Валихан Тулешов: "Таджикистан – это антипод Пакистана"

"Безопасные корабли – это вытащенные на берег корабли".

Анахарсис Скифский

В связи с активизацией экспертного и общественного интереса к проблемам безопасности в регионе Центральной Азии, мы обратились с рядом вопросов к Валихану Тулешову, руководителю Центра международных исследований Института мировой экономики и политики при Фонде Первого Президента Республики Казахстан.

***

– Исполняется уже 20 лет Содружеству независимых государств (СНГ) и его структурам. Что они дали?

– Двадцать лет дали многое. Во-первых, образовались сами независимые государства. Был создан формат Содружества – организации, которая ставила целью культурное размежевание, расхождение по своим национально-государственным "квартирам". И этот процесс идет полным ходом без всяких югославских сценариев. Национальные интересы разных государств преобладают в их внутренней и внешней политике и по-другому на сегодняшний день быть не может.

Неучастие ряда лидеров в эсэнговских "тусовках" свидетельствует о том, что многие вопросы уже удалось решить. Создались группы по интересам: ГУАМ, Таможенный союз, ОДКБ, ШОС. Я отношу Шанхайскую организацию сотрудничества к постсоветским структурам, поскольку большинство ее участников – это бывшие советские республики. Прибалтика вообще в Евросоюзе. Это нормально. Каждый находит свою модель идентификации, свой формат социального, культурного, цивилизационного определения. Все эти форматы имеют смысл, поскольку наши постсоветские страны "грузятся" собственными интересами и пытаются их реализовать.

– Про ОДКБ в свете Алматинского неформального саммита 12 августа можно подробнее?

– В ОДКБ некий тихий процесс размежевания тоже идет. Узбекистан, например, участвует только в тех саммитах, где принимаются конкретные решения. Во всех остальные встречах, вроде общения "без галстуков", узбекские представители не хотят участвовать. Ташкент достаточно давно начал процесс игнорирования того же СНГ и ОДКБ. Держатся в этих структурах только потому, что у них функционально не хватает сил для реагирования на какие-то внешние угрозы, например, связанные с афганской проблемой. Поэтому вполне закономерно, что Александр Лукашенко, президент Беларуси, который после Алматы отправился с государственным визитом в Катар, сказал там: "Те страны, которые не хотят работать в полном формате, должны уйти". Это был явный намек на Узбекистан.

Узбекская политика весьма специфична по нескольким обстоятельствам. Находясь в центре Центральной Азии они тем не менее являются государством периферийным даже в отношении некоторых других стран региона. У Узбекистана даже его пограничные соседи не имеют выхода к открытому морю. Ташкент несколько обманчиво представлял себе свое положение. Там думали, что действительно находятся в центре, но широты видения общего евроазиатского пространства не хватало для игры роли "центрового".

Казахстан благодаря многовекторной политике быстро сориентировался и стал именовать себя мостом между Западом и Востоком, позиционироваться как межцивилизационный и континентальный перекресток. Это дало очень многое, мы стали мощно интегрироваться и активно работать с региональными и мировыми державами. Результаты: председательство в ОБСЕ в 2010 году (мы достаточно активно продвигаемся по европейскому пути), сегодня – председательство в ОИС (Организация исламского сотрудничества), председательство в ШОС. Мы выиграли у многих стран благодаря этому.

Упор делается на универсальные ценности, почему наш Президент и говорит о безопасности от моря до моря. Ведь в Евразии одной европейской безопасности быть не может. Запрос на евроазиатскую философию и доктрину безопасности уже есть. Мы сотрудничаем буквально со всеми, в том числе с Узбекистаном (решили с ним вопрос по границам). И те же водно-энергетические проблемы решаем мудро. То есть не рвем на себе волосы по случаю паводкового сброса вод государствами, расположенными выше по течению рек, а построили контррегулятор и опасность затопления сняли. Аналогично по электроэнергии, газу.

В нашей риторике убраны неэтические вещи вроде "лидер Центральной Азии". Универсализм как философская доктрина Казахстана (распространяемая на внутреннюю и внешнюю политику) – это достаточно серьезная заявка на то, что страна будет выбираться из Третьего мира в Первый.

– Какова сейчас ситуация по Афганистану?

– Целью неформального саммита ОДКБ в Алматы был ответ на вызовы, которые последуют после 2014 года, когда американцы выведут свои основные силы из Афганистана. У лидеров СНГ существует опасение, что волна талибов, джихадистов двинется на север. Будут буквально ломиться в Центральную Азию. Я этих опасений не разделяю.

