Туркмения переняла эстафету российских регионов. Под Ашхабадом – взрывы на складах с оружием, аналогичные тем, что недавно произошли в Башкирии.
Место действий – небольшой городок Абадан, это в 20 километрах от столицы. Начались взрывы еще вчера. Но первая информация стала поступать только сегодня с утра. Как говорят очевидцы, в Туркмении проблемы с мобильной связью и интернетом.

По официальной информации произошел пожар на складах пиротехнических изделий. МИД Туркмении говорит, что в результате взрывов жертв и "особых разрушений" нет. С властями спорят в интернете - на самом деле взрывались военные склады. На независимом новостном сайте "Хроника Туркменистана" - он расположен в Австрии, - очевидцы сообщают, что в Абадане разрушено здание школы, детский сад и жилые строения.

Больше всего пострадал от взрывов на военных складах поселок Гунеш, примыкающий к Абадану с юго-запада. Жертвами могли стать сотни военных и местных жителей, говорят правозащитники. Вокруг города было выставлено оцепление, на дорогах дежурили полиция и солдаты. Жители были эвакуированы.

По самой последней информации – "РИА Новости" передает ее со ссылкой на источник в силовых органах Туркмении, - посты полиции и военных на дорогах, ведущих в Абадан сняты, оцепление сохраняется лишь непосредственно у места происшествия. А жители Абадана, которые были временно эвакуированы, возвращаются в свои дома.

Обсуждаем произошедшее с экспертом Российского института стратегических исследований Аждаром Куртовым.

Казнин: У вас есть информация из первых рук, что там произошло?

Куртов: Информацию из первых рук довольно-таки сложно получить, потому что ни одна федеральная российская газета не имеет специальных корреспондентов в Ашхабаде. Ашхабад , Туркменистан – это достаточно закрытое государство, что типично для тоталитарных режимов, и оно дозирует информацию, которая, по их мнению, должна поступать во внешний мир. Каналы же получения информации каким-то путем, которые используют специальные службы в данном случае пока что недоступны.

Казнин: А, например, в конце концов, звонки знакомым, местным журналистам, друзьям?

Арно: Телефон официально вырублен, но мобильная связь же есть?

Куртов: Мобильная связь в Туркменистане – это как раз очень сложное понятие, потому что она находится под контролем, и люди, которые живут в этой стране, не предрасположены в своих разговорах давать информацию, которая может потом повлечь для них серьезные неприятности. Я полагаю, что в настоящее время правомерны могут быть обе версии – как взрыв на складе пиротехники, поскольку туркменское руководство очень любит пышные торжества, которые сопровождаются салютами, так и на кладах, принадлежащих военным. Но вот количество жертв, которое указывается на сайте "Хроника Туркменистана", все-таки, скорее всего, преувеличено. Не секрет, что это сайт оппозиционный, поэтому он со своей стороны заинтересован в том, чтобы подавать информацию под определенным ракурсом.

Арно: А что, какие-то феноменальные температуры в Туркмении? Обычная жара, лето, почему вдруг воспламенение произошло? Или это поджог?

Куртов: Туркменистан один из самых жарких.

Арно: Но прошлое лето не было менее жарким, чем это. Можно это как-то с температурным режимом сопоставить?

Куртов: Тем не менее, за 40 градусов в тени – это достаточно обычное явление для такого времени года в Туркменистане. Достаточно одной разбитой бутылки – и может всполохнуть сухая трава.

Арно: Но все же интернет вырублен в стране, телефонная связь, люди боятся что-то говорить – это наводит на определенные мысли. Все-таки вы склоняетесь к какой версии?

Куртов: То, что вырублен интернет – это немножко преувеличение, я бы так сказал. Дело в том, что Туркменистан относится к государствам, где интернет вообще-то неразвит. Всего 1,6% населения Туркменистана имеет хоть какую-то возможность пользоваться интернетом. Он очень дорогой, безлимитный высокоскоростной интернет, который распространен в Москве, по туркменским меркам стоит 6,5 тысяч долларов в месяц. Такой суммы рядовой туркменский гражданин заплатить, конечно, не может. Он тоже находится под контролем, поэтому вырубленный интернет – это в большей степени такая фигура речи.

Казнин: Не только оппозиционный ресурс рассказывает о том, что там происходит. Есть ссылки и на сайт Фергана.ру, и на ресурсы News-Asia. То есть идет информация из различны источников. Главное, наверное, все-таки – это не то, что взорвалось, пиротехника или военный склад, а количество жертв.

Арно: 200 человек на данный момент.

Казнин: Есть свидетельства о том, что погибших очень много, среди них есть и гражданские, и дети. Дети ходят по городу без присмотра, там творится что-то ужасное. Это по одной из версий. Вообще есть надежда, что будет через какое-то время известно точно, что произошло, количество жертв, или могут скрыть ситуацию, и никогда люди не узнают, что там произошло на самом деле?

Куртов: Если касаться первой части ваших рассуждений, то количество жертв при такого рода взрывах, если это действительно склад боеприпасов, может быть действительно очень большим. Поскольку это столичный велаят, то есть это Ахалский регион, он самый густонаселенный в Туркменистане, недалеко расположена железная дорога, поселки примыкают к тому населенному пункту, где произошел взрыв. И количество жертв может исчисляться десятками, но сотнями – это очень наряд ли. То, что оцепление полиции – ничего из ряда вон выходящего в этом нет, точно так же мы поступаем и в России, и в той же самой Франции для того, чтобы обеспечить эффективную помощь в короткие сроки, и чтобы не была распространена паника вокруг населения. А что касается вообще общей ситуации, то я, честно говоря, не вижу ничего из ряда вон выходящего, поскольку речь наверняка не идет ни о теракте, ни о попытках какого-то мятежа против туркменской власти, я все это совершенно исключаю. Вот версия о том, что кто-то, как, может быть, и в России появляется, заметал следы коррупционных каких-то схем, недостачу боеприпасов – это возможно в туркменских условиях.

Казнин: А кому могут продавать в Туркмении боеприпасы?

Куртов: Рядом, практически в сотне километрах граница находится, граница, которая может востребовать боеприпасы.

Казнин: Даже в России эта версия имеет место быть – за последний только месяц, наверное, были взрывы серьезные, и за последние годы очень много подобных историй. Одна из версий – это то, что действительно или скрывают следы каких-то продаж нелегальных, или просто под шумок уничтожают устаревшее вооружение. В Туркмении как с этим обстоит дело? Там есть современное вооружение, и насколько большие запасы, может быть, с советских времен еще оставшегося?

Куртов: Действительно есть запасы с советских времен. Туркменистан хотя и малонаселенная страна, но в Советском союзе занимал важное стратегическое положение, потому что рядом был и Иран, с которым отношения были достаточно сложными, и Афганистан. В последний период существования СССР по известным причинам это была "горячая точка". Вооружения остались все эти, модернизация вооружений происходит, поскольку Туркменистан – богатое государство за счет продажи своих природных ресурсов, имеет деньги. Оно получает вооружение, кстати, в основном, в России.

Казнин: То есть мы продаем оружие?

Куртов: Да, продаем оружие, и это правильная практика.

Казнин: Современное?

Куртов: Современное оружие. Военно-морские силы пополняются нашими боевыми кораблями, модернизация оружия - как раз Россия испытывает конкуренцию со стороны той же Украины за то, чтобы модернизировать вооруженные силы Туркменистана.

Ведущие: Татьяна Арно, Дмитрий Казнин