Бремя трудовых конфликтов
Г.Илеуова: События в Мангистау показывают наличие системного сбоя в матрице отношений по линии "работодатель-работник-государство". По существу они демонстрируют, что в Казахстане не создан и не заработал эффективный механизм по разрешению трудовых конфликтов

На дворе лето, пора отпусков. Но градус социально-политической активности в стране не спадает. Об основных характеристиках момента мы решили поговорить с руководителем ОФ "Центр социальных и политических исследований "Стратегия" Илеуовой Гульмирой.

В Багдаде все спокойно?
– Давно не говорили о социальной ситуации в стране. У Вашей организации появились свежие данные? Что Вы можете сказать о социальных настроениях в республике?
– Я бы хотела привести данные, полученные нами в июне т.г. в рамках 15 волны международного проекта "Евразийский монитор". Опрос проведен по общенациональной выборке в 8 регионах Казахстана, общее количество опрошенных – 1036 респондентов. По результатам исследования 73% опрошенных отметили, что ситуация в Казахстане благополучная, спокойная, 22% – неясная, напряженная, 2% – критическая, взрывоопасная. Цифры, в целом, стабильные, в сравнении с 2010 годом, но по сравнению с 2009 годом мы наблюдаем значительное улучшение оценок. Например, в марте 2009 года о том, что ситуация в стране неясная, напряженная говорил 51% респондентов. Основное настроение, которое характерно для нашего населения в июне этого года – это надежда на улучшение ситуации и уверенность в завтрашнем дне. Также у подавляющего большинства респондентов высоки оценки удовлетворенности жизнью. Не удовлетворены своей жизнью около четверти опрошенных казахстанцев. Материальное положение более половины участвовавших в опросе оценивают как среднее, более трети – как хорошее и очень хорошее. Также неплохие показатели социального оптимизма: 54% полагают, что через год их семьи будут жить лучше, чем сегодня.
– Т.е. никаких проблем? Все спокойно?
-Нерешенные проблемы, конечно, есть, и рейтинг их давно "устаканился". Это рост цен, инфляция, безработица, жилищные проблемы, преступность, состояние системы здравоохранения. Я посмотрела данные нашей организации за 2009-2011 годы, так вот, начиная с мая 2009 года, первая пятерка проблем остается практически одной и той же. За исключением позиции "экономическое положение", она несколько снизила свою актуальность как проблема. До 2009 года больше всего волновала безработица, в период кризиса обострилась проблема роста цен.
– Получается в среднем по стране, как по больнице, температура нормальная. А как же быть с социальными протестами в отдельных регионах, они социологами как-то исследуются?
– Конечно, социологи всегда задают вопросы на выявление социальной активности, определение уровня протестности в стране, регионе, отдельном населенном пункте. Мы также спрашиваем жителей на предмет их прогноза по поводу возможности социальных катаклизмов. Так что инструменты есть. Если посмотреть на последние несколько лет, то можно заметить увеличение количества акций социального протеста по всей стране. При этом чаще всего они имеют локальный и скоротечный характер, т.е. заканчиваются, как только решаются проблемы и причины, конфликт породившие. Наиболее "долгоиграющей" в последние годы оказалась проблема дольщиков и ипотечников, но в силу специфичности и узости вопроса, данное движение не смогло расширить свою социальную базу, даже несмотря на то, что в стране более половины населения, по данным нашего исследования, нуждается в жилье или улучшении жилищных условий. Таким образом, опираясь на свои исследования, я не могу говорить о росте социальной протестности в целом по стране. Более того, если поднять все, что мы говорили в годы кризиса, мы ни разу не прогнозировали каких-то социальных катаклизмов в тот период. А то, что проходят отдельные акции протеста – это нормальный процесс, люди обращают внимание на свои проблемы, требуют их разрешения. Главное, чтобы было понимание их природы, и принимались адекватные меры.

