Узбекистан: Инициированная Ташкентом демократизационная кампания служит ширмой для закулисной борьбы

После вступления в силу принятого весной этого года пакета конституционных поправок премьер-министр Узбекистана Шавкат Мирзиеев и возглавляемый им кабинет министров обязаны теперь отчитываться перед парламентом. Насколько эффективным окажутся новые реформы в деле постепенного перевода республики на республиканскую форму правления остается пока спорным вопросом. (Фото: ООН/Эскиндер Дебебе)

Законодательный орган Узбекистана давно стяжал себе славу органа, послушно утверждающего все решения исполнительной власти. Но в середине июля произошел беспрецедентный казус: депутаты раскритиковали отчет премьер-министра по актуальным вопросам социально-экономического развития страны. На взгляд властей, критика парламента в адрес работы исполнительной власти свидетельствует о постепенном продвижении Узбекистана по пути демократии. По мнению же ряда обозревателей, данный факт свидетельствует скорее об углублении внутриполитической борьбы между властными группировками.

До последнего времени кабинет премьер-министра Шавката Мирзиеева был подотчетен только президенту Исламу Каримову. Однако в ноябре прошлого года Каримов инициировал принятие поправок в конституцию, вступивших в силу весной этого года, и правительство Мирзияева отныне и впредь будет отчитываться и перед парламентом.

Были разработаны и другие положения, призванные повысить гибкость политической системы. Так, например, одна из поправок предоставляет политической партии, контролирующей большинство мест в законодательном органе из 150 депутатов, право выдвигать кандидатуру председателя правительства. (Конечно, те пять партий, что представлены в парламенте, считаются целиком и полностью прокаримовскими). В другом положении прописана процедура передачи власти: согласно новым правилам, в случае невозможности исполнения по каким-то причинам своих обязанностей действующим главой государства, высший руководящий пост переходит к назначаемому президентом председателю верхней палаты парламента, состоящей из 100 сенаторов. В прежней редакции основного закона вопрос о том, к кому должна переходить в таком случае власть, оставался неясным. Помимо всего прочего, к премьер-министру перешла прерогатива назначать руководителей областей, принадлежавшая прежде президенту.

Подконтрольные государству СМИ старательно восхваляют реформы как признак перехода Узбекистана к республиканской форме правления. В комментарии на сайте информагентства "УзА" состоявшееся 15 июля заседание парламента, на котором депутаты раскритиковали экономический отчет Мирзиеева, был назван первым шагом на пути "дальнейшего развития сдержек и противовесов в системе государственной власти, повышения роли парламента в осуществлении демократических социально-экономических реформ".

Учитывая тот факт, что на протяжении вот уже более двух десятилетий Ислам Каримов правит страной железной рукой, многие в Узбекистане не принимают эти демократизационные инициативы за чистую монету.

"Если послушать выступления нашего президента, то может показаться, что он является главным поборником демократии. Но, как нам слишком хорошо известно, на деле проводимая им политика расходится с его речами", – заявил нам один ташкентский журналист, пожелавший остаться неназванным.

В прежние годы узбекские власти уже проводили подобные демократизационные кампании, не принесшие, , по его словам, ощутимых результатов. Так, например, в 2004 году Каримов заявил, что политические партии станут играть более заметную роль в парламенте, а к политической оппозиции будет более толерантное отношение. После этого Узбекистан как числился, так и числится у международных правозащитных организаций одним из самых репрессивных режимов в мире.

Означенные так называемые реформы провоцируют множество домыслов и догадок по поводу истинных мотивов властей предержащих. Проживающая в Великобритании узбекская журналистка Шахида Якуб входит в число тех, кто полагает, что узбекское руководство насторожили народные восстания, прокатившиеся в этом году по Ближнему Востоку и Северной Африке. ""Арабская весна" определенно оказала свое влияние на политиков в Узбекистане. Создание иллюзии демократических реформ является превентивной мерой, призванной ослабить внутриполитическое недовольство и давление со стороны стран Запада", – говорит она.

Другие указывают, что реформы были заявлены еще до того, как "арабская весна" начала набирать обороты, полагая, что инициативы президентской администрации продиктованы углублением противоречий среди политических фракций в Узбекистане. Как полагает ряд обозревателей, имевшее место в середине июля заседание парламента и его исход связаны с закулисным политическим противоборством.

Еще несколько месяцев назад никто бы не осмелился публично критиковать обладающего огромным политическим весом Мирзиеева, который до своего выдвижения Каримовым на пост премьера в 2003 году занимал должность хокима Самаркандской и Джизакской областей. Помимо самого Каримова, подобным политическим влиянием может похвастаться лишь Рустам Иноятов, председатель преемницы КГБ – Службы национальной безопасности Узбекистана. Их обоих порой прочат в преемники Каримова на высшем руководящем посту.

"В последние годы Мирзиеев обрел слишком большую силу; верные ему люди занимают ключевые посты в органах государственной власти. Все это тревожит президента Каримова", манипулирующего демократизационной кампанией с тем, чтобы не дать подняться своим соперникам, утверждает лидер оппозиционного движения в изгнании "Солнечная коалиция" Санжар Умаров. Ныне проживающий в США, Санжар Умаров провел четыре года в заключении по обвинению в хищении, призванном, по мнению критиков, поставить крест на его политической карьере.

До андижанских событий мая 2005 года, когда силовики открыли огонь по демонстрантам, убив сотни гражданских лиц, Каримов пользовался определенной поддержкой в обществе. Андижанские события сказались на ней самым негативным образом, увеличив его зависимость от СНБ, правоохранительных органов и вооруженных сил. Однако, как утверждают некоторые обозреватели, якобы располагающие информацией из первых рук о внутриполитической борьбе в Ташкенте, в последнее время поддержка силовых структур в адрес каримовского режима начала ослабевать. Это и заставило Каримова в поисках поддержки обратиться к новым источникам, одним из которых как раз и является парламент.

По словам Умарова и других, борьба за власть среди узбекских политических группировок активизировалась после ухода с политической сцены дочери Каримова, Гульнары Каримовой, которую давно прочили в потенциальные преемницы отца на занимаемом им посту. В январе 2010 года Каримов назначил Гульнару послом в Испании.

Многие полагают, что принятое Каримовым решение направить дочь в Европу, было продиктовано желанием стабилизировать политическую ситуацию в стране и защитить не пользующуюся популярностью Гульнару от скрытых нападок со стороны соперников. Однако вместо того, чтобы положить конец противоборству внутри элиты, уход Гульнары со сцены нарушил равновесие во взаимоотношениях между фракциями. Это может объяснить, почему после ее ухода узбекской прокуратурой было возбуждено столько дел в связи с компанией Zeromax и другими, связанными с дочерью президента деловыми предприятиями. Как пояснил один узбекский дипломат, все эти действия уничтожили компанию и заставили различные группировки вступить в борьбу за то, что осталось от активов Каримовой.

По словам Умарова и ташкентского журналиста, предоставлением дополнительных полномочий парламенту 73-летний Каримов надеется обуздать развернувшуюся в Ташкенте внутриполитическую борьбу.

Правда, некоторые аналитики сомневаются, что усилением функций парламента Каримов сумеет достичь поставленной цели, поскольку депутаты являются не независимыми игроками, а специально отобранными пешками, представляющими различные противоборствующие группировки.

Расширение полномочий законодательного органа "является похвальной задачей, но это вряд ли сработает", – полагает Умаров. – Каримов стал заложником созданной им самим системы".
4 августа 2011