Европейская цена "арабской весны": оценки экспертов

И.С. Берг
28 июня 2011

По оценкам европейских экспертов, 2,5 млрд евро ежегодно потребуется для строительства демократии и рыночной экономики в Северной Африке. Европейский банк реконструкции и развития (ЕБРР) готов участвовать в преобразовании региона, но только после того, как в странах "арабской весны" появятся новые правительства и в том числе эксперты, которые смогут с полной ответственностью расходовать значительные суммы.

Это второй крупный проект ЕБРР после начала 1990-х, когда на развитие демократии и свободной рыночной экономики в странах Восточной Европы был выдан специальный мандат. Тогда это был первый выход за "железный занавес", сегодня это первый выход за рамки границ континента. Впрочем, для ряда стран Западной Европы государства Северной Африки – ближайшие соседи. Именно сюда европейские банкиры, у которых теперь есть в активе не только солидные суммы, но и 20-летний опыт перемен в Восточной Европе, вкачивают финансы на поддержку зарождающихся демократических начал в арабском мире. Планируется старт в Египте, за которыми последуют Марокко и Тунис.

Эксперты ЕБРР уже подготовили проекты глобальных программ по финансированию процесса демократических институтов и хозяйственных реформ в Северной Африке, заявлено недавно на ежегодном собрании банка в Астане. Ежегодные 2,5 млрд евро рассчитаны на период до 2015 года. Ряд европейских политиков и финансистов одобрили детали североафриканских проектов. В частности, австрийские участники собрания в Астане государственный секретарь Андреас Шидер и министр финансов Мария Фектер с особым интересом оценивали финансовые инициативы и региональное расширения мандата ЕБРР: следующий период председательства в банке приходится как раз на Австрию. Разумеется, подчеркнули они, следует лишь подождать выборов в Египте и Тунисе, чтобы можно было начать оказывать региону практическую поддержку.

Европейские финансисты при этом отмечают, что экономические проблемы в Северной Африке очень схожи с проблемами, которые отмечались в свое время в Восточной Европе, где ЕБРР в течение двух десятилетий профинансировал более более 3000 проектов на сумму 60 млрд евро.

Преподаватель университета Марбурга, заведующий кафедрой политики Ближнего и Среднего Востока Рашид Уаисса, специалист алжирского происхождения, уверен, что подобная поддержка весьма важна: "Экономический успех является источником жизненной силы арабских реформ", отмечает он. Он возможен лишь при индустриализации Северной Африки. Восстать против прежнего режима – лишь небольшая часть задачи, говорит он. Гораздо более серьезная и длительная проблема – создание среднего класса. В Тунисе, по его мнению, это будет осуществить сложнее, чем в Египте, поскольку протестное движение было неоднородным, однако в Тунисе молодые люди активнее и образованней, четче видят перспективы.

Свои сложности и особенности есть в каждой стране "арабской весны". Волна беспорядков и нестабильности делает страну неуправляемой, а экономический успех является определенным гарантом управляемости. Хозяйственные проблемы не могут быть решены за ночь. Но при поддержке развитых стран, в первую очередь, Европы уровень ожиданий вырастает, тем более, что изначально демократические институты означают если не полное отсутствие, то минимальное присутствие коррумпированных чиновников – и то только тех, которые остаются в наследство от старого режима. Понятно, что наличие коррупции само по себе не объясняет высокую безработицу среди молодежи, есть масса других социальных причин.

Поддержка Запада в лице международных институтов, таких, как ЕБРР или Всемирный Банк, будет означать, что он хотел бы эффективного и целевого использования своих миллиардов. Если рассматривать это в качестве первого шага, это правильная мера, подчеркивает политолог.

Но есть одна деталь: Европа не просто вкладывает деньги в регион, она видит его в контексте европейской средиземноморской политики.

Значительные суммы международных финансовых институтов будут направлены на создание демократических структур. Это означает коренные изменения в обществе. Старые партии теряют прочность, новые начинает ее обретать. Предстоит долгий путь. Существует риск того, что переход может быть жестоким, если не создать стабильной правовой системы и правовой определенности в обществе, считает Рашид Уаисса.