Мангистау: поздно искать виноватых
– А как же с ситуацией в Мангистауской области? Как Вы прокомментируете то, что там массовые акции протеста проходят не в первый раз и носят довольно масштабный характер?
– На эту тему уже вышло немало комментариев, с некоторыми я согласна и не хотелось бы повторяться. Но, тем не менее, на что хотелось бы обратить бОльшее внимание. Мы же видим, что и работодатели, и местная власть в лице акиматов области и города предпринимают меры по разрешению ситуации. В прошлом году их активность привела к позитивному результату. Что же в этом году? По моему мнению, события в Мангистау показывают наличие системного сбоя в матрице отношений по линии "работодатель-работник-государство". По существу они демонстрируют, что в Казахстане не создан и не заработал эффективный механизм по разрешению трудовых конфликтов, а для меня это именно трудовой конфликт, возникший по линии взаимоотношений между работниками предприятий и их работодателями. Что имеется в виду? Где старый добрый профсоюз? Разрушен как институт, руины его еще кое-где дымят, т.е. на каких-то предприятиях, отраслях его пытаются возродить, придать новый импульс. Но по факту он не является весомым и авторитетным субъектом в системе трудовых взаимоотношений. Когда я слышу от работодателя, руководителя ПФ "Узенмунайгаз", что ему не с кем вести переговоры со стороны работников, то я ему верю. Но эта проблема не только Жанаозеня, эта проблема повсеместная. Данная ситуация (отсутствие профсоюзов), конечно, чаще всего удобна работодателю: не надо особо оглядываться на коллектив. Но, как оказалось, до поры до времени. В итоге работодатель оказывается один на один с разгневанным коллективом и все попытки откупиться приводят только к расширению базы социально-экономических требований. Не совсем прояснена и роль государства в лице местной исполнительной власти в условиях эскалации конфликта. Понятно, что основной ее интерес – это сохранение социальной и политической стабильности во вверенном регионе. Но какой ценой? Применить силу при разгоне митингующих забастовщиков? Конечно, нужно смотреть на уровень социально-экономического развития, в частности, города Жанаозен, все ли сделано с точки зрения обеспечения нормальной жизни для горожан.
– Но все равно какие-то социальные предпосылки, причины конфликта назревали, и, возможно, они кроются не только в системе трудовых взаимоотношений?
– Мы в Мангистауской области проводили несколько полевых исследований, и выявили, что одной из основных идентификационных характеристик выступает экономический эгоизм жителей области, да и всего западного региона. Еще в исследованиях начала 2000-х годов нами был выявлено представление об обделенности, обиженности жителей нефтяных областей Казахстана, которое все эти годы подпитывалось разговорами о несправедливом распределении нефтяных богатств. Тогда это было просто интересным наблюдением, не принятым к сведению идеологическим аппаратом страны, но сейчас мы вовсю начинаем пожинать последствия подобного рода самовосприятия. Завышенные социальные притязания, конфликтная постановка вопроса при достаточно низком уровне трудовой дисциплины – не самые лучшие исходники для ведения переговоров. Сейчас нефтедобывающие области Казахстана развиваются очень динамично, вложения в социальную сферу – огромны. Конечно, остается много вопросов социального развития, но ведь с подобными проблемами сталкиваются жители и руководители других регионов страны. По моему мнению, что касается именно ситуации в Мангистауской области, необходима новая адекватная коммуникативная модель отношений, и в ее построении и реализации должна быть значительной роль представителей Центра, будь то органов власти, будь то центрального офиса работодателя. Центральные органы бросили все на самотек – выплывет-не выплывет. Боюсь, что это плохая тактика, может срикошетить в другом месте.
– Каков Ваш прогноз развития ситуации? Что будет дальше? Все ли делается для решения проблемы?
– Нужно уметь освещать социальные конфликты, простое замалчивание дела не решит. Ведь, например, тот дисбаланс в миграционных процессах, в котором сейчас обвиняют местные власти, произошел не только по их вине. Я думаю, что подобные решения принимаются в нашей стране централизованно, а не по прихоти местных начальников. Говоря о коммуникативной модели, имею в виду то, что, учитывая, что подобный трудовой конфликт у нас не первый, и, по всей видимости, не последний нужно на его опыте попытаться начать разрабатывать и внедрять механизмы по их урегулированию. Также пытаться грамотно излагать свою позицию в СМИ, а не прятать голову в песок, делая вид, что это местная локальная проблема, которая сама по себе рассосется.
Прогноз развития ситуации у меня не оптимистический. Особенно, если учитывать, что уже сейчас различными внешними и внутренними силами прилагаются активные усилия по "разогреванию" конфликта в своих, чаще всего, меркантильных интересах. Проблема, повторюсь, системная, процессы запущены с нескольких сторон. Откупиться от рабочих, путем простого повышения их оплаты, возможно, даст эффект, но только временный. Все что делается с точки зрения социально-экономического, социокультурного развития области, города – бастующими не видится, не принимается в расчет, рассматривается как само собой разумеющееся, а при наличии завышенных социальных притязаний и отсутствии сравнительных планок, например, с ситуацией в других регионах страны, не будет рассматриваться в качестве бонуса еще долгое время. В печати можно увидеть разные предложения по разрешению ситуации. От массового завоза рабочей силы из-за пределов области на замену бастующим до необходимости перевода центрального офиса работодателя в Актау, к основному месту дислокации бизнеса. Одно ясно, в настоящий момент для нахождения путей разрешения конфликта нужно рассматривать все приемлемые варианты с целью недопущения выхода ситуации из-под контроля. Может быть и так, что на месте управленцам будет намного легче прочувствовать социальное самочувствие работников, уравновесить ситуацию, ориентируясь на человеческий фактор. Также очевидно, что силовое решение не будет эффективным в силу ментальных качеств населения. Теперь только кропотливая работа кризис-менеджеров, согласительных, примирительных комиссий, активизация работы профсоюзов, выпестывание вменяемых лидеров мнений. Конечно же, хорошая аналитическая и разъяснительная работа служб по персоналу, четко отслеживающих все нюансы в настроениях коллектива. А возможно, нужно вспомнить и использовать кое-что из прежней, советской, практики, когда в трудовых коллективах на освобожденных началах работали люди, в обязанность которых вменялось проведение социальной, воспитательной, культмассовой и другой, сплачивающей коллектив, работы. Короче говоря, рутина, без которой вопроса не решишь.

"Ак жол" – получится, не получится
– И, в завершение, не могли бы Вы прокомментировать изменения, произошедшие в партии "Ак жол"?
– Если вы помните, то, что "Ак жол" вторая по узнаваемости партия мы говорили всегда. Видимо, кто-то обратил на эту его популярность внимание. Но мне хотелось сказать только об одном в связи с вашим вопросом. На протяжении нескольких лет я не слышала в адрес А.Байменова ни одного хорошего слова от тех, кого принято считать оппозицией, и кто его сейчас поливает грязью еще усерднее. Так что же, у кого-то все-таки были иллюзии на его счет, кто-то из оппозиции считал его "своим парнем"?! Если да, то к чему был этот негативизм в прошлом? Если нет, то что они ожидали от человека, которого до этого решения и раньше ни во что не ставили? Выглядит, как очередная попытка показать себя "белыми и пушистыми". Новому "Ак жолу" нужно время чтобы переродиться. Те качества, которые данной партии собираются приписать сейчас, это не имманентные ей характеристики. Но пусть попробуют, может, что и выйдет интересного.

"МК в Казахстане", 13 июля 2011