенно элит (репрессии, включавшие и физическое уничтожение), отношение центральных властей к восточным коммунистам становилось все менее толерантным. Даже если они и были убраны из своих республик. Власти усматривали опасность для своей унитаристской политики в самом их физическом существовании, ибо совершенно справедливо полагали, что их удаление из республик не привело бы к снижению их авторитета в народе, который они завоевали самоотверженным трудом, принципиальным отторжением коррупционных начал в своей деятельности и доминированием в ней общенациональных приоритетов над всеми остальными. Следовательно, эти лидеры могли влиять на население. Таким образом, арест с неизбежным впоследствии физическим уничтожением был для них всего лишь вопросом времени. Для Нусратулло Махсума это время наступило 13 июля и 31 декабря 1937 г.

Сегодняшний Таджикистан – это то политическое наследие, которое Нусратулло Махсум оставил последующим поколениям и которое является самым большим достоянием для таджиков. Ибо наличие собственного национального государства позволяет им сохраниться в качестве самостоятельного этноса в современном далеко не дружественном для них мире. Лучшим проявлением признательности нынешних и будущих граждан этой страны Нусратулло Махсуму является сохранение таджикского национального государства, за создание и развитие которого он заплатил собственной жизнью.

23.06.2011
Рашид Г. АБДУЛЛО, политолог