С тех пор, как Советский Союз ушел из Афганистана, все проблемы этого государства со странами Центральной Азии решаются в двустороннем формате. Общность культур помогает в решении этих вопросов. Наши культуры восточные, основаны на неких психологических, моральных, нравственных кодексах поведения, которые тысячелетиями существовали на пространстве Евразии. Все это является своеобразными скрепами, которые держат наши государства очень близко и помогают налаживать сотрудничество.

Например, в Афганистане очень много таджиков, которые часто ездят в Таджикистан, общаются, ведут торговые дела. В Таджикистане экономика слабая, но в Афганистане еще слабее. У них нет проблемы накачивать друг друга наркотиками. Сегодня Таджикистан – та страна, которая вроде бы считается аутсайдером в СНГовских рейтингах, успешно решает вопрос с Афганистаном. Еще Узбекистан работает в целом продуктивно.

Я спокоен за афганскую угрозу. В Таджикистане сейчас предпринимается огромный модернизационный проект. Там намерены покончить с монополией Узбекистана на поставки энергии в Афганистан. Таджики строят несколько гидроэлектростанций, темпы роста ВВП около 7% – это просто замечательные показатели. Большое демографическое давление и армия безработных заставляют господина Рахмона осуществлять этот модернизационный проект. Мы видим, как он открывает птицеводческие фабрики, предприятие по производству верблюжьего молока, ткацкие фабрики. Через несколько лет они начнут поставки электроэнергии и в Афганистан и к нам сюда.

Таджикистан заинтересован в строительстве дорог. Через коридор в Афганистане они хотят сделать трассу до Индийского океана. В идеале нужна скоростная железная дорога между Алматы и Душанбе, а также шоссейная дорога. Мы можем подключить Таджикистан к маршруту Западная Европа – Западный Китай, а он предоставит нам выход на Индийский океан.

Сегодня Таджикистан для нас – это палочка-выручалочка. Ему надо помочь. Таджики отказываются от российских пограничников и действительно защищают свои границы. Спецслужбы этой страны очень четко работают и боевики там уничтожаются более эффективно, чем это делает Россия на Северном Кавказе.

– А как насчет напряженности в таджикско-узбекских отношениях?

– Трения в таджикско-узбекских отношениях возникли не сегодня. Фактически все началось еще в период образования этих республик. В Бухаре и Самарканде на момент передачи их Узбекистану проживало главным образом таджикское население и сегодня оно тоже составляет там большинство. Ташкент, кстати, был в свое время в основном казахским городом и репатрианты из Узбекистана, прибывающие в Казахстан в последние годы – это прежде всего этнические казахи.

После распада Советского Союза административные границы превратились в государственные и Узбекистан поставлен перед проблемой создания собственной государственной идеологии. Чтобы укорениться в сознании всех, что узбекская история длительная, долгая и отдельная, они присвоили себе наследие Тимура. Узбекскую политику в отношении Таджикистана трудно назвать правильной. Предложения о диалоге со стороны Душанбе Ташкентом отвергаются с хода.

В Центральной Азии государств с общепризнанными границами на европейский манер, с частной собственностью как базисом способа производства никогда не было. На Востоке власть является базисом, основой способа производства, а частная собственность выступает как надстройка. Когда Рахмон в нервном порыве говорит, что мол "мы заберем Бухару и Самарканд", то это его как политика конечно не красит. Мы сейчас должны успокоиться и научиться решать проблемы культурно со всех сторон и без игнорирования существующих сложностей. Тот факт, что Узбекистан считает себя неким особым государством – это ему не помогает.

– Можно какое-нибудь короткое резюме по затронутым вопросам?

– Что касается ОДКБ, то коллективные силы под его эгидой данной организации должны быть на внешний случай и по просьбе тех государств, которые нуждаются в их помощи.

Таджикистан – это культурный и очень эффективный буфер в отношении Афганистана. Причем он выступает в качестве антипода Пакистану. В Пакистане все делается на американские деньги, которые еще и частично разворовываются генералитетом. Вдобавок вся работа ведется неэффективно. Тогда как в Таджикистане все происходит в первую очередь за счет собственных ресурсов и весьма успешно. Не зря Эммомали Рахмона называют миротворцем, который остановил гражданскую войну.

СНГ должно культурно дофрагментироваться в соответствии со своим культурным разнообразием. Одним из этих фрагментов будет и ОДКБ.

Центральная Азия стоит перед необходимостью определенных интеграционных проектов. Если этого не хочет делать Узбекистан, мы будем осуществлять это в сотрудничестве с Кыргызстаном и Таджикистаном. Кстати, в случае смены власти в Ташкенте отношение к таким вещам может поменяться на позитивное. Центральноазиатское единство должно быть понято как универсальное единство – оно необходимо всем.

Владислав ЮРИЦЫН
22.08.2011