Однако при внешней привлекательности идеи европейской поддержки имеются и те, кто сомневается в эффективности таких мер. В их числе руандиец Дональд Каберука, президент Африканского банка развития, один из тех политиков, кто трудится над изменением образа Африки и жизни на континенте. Он, ссылаясь на прогнозы МВФ, считает, что по темпам роста этот континент перегонит Южную Америку. И не склонен замечать, что у многих Африка, в том числе и страны "арабской весны", ассоциируется с бедностью, болезнями, войнами. Он дает финансовую оценку потерь, исходя из следующего. Если оценить их роль для Африки в целом, включая Северную Африку, то получается, что протесты стоили примерно 2% ВВП. "То есть, если взять Африку без учета Северной Африки, то мы получаем темпы роста экономики на уровне 6%. Но вместе с Северной Африки темпы роста составляют около 4%. Но я думаю, это временное явление, временный откат после победы революции, и я по-прежнему уверен, что мы преодолеем эти кратковременные последствия".

Дональд Каберука не склонен драматизировать ситуацию, хотя понимает, что ключевые моменты возникновения протестного движения связаны с проблемой продовольствия. Между тем, продолжающийся рост цены на продовольствие угрожает реализации планов Африканского банка развития по восстановлению Африки после экономического кризиса. "Но мы уже достаточно сильны экономически, чтобы держать удар", подчеркивает он.

Видимо, африканский банкир знает нечто такое, чего не понимают европейцы, комментируют немецкие аналитики. Ведь штаб-квартира Африканского банка развития располагается в Тунисе, столице "жасминовой" и родине всех современных арабских "революций". Решение лидеров "большой восьмерки", которые обещали 20 млрд долларов на поддержку демократических реформ в Тунисе и Египте (часть суммы выделят в виде контрактов, другую - часть за счет списания долгов), Дональд Каберука встречает одобрительно. При этом подчеркивает, что ему, "как африканцу хотелось бы видеть новую динамику наших отношений с Европой", однако не разъясняет, в чем она должна состоять.

Когда главному банкиру Африки напоминают о том, что до того как начинать совместные проекты, Европа требует проведения в Африке политических реформ, он указывает, что "не европейцам заниматься политическими реформами в Африке, и не африканцам заниматься реформами в Европе. Хотя некоторым европейским странам политические реформы, возможно, не помешали бы". Он явно из числа тех, кто считает, что Европа собирается навязать Африке свои политические стандарты: "Я не думаю, что сейчас нам важны реформы, предлагаемые извне. Как отвечать на требования перемен внутри страны, и как не навредить, когда перемены уже идут – вот что имеет значение!"

Не очень понятно, что так нервирует банкира - факт или ход перемен в странах "арабской весны", участие европейских экспертов в преобразованиях или дополнительные финансы, которые предоставляет ЕС. Но налицо не высказанный явно, но ясно ощущаемый совет Старому Свету: не лезьте в наше африканское дело, указывают аналитики ФРГ. Революции он воспринимает как призыв к структурным переменам в хозяйственной жизни: "Они показали, что на проблемы управления, на проблемы социальной интеграции необходимо обращать внимание. Потому что, когда эти вопросы не решаются, вы теряете экономическую устойчивость". При этом ни слова о необходимости политических преобразований, ради которых и затевается финансовый проект ЕС и которые как раз и позволят обрести экономическую устойчивость.

Политические потрясения в Северной Африке мгновенно отразились на состоянии фондового рыка. Эскалация насилия в Египте разочаровала европейских инвесторов. Это показали результаты торгов на таких явных индикаторах состояния рынков как Франкфуртская биржа. По мере нарастания остроты конфликта в Египте росли и тревоги инвесторов. Основные их опасения были связаны с риском распространения протестов на страны-экспортеры нефти в регионе, что усложнило бы и отгрузку углеводородов и их транспортировку потребителям. Стали расти цены на нефть, цена барреля в отдельные дни поднималась на 80-90 центов в день. Ситуация на площади Ат-Тахрир фактически регулировала уровень цен. Хотя Египет никогда не являлся крупным производителем нефти, но он контролирует Суэцкий канал, через который транспортируется большая часть ее региональной добычи.

