Жанаозен: факелы на нефтебазе

"Тот, кто умер в Жанаозене, попадает не в ад, а снова в Жанаозен".

Из "черного юмора" Мангистау

Закон сохранения деструктивной энергии в замкнутом пространстве – так можно охарактеризовать ситуацию на предприятиях "Озенмунайгаз" и "Каражанбасмунай", которые находятся в Мангистауской области. Стороны не могут прийти к консенсусу и на этой почве все более жестко оппонируют друг другу. Конфликт, формально протекающий между работниками и работодателем, в действительности гораздо более многогранный и многослойный. Страдают все. И могут пострадать еще серьезнее.

Дорога от Актау до Жанаозена по краям практически выложена пластиковыми и стеклянными бутылками (абсолютный лидер – тара из-под "энергетика" DizzY), полиэтиленовыми пакетами. Где-то от отметки 24 км до "столицы оралманов" (неофициальный титул города) придорожного мусора становится заметно меньше, бутылки собираются в пирамидки и можно увидеть людей, которые занимаются наведением придорожной чистоты.

Жанаозен производит достаточно гнетущее впечатление. В 2000 году здесь проживало 64 тыс. человек, в 2011 – уже 118 тыс. жителей. Очень жарко, мало зелени. Не понятно из каких соображений, но четырехэтажные многоквартирные дома и заборы вокруг особняков местных "крутиков" часто выкрашены в песочно-глиняный цвет, из-за чего сливаются с окружающим ландшафтом. Осведомленные люди утверждают, что сейчас городской бюджет по своим объемам сопоставим с тем, которым располагает Актау (в областном центре жителей в два с половиной раза больше). Вот только в Актау следы инвестиций и перемены от них заметны (дороги, клумбы, постройки), а в Жанаозене нет.

Журналистам пресс-служба АО "Разведка Добыча "КазМунайГаз" (оператор на месторождениях Узень и Каражанбас) продемонстрировала социальные объекты, построенные в городе на деньги отечественных нефтяников. Спортивно-оздоровительный комплекс от "РД КМГ" (обошелся в 2 млрд тенге) впечатляет. Среди его бассейнов есть специальный для инвалидов, для них же особый тренажерный зал, площадка для игры в волейбол сидя, туалеты, раздевалки, душевые (отдельно для мужчин и женщин). Специально оборудованная для приема инвалидов в колясках "Газель" по графику заезжает за ними. Для инвалидов все бесплатно. Обычные дети ходят в бассейн по абонементу в 3 тыс. тенге в месяц, взрослые – 5 тыс. Семейный билет (на четыре человека) обходится горожанам в 10 тыс. в месяц. Основная масса занимается в секциях спортивных единоборств и боевых искусств, которых в спортивно-оздоровительном комплексе много. Надо заметить, что хороших спортсменов по данному профилю Жанаозен дает очень приличное количество.

С бастующими (часть из которых проводит голодовку) мы встретились у ворот УОС-5 (Управление обслуживания скважин №5). Они заявили, что бастующие составляют около 80% от персонала "Узеньмунайгаз" ("УМГ") и почти 100% "Каражанбасмунай". Аскар Аубакиров, заместитель генерального директора АО "РД КМГ" по корпоративному развитию (отвечает за активы, эффективность деятельности компании) привел другие цифры. По "Узеньмунайгазу" при персонале 9000 человек участвуют в забастовке 900 работников. Всегда есть трудовые документы, в которых фиксируется выход на работу, а потому все эти цифры задокументированы. На Каражанбасе при 4600 единицах штатной численности, на работу не выходит 1000 человек. На Узене работа ведется сменами, а на Каржанбасе вахтами. "Что в Узене, что в Каражанбасе основная масса бастующих – водители", – подчеркнул г-н Аубакиров.

Забастовки в этих краях с периодичностью раз в полгода ведутся с 2008 года, когда еще Серик Буркитбаев приезжал на переговоры в бытность президентом АО "КазМунайГаз". За 2 года сменилось 5 руководителей "Узеньмунайгаза". В чехарде забастовок видят и желание местных элит завернуть на себя более солидный объем ресурсов. Однако если предпоследняя забастовка в правовом отношении представляла собой трудовой спор, то нынешняя по решению суда определена как незаконная со всеми вытекающими правовыми последствиями.

