"Уйгурский фактор" против "китайского чуда"
Рост напряженности в Восточном Туркестане может оказаться весьма опасным для КНР

Власти Китая официально признали гибель 14 человек в столкновениях с полицией в Синьцзян-Уйгурском автономном районе страны. Как указывает официальная пресса, группа людей, вооруженных ножами, топорами и бутылками с зажигательной смесью, с криками "Нет Бога, кроме Аллаха" захватила заложников, а затем разгромила и подожгла полицейский участок.

Между тем Всемирный уйгурский конгресс еще раньше распространил свою версию событий. Согласно ей, полицейские избили до смерти 14 человек и застрелили еще шестерых в ходе беспорядков недалеко от города Хотана. Беспорядки были связаны с тем, что уйгуры требовали освобождения своих родственников из тюрьмы и пытались захватить в заложники полицейских. В результате под арестом оказались еще 70 человек. Наконец показательно и другое. Первоначально власти Китая, подтвердив, что, дескать, группа террористов напала на полицейский участок в Хотане, признавали гибель четырех человек. Указывалось, что среди жертв - один полицейский и двое мирных жителей, оказавшихся, по официальной версии, в заложниках у злоумышленников. Но затем, когда большинство мировых СМИ цитировали сообщение Всемирного уйгурского конгресса, вынуждены были "откорректировать" официальные данные.

В сообщениях для прессы не указывается, за что были арестованы уйгуры, родственники которых требовали их освобождения. Однако как минимум наводит на размышления тот факт, что столкновения в Хотане произошли, по сути дела, во вторую годовщину жестоко подавленного китайскими властями восстания уйгуров в городе Урумчи. По официальным данным, число жертв составило тогда 200 человек. Однако Всемирный уйгурский конгресс говорил о десятках тысяч пропавших без вести, судьба которых оставалась неизвестной.

И тогда, и сейчас власти КНР всячески подчеркивали наличие "исламского фактора" в разворачивающихся в СУАР событиях. По их версии, противостоит властям в этом регионе "Исламское движение Восточного Туркестана", связанное с "Аль-Гаэдой".

Эксперты, однако, предупреждают: не все так просто. Во-первых, версия о том, что за восстанием уйгуров стоит "Аль-Гаэда", не подтверждается анализом данных на сайтах исламистов. Более того, за "беспорядками", что признают и сами власти КНР, стоит Всемирный уйгурский конгресс, а это уж точно не филиал "Аль-Гаэды".

И, самое главное, в этом споре практически за кадром остается другое: волнения на национальных окраинах Китая представляют для этого государства куда более серьезную опасность, чем это представляется многим. А Тибет - это, возможно, наиболее известный, но далеко не единственный регион КНР, где властям приходится сталкиваться с проблемой, которую можно назвать и сепаратизмом, и национально-освободительным движением - это уже кому как нравится.

Так, в конце мая нынешнего года появились первые сообщения о нестабильности в другом "автономном регионе" на севере Китая - во Внутренней Монголии, которая доселе считалась местом вполне спокойным и благонадежным. Тем не менее здесь, по сообщению Global Post, на которую ссылается "Газета.ру", тысячи местных скотоводов вышли на митинг, требуя защиты своих прав. Роль детонатора сыграла гибель одного из пастухов-аратов, по имени Мергер. Как указывает издание, грузовик, за рулем которого находился китаец, сбил Мергера 10 мая, когда тот вместе с другими пастухами пытался остановить караван грузовиков, проезжающий через луга. Монголы уже не раз заявляли, что эти грузовики разрушают пастбища. При этом китайские власти уже переселили из Внутренней Монголии 250 тысяч монголов, занимающихся скотоводством, под предлогом сохранения лугов. Численность китайцев уже давно превышает количество монголов в регионе.

Плюс ко всему на фоне восторгов по поводу "китайского экономического чуда" стало как-то немодно говорить о наличествующих в этой стране серьезных социально-экономических проблемах. В частности, многие эксперты, прежде всего в тех же США, предупреждают: далеко не всей официальной статистике КНР о впечатляющем росте ВВП можно слепо доверять (социализм и приписки - это, похоже, "близнецы-братья"). Значительная часть китайских предприятий работает сегодня "на склад" - местная продукция не находит сбыта. Скандал с произведенными в Китае куклами Барби выявил еще одну опасность: многие западные концерны, ранее активно вывозившие производство в Китай из-за дешевизны рабочей силы, теперь столкнулись с тем, что их китайские "дочки" и "партнеры" не выдерживают стандартов качества, и производственные линии из Китая легче вывезти в другие страны. Где, может, не так дешево, но зато надежнее. Наконец, впечатляющие данные о росте ВВП следует пересчитывать с абсолютных объемов на душу населения, и вот тут уже миллиардный Китай оказывается одной из беднейших стран мира. А если добавить сюда еще и разрыв между богатыми и бедными, ситуацию, когда на одном полюсе - "новые китайцы", скупающие товар в самых дорогих бутиках Европы, а на другом - те, кто постоянно ночует в подземных переходах Пекина, то ситуация становится куда менее "лакированной", чем открытки с панорамой небоскребов Шанхая и Пекина.

