Кыргызстан: Ошские кафе и рестораны переходят к новым хозяевам и получают новые имена

Многих ошских узбеков задевают новые памятники, возводимые городскими властями. Новые монументы воспевают кыргызскую самобытность, не ставя перед собой задачи построения многонационального общества. Так, например, над ведущей в Ош магистралью сооружается арка из металла в форме юрты кыргзыских кочевников. (Фото Дэвида Триллинга)

Прошлогодняя волна массовых столкновений на национальной почве перепахала культурный ландшафт южного Кыргызстана, и события на кулинарном фронте столицы региона, Оша, являются красноречивым тому доказательством.

Лучшими поварами в Кыргызстане повсеместно считаются узбеки, и это мнение разделяют даже самые закоренелые кыргызские националисты. До июньских массовых беспорядков 2010 года узбекам принадлежали сотни небольших предприятий общественного питания в Оше, в которых подавали плов, самсу и шашлык. После же прошлогодних событий многие из этих заведений перешли в собственность кыргызов и носят теперь кыргызские названия. В одних случаях узбеков заставляли продавать свои кафе преступные группы, в других узбеки спасались бегством из страны, а их собственность оказывалась в чужих руках.

В ошском кафе "Джалалабад" кыргызская управляющая объяснила, что заведение принадлежит двум владельцам – кыргызу и уйгуру (представителю еще одного тюркского национального меньшинства, проживающего на территории Центральной Азии, главным образом на западе Китая). Сменились название кафе и владельцы после прошлогодних событий, с неохотой признает она. Раньше кафе принадлежало узбекам и носило название "Виктория".

"Прежний владелец покинул страну", – признает она. На вопрос о новом названии ресторана она отвечает, что новый кыргызский владелец является уроженцем Джалалабада. "Людям оно больше нравится, потому что это кыргызское название. Люди в Оше любят уйгурскую и европейскую кухню, а также кыргызские названия".

Версии кыргызов и узбеков о ходе прошлогодних "событий" или "войны", как называют здесь массовые столкновения 2010 года, кардинально разнятся. Не соглашаясь по многим пунктам в отношении причин и следствий тех событий, представители двух национальностей обычно сходятся в одном: "победили" кыргызы. В атмосфере нарастающего кыргызского национализма статьи на страницах кыргызскоязычных газет изобилуют шовинистическими нападками на национальные меньшинства, оправдывая жесткие меры, призванные защитить "земли наших предков". Кыргызские политики требуют от меньшинств "уважения". Как подтверждает профессор политологии бишкекского Американского университета в Центральной Азии Азамат Темиркулов, за последний год наблюдается рост националистических настроений в обществе, особенно в Оше. "После прошлогодних событий кыргызы подняли эту тенденцию на щит в культурной, и, пожалуй, экономической сферах, – сказал он EurasiaNet.org. – Имеют место национализм и националистические организации. Они присутствуют не только в повседневной жизни, но и в официальных учреждениях".

Кипение националистических страстей проявляется и в названиях местных компаний и различных заведений. Кафе, некогда называвшееся "Гульноза" по имени узбекской девушки, теперь именуется "Ынтыкмак" (что по кыргзыски означает "единство"). Название по еще одному узбекскому женскому имени, "Махаррам", превратилось "Ирыскы" (по-кыргзыски "счастливый"). Сменились и русские названия кафе и ресторанов.

Даже ошский Кыргызско-Узбекский университет был переименован в Ошский социальный университет после того, как в ходе беспорядков была сорвана часть названия учебного заведения со словом "узбекский", отпечатавшаяся на пыльной штукатурке. Почти две тысячи выпускников вуза 2010 года – на момент начала массовых беспорядков только-только завершившие обучение – а также выпускники 2011 года не могут получить дипломы, потому что министерство образования никак не может утвердить в официальном порядке новое название.

Работники одного узбекского ресторана, который обошли стороной прошлогодние события и который по-прежнему носит узбекское название, задаются вопросом, сколько еще им удастся просуществовать, прежде чем их попросят вон. "Мы не можем играть узбекскую музыку, даже когда нас просят об этом. Это запрещено во всех кафе. Мы не исполняем узбекскую музыку", – сетует узбек, жарящий шашлык.

Повар опасается, что скоро придет черед и этого ресторана, пока принадлежащего его брату и существующего в окружении таких же заведений, уже перешедших в чужие руки. Пока брату удается держаться при помощи своего кыргызского друга, имеющего связи в городской администрации. Но никто не знает, как долго продлится эта протекция, говорит повар. Он опасается, что рано или поздно сюда нагрянет группа молодых кыргызов в спортивных костюмах с предложением, от которого они не смогут отказаться. "Нет никакой гарантии, что никто не придет и не заставит нас все продать", – подчеркивает этот человек.

Пожалуй, самым наглядным примером переименований является мечеть Имам аль-Бухари. После прошлогодних событий к названию этой большой центральной мечети города было добавлено слово "алай" и она превратилась в мечеть Имам аль-Бухари-Алай.

Алай – это горный район к юго-востоку от Оша, где очень сильны кыргызские националистические настроения. По имеющимся сведениям, именно отсюда во время массовых столкновений прибыли многие кыргызы, принявшие участие в тех событиях. В националистической прессе люди из Алая превозносятся как патриоты. Для многих же узбеков это место является синонимом погромов.

После прошлогодних массовых беспорядков во главе мечети был поставлен Камбаралы Ахметов, кыргыз по национальности. Он отметает мысль о том, что мечеть была переименована в угоду националистическим тенденциям. По его словам, до возведения нынешней мечети в начале 1990-ых годов на этом месте стояла небольшая мечеть под названием Алай.

"Настоящим названием является Алай. Мы просто уважаем историю, это никак не связано с национальностью", – подчеркивает он. В храме Божьем национальность роли не играет. Правда, узбеки теперь реже посещают мечеть, чем до прошлогодних событий, признает он.

От редактора:
Джастин Вела является независимым журналистом. Живет и работает в Стамбуле.
13 июля, 2011