Главные угрозы для человечества в наши дни исходят, скорее, не от определенного зла, а от неопределенных источников угрозы. Мы обеспокоены не видимыми опасностями, а теми смутными угрозами, которые могут застигнуть в тот момент, когда ждешь их меньше всего, и от которых мы недостаточно защищены.

Существуют, конечно, конкретные, опознаваемые опасности, но что действительно больше всего беспокоит нас, например, в террористической угрозе, так это ее непредсказуемый характер. Самое тревожное в экономике в наши дни ‑ это ее изменчивость, иначе говоря, неспособность наших институтов защитить нас от чрезмерной финансовой неопределенности.

В общем случае, большая часть нашего беспокойства отражает незащищенность от угроз, которыми мы можем управлять лишь частично. Наши предки жили в более опасной, но менее рискованной среде. Они выносили уровень бедности, который был бы невыносим для жителей развитых стран в наши дни, в то время как мы подвергаемся рискам, чья природа, сложная для нашего понимания, для них была бы просто непостижимой.

Поскольку взаимозависимость беспрецедентным образом распространяется на всех нас, управление глобальными угрозами является большим вызовом для человечества. Сюда относятся: изменение климата; риски использования ядерной энергии и риски распространения ядерного оружия; террористическая угроза (качественно отличающаяся от опасностей, связанных с обычной войной); сопутствующие последствия политической нестабильности; экономические последствия финансовых кризисов; эпидемии (риски распространения которых растут вместе с ростом мобильности населения и развитием свободной торговли); а также внезапно возникающие, подпитываемые СМИ, панические настроения, такие как недавний огуречный кризис в Европе.

Все эти явления являются частью темной стороны глобализованного мира: загрязнение окружающей среды, инфекционные заболевания, нестабильность, взаимосвязи, волнения, общая для всех хрупкость, распространение последствий на весь мир, а также слишком сильная подверженность внешним воздействиям. В этом отношении можно было бы говорить об "эпидемическом характере" нашего современного мира.

Взаимозависимость, фактически, является всеобщей зависимостью ‑ всеобщей подверженностью рискам. Ничто теперь не может быть абсолютно изолированным, и "иностранных дел" больше не существует: все стало национальным, даже личным. Проблемы других людей ‑ теперь наши проблемы, мы больше не можем смотреть на них с безразличием или надеяться извлечь из них свою выгоду.

Это контекст, в котором развиваются нынешние, присущие конкретно нам уязвимости. Все, что нас защищало (расстояния, государственное вмешательство, меры предосторожности, классические методы защиты) ослабло и сейчас обеспечивает слабую защиту или вообще никакой.

Возможно, мы не приняли во внимание все геополитические последствия, проистекающие из этой новой логики взаимозависимости. В таком сложном мире даже самые сильные испытывают недостаток защищенности. Действительно, логика гегемонии сталкивается с текущими процессами отделения и автономизации – подумайте о Пакистане, например, или Италии, которые создают нестабильность или асимметрию, которые не всегда благоприятствуют сильным мира всего.

Слабые, когда они уверены, что не смогут победить, могут навредить самым сильным, и даже заставить их проиграть. И в отличие от существующего уже много веков вестфальского миропорядка на основе суверенного существования государств-наций, согласно которому определяющим фактором был удельный вес каждого государства, в мире взаимозависимости военная и экономическая безопасность, сохранность здоровья людей и окружающей среды сильнейших являются постоянным заложником слабейших. Все подвержены последствиям беспорядков и волнений на периферии.

Эти условия слишком сильной подверженности внешним воздействиям по большей части беспрецедентны, и они ставят многочисленные вопросы, на которые у нас пока еще нет правильных ответов. Какая защита могла бы соответствовать такому миропорядку?

Неудивительно, что "заразная" глобализация, которая увеличивает уязвимость, неизбежно порождает профилактические и защитные стратегии, которые не всегда пропорциональны или разумны. Ксенофобия и шовинизм, которые могут разбудить некоторые из защитных стратегий, могут закончиться тем, что причинят больше вреда, чем угрозы, для борьбы с которыми они были предназначены.

Так, в эту эру глобального потепления, умных бомб, кибервойн и пандемий наши общества должны быть защищены при помощи более усложненных и комплексных стратегий. Мы не можем продолжать следовать стратегиям, которые игнорируют нашу общую подверженность глобальным рискам и получающуюся в результате этого среду взаимной зависимости.

Мы должны изучить новую грамматику власти в мире, который состоит скорее из общего блага или общей беды, чем из личного или национального интереса. Они, конечно же, не исчезли, но их стало практически невозможно защитить вне системы, способной справляться с общими угрозами и использовать общие возможности.

В то время как старая игра с позиции силы была посвящена поискам средств защиты собственных интересов без учета интересов других, слишком слишком сильная подверженность внешним воздействиям принуждает к взаимному обмену рисками, развитию коллективных методов и обмену информацией и стратегиями. Действительно эффективное глобальное управление является стратегическим горизонтом, к которому человечество должно стремиться изо всех сил.

Это звучит резко, но так и будет. И это не имеет ничего общего с пессимизмом. Проблема управления глобальными рисками является ничем иным, как проблемой предотвращения "конца истории" ‑ не как безмятежного идеала глобальной победы либеральной демократии, но как наихудшего варианта коллективного краха, который мы только можем себе вообразить.

Хавьер Солана - бывший Высокий представитель по вопросам общей внешней политики и политики безопасности Европейского союза и бывший Генеральный секретарь НАТО, является президентом Глобального экономического и геополитического центра ESADE, и заслуженным старшим научным сотрудником в области внешней политики Брукингского института. Даниэль Иннерарити - директор Института демократического правления при Университете Страны Басков. Ими в соавторстве написана книга "Человечество под угрозой: правительство эпохи глобальных рисков (La humanidad amenazada: el gobierno de los riesgos globales)".