Наталья Ажигалиева, один из лидеров бастующих и еще проводит голодовку, заявила, что с июля 2010 года "заработная плата на ухудшение, то, что они платят – это мизер". Роза Тулетаева, машинист пластового давления: "Если бы я получала 1,5 млн. тенге в квартал, как они говорят, разве бы я бастовала?" По ее словам, самая большая зарплата была в январе и при 192 часах (включая ночные, сверхурочные) составила 239 тысяч тенге.

В офисе с такими обвинениями категорически не согласны. С июня 2010 года заработная плата повышена в среднем на 25% по всем подразделениям. "Мы все переводим на карточки и поднять банковскую отчетность не проблема", – отметил Аскар Аубакиров. По его документам Наталья Ажигалиева за первый квартал в перерасчете на месяц получила 338 тыс. тенге. С начала забастовки, которая длится с 26-го мая, на "Узеньмунайгазе" уволено около 270 бастующих и примерно 150 человек на "Каражанбасмунай". В подразделении "Тулпармунайсервис" (обслуживает Каражанбас) из 37 уволенных самая низкая заработная плата на руки (если квартал разобрать по месяцам) составила 210392 тенге, а самая высокая – 373967 тенге. Минимальный размер "сетки" в Каражанбасе, который касается только уборщиц, составляет 77 тыс. тенге на руки за 15 рабочих дней.

Г-н Аубакиров признает, что на Каражанбасе средняя зарплата ниже, чем на Узене и объясняет это различной экономикой проектов. Узень при персонале в 9 тыс. человек имеет план добычи в 6 млн. тонн в год, а Каражанбас, где нефть более вязкая – 1,98 млн. тонн при 4,6 тыс. занятых. "Если 1,5 тысячи уволить, у оставшихся заработная плата будет как на Узене", – акцентировал заместитель генерального директора "РД КМГ". Но компания не идет на такие сокращения из социальных соображений, поскольку жизнь и судьба Жанаозена напрямую связана с самочувствием градообразующих предприятий. Если же исходить сугубо из экономических соображений, то аналогичное сокращение без ущерба для производства можно произвести и на "Узеньмунайгазе".

Нагыз (настоящие) нефтяники – это операторы добычи нефти и подземного ремонта скважин. У них зарплата на руки идет в среднем 420 тыс. тенге в месяц (сообщили в офисе компании). Правда, сами работающие ее вслух не называют, а тем, как выживают в местных условиях "бюджетники" – удивлены. Про себя ограничиваются фразами, что на семью, где жена-домохозяйка и трое детей хватает (включая проведение отпуска с семьей в санатории, автомобиль). Здесь выход на работу значительно выше, чем в сервисных подразделениях. Дело в том, что цикл производства на нефтепромысле беспрерывный, и если работа встанет, то восстановить производство при блестящей работе всех необходимых подразделений можно будет не раньше, чем за месяц. К тому же все эти восстановительные работы очень дорогие. "Увеличение добычи нефти – увеличение заработной платы", – так они объясняют свою позицию. По бастующим товарищам комментариев не дают, только выражают желание, чтобы все как можно быстрее вернулось в нормальное русло.

Работодатель информационно и психологически давит на бастующих с призывом выходить на работу. Для этого управленческий персонал ходит по квартирам, общается с женами и родителями. Бастующие этим возмущены и требуют прекратить подобную агитацию. Администрация такую практику объясняет тем, что как работодатель хочет ликвидировать конфликт и ввести его в нормальное русло. Бастующие, в свою очередь, подвергают прессингу работающих. Вместе с чистой спецовкой (их выдают из производственных прачечных) можно получить женский лифчик в качестве незамысловатого намека. Одному рабочему разбили машину и прикрепили записку, что в следующий раз сожгут дом, у другого перед домом камни выложили в форме могилы. В общем, вопрос из сферы трудовых отношений переходит в криминал.