"Арабский мир может стать пороховой бочкой" - такого рода заголовками была несколько месяцев наводнена европейская печать. Беспорядки, развернувшиеся сначала в Тунисе, затем в Египте и других странах арабского мира, стали временем испытаний для делового мира Европы. Кто-бы не пришел к власти в Тунисе или Египте, инвестору придется адаптироваться к трудным реалиям, указывали немецкие наблюдатели. Трудные реалии – на языке инвесторов это означает неизбежные потери. "Вопрос только один: как быстро будут скакать цены от одной запредельной отметки до другой", говорили опытные финансисты. Последовало снижение кредитных рейтингов Египта, отмеченное рейтинговым агентством Moody"s. Эксперты заговорили об угрозе роста дефицита бюджета. Сразу был сделан прогноз: возможный преемник Мубарака будет вынужден тратить больше денег на социальные льготы. На этом фоне росли сомнения инвесторов в Египте и Европе относительно платежеспособности государства.

Финансовые показатели привели рыночного аналитика Дэвида Буика из BGC Partners (Лондон) к выводу: "Северная Африка стала очагом социальной напряженности. Развитие ситуации в Египте обескураживает". Фондовый рынок ненавидит эту неопределенность. Цены на многие товары из-за перепадов цен на нефть взлетели. Десятая часть мировой торговли находится под контролем Египта через Суэцкий канал, кратчайшее морской путь между Европой и Азией, поясняет рыночный стратег Роберт Хэлверr. А массовые беспорядки коснулись портов Египта, было нарушено движение судов. Долгосрочные перспективы беспорядков еще не могут быть оценены, сообщала печать Европы в январе-марте. Но уже понятно, что резкие потери ждут туроператоров.

"Африка – процветающий регион. Но – в будущем. Сейчас это зона риска", - такими словами начал обращение к европейским инвесторам Армин Брэк, шеф-редактор издания Geldanlage-Report. Он подготовил инвестиционное исследование, где указал, что Африка – один из самых неизведанных регионов мира, развивающийся рынок с гигантским потенциалом.

Что нужно сделать сейчас? Вспомнить барона Ротшильда, который сколотил состояние, сделавшее его выдающимся финансистом, когда гремели наполеоновские пушки. Это было два века назад. Любая революция дает такой же точно шанс, используйте его! Для кого-то ситуация кажется катастрофичной, в последние недели инвесторы изъяли массу денег из развивающегося рынка - гражданская война в Ливии, спираль насилия в Египте могут явиться вашим шансом. Армин Брэк, изучая уровень взлета и падения цен на акции, периоды стабилизации и всплесков, указывает на возможности получения в ближайшем будущем 40-процентной прибыли. Африка вошла в период быстрых изменений. Ситуация такая же, как в Индии или Бразилии середины 1980-х годов. Потенциальных инвесторов Европы обычно пугают ключевые слова: бедность, гражданские войны, кумовство. Однако это не должно пугать. Северная Африка – регион огромных возможностей, и первым это понял Китай, который обосновался на континенте с 2002 года. Результат: экспорт сырья из Африки в Китай в настоящее время увеличивается на 40 процентов ежегодно, равно как и импорт из Китая. Неужели европейский инвестор окажется менее прозорливым, чем китайский, задается вопросом финансовый исследователь.

Итак, с одной стороны, текущие потери и будущие расходы, с другой стороны – безусловные выгоды, которые сулит развитие хозяйственных связей со странами Северной Африки. Что предпочтительней? Смотреть в будущее с оптимизмом, советует политолог Рашид Уаисса.

Он подчеркивает: страны Северной Африки в средне- и долгосрочной перспективе связываются с европейской экономикой. Это означает индустриализацию региона и не сводятся к экономике, которая нацелена лишь на поставку сырья. Разумеется, этот путь самый предпочтительный. Но выигрывают не только страны "арабской весны". Европа тоже получит ряд преимуществ. Если сейчас тунисцы садятся в лодки и вместе с избавлением от нищеты хотят получить свободу, в том числе свободу предпринимательства, а Европа пока не может построить в Средиземном море стену, то полное задействование местных возможностей является единственным решением.

Другой выигрышный момент состоит в том, что уже в среднесрочной перспективе будет осуществляться переориентация торговых потоков. Если сейчас в Европу идет дешевая продукция из Азии, то этому пока способствуют относительно невысокие транспортные расходы. Но известно, что на транспортные цели идет около 70 процентов запасов мировой энергии. Поэтому азиатские продукты не будут долгое время оставаться такими же дешевыми. Значит, организуя производства в Северной Африке Европа может сэкономить на этом. К тому же североафриканские государства могут предложить недорогую рабочую силу, которая находится у южных ворот Европы – в Италии и в Испании.

Использованы данные сайтов Kurier, Wiener Zeitung, Manager Magazin, Geldanlage-Report