Но есть у "китайского чуда" еще одна, диспропорция, которая в нынешних условиях представляет наибольшую опасность. Это, скажем так, "неравномерное развитие" регионов. Точнее, плодами "китайского чуда" воспользовались в основном южные приморские и центральные районы страны. А северу, где и сосредоточены районы проживания национальных меньшинств, достался куда меньший "кусок пирога". Да и тот в основном в виде весьма спорных экономических и градостроительных проектов, сопровождавшихся массовым переселением в эти районы этнических китайцев, то есть ханьцев. И, по мнению многих аналитиков, взрыв в регионе, который одни называют Синьцзяном, а другие - Восточным Туркестаном, окажется для Китая куда опаснее, чем, к примеру, в Тибете.

В самом деле, еще по "горячим следам" столкновений 2009 года The Financial Times предупреждала: "Когда в 1991 году распался Советский Союз, внезапно стало ясно, что СССР никогда не был настоящей страной. Это была многонациональная империя, удерживаемая вместе при помощи силы. Сможем ли мы когда-нибудь сказать то же самое о Китае?" "В стране, где живет 1,3 миллиарда человек, 2,6 миллиона в Тибете и 20 миллионов в Синьцзяне могут показаться чем-то незначительным. Но вместе они занимают около трети континентальной территории Китая, и на их долю приходится существенная часть запасов нефти и газа этой страны, которых ей явно не хватает, - указывала газета. - Как русские опасаются китайского влияния в Сибири, так и китайцы боятся, что мусульманский Синьцзян может отойти к Средней Азии." После чего делала вывод: "Сегодня кажется, что активисты, проводящие кампании в поддержку Синьцзяна и Тибета, находятся в одиночестве и полностью побеждены. Именно такова зачастую судьба защитников безвестных и угнетенных народов. Изгнанники из стран Балтии и из Украины, поддерживавшие в советскую эпоху стремление своих стран к свободе, на протяжении десятилетий казались эксцентричными и безопасными чудаками. Они изначально были поборниками проигрышного дела. Но в один прекрасный день эти люди победили."

Плюс ко всему историческая память тоже может сыграть злую шутку с Китаем. Напомним: земли, которые одни называют "Синьцзяном", другие - "Кашгаром" или "Восточным Туркестаном", вошли в состав Китая по местным меркам совсем недавно - около 200 лет назад, то есть ненамного раньше первой аннексии Азербайджана Россией по Туркманчайскому договору. Даже само слово "Синьцзян" означает "новая граница".

Но так же, как и в Тибете, ослабление центральной власти в Пекине немедленно привело к тому, что Кашгар если и не де-юре, то во всяком случае де-факто вернул независимость. В тридцатые годы здесь вспыхнуло уйгурское восстание, которое попыталась использовать в своих целях Москва, но официальный Пекин его жестоко подавил. Следующий этап начался в 1944 году, когда в Кашгаре была провозглашена "Восточно-Туркестанская революционная республика".

У власти в Пекине в это время находился Чан Кай-ши, у которого с СССР отношения, скажем так, не складывались, и Москва с удовольствием поддержала уйгуров. Им поставляли вооружения, советские инструкторы готовили бойцов для армии Восточно-Туркестанской республики.

А конец ее оказался столь же трагическим, что и правительства Южного Азербайджана. К власти в Пекине пришел Мао Цзэдун, Чан Кай-ши убежал на остров Тайвань, и Восточно-Туркестанская республика потеряла для Москвы всякий смысл. В особенности с учетом того, что ее пример совершенно не тем образом воздействовал на население Западного Туркестана - советской Средней Азии, где уже задумывались о слове "независимость" и вспоминали о той самой "Кокандской автономии", доблестно потопленной в крови дашнаками.

Москва изобрела изящный план: глава правительства ВТР Ахмет Ян Кассими должен был добровольно передать власть Пекину. Но он отказался. Его пригласили в Пекин для переговоров, а отправиться туда он согласился через советскую Алма-Ату. Рассчитывал ли Кассими в чем-то убедить своих недавних союзников, неизвестно, но через несколько недель, 27 августа 1949 года, было объявлено, что кабинет Кассими погиб в авиационной катастрофе. Его преемники оказались более сговорчивыми,

Однако в глубине городских кварталов Урумчи, Кашгара, Кульджи до сих пор уверены: то, что произошло в 1949 году, было китайской оккупацией независимой уйгурской республики. И эта независимость может и должна быть восстановлена. Тем более что "социалистический рай" в китайском исполнении, мягко говоря, не вызвал симпатий. Если в 1949 году на территории нынешнего СУАР китайцы составляли всего 4% населения, то теперь китайцев уже 46%, а уйгуров - около 40% - события развиваются примерно так же, как на территории Эриванского ханства. А уж "реконструкция" исторического центра Кашгара, где безжалостно уничтожается его традиционный "восточный" облик, узкие улочки заменяются стеклобетонными новостройками, а вот квартиры в них получают главным образом китайцы, а не уйгуры, более всего напоминает "реконструкцию" Еревана.

Вопрос, однако, в том, что сегодня у центральных властей Китая нет политического "рецепта" решения уйгурской проблемы. А справиться с ней при помощи силового давления и репрессий тоже не получается. А это значит, что распад Китая - это вовсе не такая уж нереальная перспектива. Вопрос в том, по какому сценарию он будет происходить и у каких сил в конце концов окажется в руках власть в том же Восточном Туркестане.

А.ШАКУР
№ 130(2571) Чт., 21 Июля 2011