Менеджмент РД КМГ осознает, что Жанаозен представляет собой что-то вроде герметичной капсулы. Поэтому не идет на шаги, когда полторы тысячи увольняются и на их место берутся новые (в отделе кадров предприятия находятся более 2000 готовых резюме желающих устроиться в компанию). Есть еще местные органы власти в виде областного акимата. Аким области Крымбек Кушербаев под эгидой "Нур Отана" выступил с инициативой трудоустроить уволенных. Дело в том, что увольнение из нефтяной компании с шлейфом "забастовщик" фактически означает "волчий билет" и невозможность устроиться в "нефтянку". Администрация РД КМГ настроена однозначно: на Узень и Каражанбас уволенных не вернут. Какие их ждут новые рабочие места – сказать трудно. В Актау, например, если у человека на стройке зарплата 70 тыс. тенге, то считается, что жизнь удалась.

Формальным поводом к забастовке послужили отраслевой коэффициент 1,8 и территориальный 1,7, которые должны прибавляться к заработной плате. Юрист Наталья Соколова говорила рабочим, будто все это должно накладываться в дополнение к действующему размеру заработной платы.

Аскар Аубакиров обратил внимание, что все эти коэффициенты относятся к МСОТ (минимальный стандарт оплаты труда) – который составляет 15999 тенге – и уже там сидят. "В УМГ 1,8 применяется ко всем работникам – от технички в офисе до оператора. 3,5 тыс. рабочих мест, которые признаны вредными – доплачиваем сверх, – заявил он. – По идеям Соколовой, уборщица должна получать 305 тыс. тенге. Где уборщица получает $2100?! Покажите хоть один пример!". Г-н Аубакиров продемонстрировал Протокол №12 от 10 января 2011 года, подписанный представителями администрации и профсоюзов (включая цеховые), которые избраны после предыдущих забастовок трудовыми коллективами. Там все согласны, что коэффициенты 1,7 и 1,8 в зарплатах сидят. "Мы надеемся, что народ одумается (основная часть) и выйдет на работу", – отметил заместитель генерального директора компании.

Тем не менее, протестующие настроены очень решительно. Менеджменту РД КМГ предъявляется и за то, что детей уволенных лишили отдыха в оздоровительном лагере (социальный пакет компании составляет около 1 млн. тенге на работника в год) и за то, что купившие в Мангистау цементный завод китайцы дают объявление о приеме на работу девушек в возрасте 18-25 лет. А народ в тех краях "духовой" и когда заявляет, что пойдет "до конца", то веришь и в это, и в плохой конец. "Не от хорошей жизни мы все автобусы сопровождаем нарядами полиции", – объяснил Аскар Аубакиров. На Каражанбасе, где китайцам принадлежит 50%, собственно граждан КНР только 21 человек. Это инжнерно-технические работники и финансисты. Отдельных столовых у них нет (в других нефтяных компаниях, не относящихся к ведению "РД КМГ", раздельное обеспечение иностранцев и отечественных рабочих реально имеется).

Власти в лице правоохранительных органов тоже подливают масла в огонь своими действиями. Наталье Соколовой, которая в данный момент арестована и находится в СИЗО, запрещают получать даже предметы женской гигиены. Еще арестован Акжанат Аминов. Бастующие об условиях их содержания знают и еще больше взвинчиваются. Полицию в Актау, кстати, очень сильно не любят. Например за то, что они всегда обшарят карманы у подвыпившего, но не замечают на их глазах происходящего уличного криминала. В результате, когда люди идут со дня рождения, то на дистанцию в 500 метров теперь заказывают такси (дешевле получается).

"Убытки очень большие. Из-за невыхода спецтехники более 200 тыс. тонн мы уже потеряли. Компания несет колоссальные убытки, но не меньше теряет государство, – акцентировал г-н Аубакиров. – По новому Налоговому кодексу налоговая нагрузка на добывающие компании выросла в два раза".

Топ-менеджеру задали вопрос, почему все приведенные расклады не имеют воздействия на бастующих. Они настроены так, будто совершенно не в курсе приводимых аргументов и сопоставлений (на "УМГ" зарплата выше, чем в "Татнефти" и "Башнефти", где производительность труда на работающего 1700 тонн и 3500 тонн соответственно, а в "Узеньмунайгазе" 500 тонн на человека). "У меня такое ощущение, что их кто-то заворожил. Ходили на работу, были нормальные люди – и вот так", – ответил Аскар Аубакиров.

Владислав ЮРИЦЫН
8.07.2011