Крысы бегут с корабля?

На прошедшей неделе Россия получила весьма неприятную и досадную пощечину на международной арене.

Нашу страну не пригласили на заседание так называемой международной Контактной группы по Ливии, где обсуждался вопрос о размораживании счетов Муаммара Каддафи. На группе было решено, что деньги, которые были заморожены в различных странах, передадут Национальному переходному Совету для восстановления разрушенной в ходе революции Ливии. Участники контактной группы - будущие партнеры новой ливийской власти, с которыми она, в первую очередь, намерена строить экономические отношения. В то время, как Россия долгое время занимавшая одну из почетных высших строчек в качестве делового партнера режима Каддафи оказалась на обочине.

Формально нас не пригласили на Контактную группу, поскольку Москва еще не признала Национальный переходный Совет в качестве единственной законной власти Ливии. Причем, мы воздерживаемся от этого шага, несмотря на то, что ливийское посольство в российской столице уже спустило прежний зеленый флаг Джамахирии. Фактически же, игнорирование России при обсуждении вопроса о размерах будущей финансовой помощи повстанцам означает, что нам не верят. Ливийская оппозиция не оценила решение нашей страны поддержать резолюцию Совета безопасности ООН по Ливии. Того самого ключевого решения, которое сделало легитимными удары натовской авиации по позициям войск Каддафи и участие западных специалистов в военной кампании. По одним сведениям, речь идет о советниках и представителях разведсообщества, по другим - британском и французском спецназе, который воюет на стороне противников Каддафи. Теперь выясняется, что в глазах ливийской оппозиции принятое Москвой политическое решение в Совбезе ООН особой ценности не имело. А саму Россию Национальный переходный совет по-прежнему воспринимает, как страну слишком близкую к Каддафи, чтобы с ней можно было строить особые партнерские отношения.

Вот уже несколько дней международные эксперты публично подсчитывают потери, которые понесет российская экономика от аннулирования ливийских контрактов. Выходят многомиллиардные суммы - наша страна делала крупные инвестиции в нефтяную промышленность Ливии, продавала Каддафи вооружения, занималась строительством железных дорог. Гарантом по многим из этих инвестиции был лично глава Джамахирии, который, по вполне понятным причинам, заключал сделки с российскими предприятиями и сторонился западных.

Теперь ситуация обратная - страны, оказавшие неоценимую помощь ливийской революции оружием и деньгами, могут рассчитывать на преференции, в то время, как бывшие партнеры Каддафи, напротив, окажутся, несмотря на все заверения, не у дел.

Еще несколько месяцев назад вопрос о том, что получит и что может потерять Россия, поддержав решение Совета безопасности ООН по Ливии, мог быть предметом закулисных дискуссий на высшем уровне. Тогда у Москвы еще оставался реальный шанс повлиять на Каддафи, чтобы тот согласился начать межливийский диалог. И не уничтожал "крыс", как презрительно называл повстанцев полковник.

Мы поверили, что готовые защитить мирное население Ливии европейские страны не перейдут черту, отделявшую миротворческую операцию от открытой поддержки противников режима, гуманитарную миссию от полномасштабного военного участия. Россия голосовала за резолюцию ООН, которая должна была предотвратить резню в городах, где началась революция. Но натовские военные применили к документу собственную расширительную трактовку, позволившую им задействовать силы альянса в операции против Каддафи. Когда это стало очевидным, то отзывать или корректировать резолюцию Россия уже не имела возможности.

В итоге именно альянс оказался "спасителем" ливийской революции, в то время как в глазах повстанцев Москва, напротив, попала в число "каддафистов".

На действия нашей страны в отношении Ливии существуют две диаметрально противоположных точки зрения. Первая заключается в том, что мы не должны были ни при каких обстоятельствах поддерживать резолюцию по Ливии. Тем самым мы дали бы Каддафи время покончить с так называемой революцией, а российские предприятия сохранили бы свои контракты. Возможно, в благодарность за поддержку они бы получили и новые.

Вторая точка зрения сводится к тому, что России следует тщательней выбирать партнеров по бизнесу, особенно среди стран с неоднозначной репутацией. И не связываться с государствами, чьи лидеры не разделяют принципов западной демократии и чьи отношения с Европой и Соединенными Штатами далеки от идеальных. Потому что вкладывать деньги в такие страны - шаг рискованный.

Сегодня, когда ливийская кампания подходит к концу, и Национальный переходный совет на прошедшей неделе переехал из Бенгази в Триполи, стоит сделать некоторые выводы. Первый заключается в том, что мы, и это надо признать, не "продали" достойным образом свою поддержку резолюции по Ливии в Совбезе ООН и не защитили, даже на уровне закулисных переговоров, уже сделанные российскими предприятиями в Ливию инвестиции. Возможно, на том этапе Россия даже не могла предположить, что объявленная гуманитарной операция НАТО по защите мирного населения Ливии за считанные месяцы перерастет в полномасштабную военную операцию Запада по свержению Каддафи. А вместо внутриливийского мирного диалога в стране развернется гражданская война, когда убитых больше никто уже не считает.

Второй вывод - России стоит обратить внимание на опыт Соединенных штатов для защиты своих зарубежных инвестиций. В кризисных ситуациях, подобных ливийской, Вашингтон последовательно защищает государства, в которых заинтересован из геополитических или экономических соображений. Но в случае невозможности дальнейшей защиты сам возглавляет смену политических режимов в таких странах, чтобы сохранить ранее полученные преференции и при новой власти.

В случае с Ливией мы потеряли слишком много времени, наблюдая со стороны за происходящим. Россия отказалась поддержать Каддафи, но в тоже время не признала Национальный переходный Совет. В отличие от некогда "лучшего друга" Каддафи, премьера Италии Сильвио Берлускони, который публично обещал полную поддержку новой ливийской власти и активно строит с ней дипломатический диалог.

Такая сдержанность со стороны России уже привела к тому, что нас не пригласили на заседание международной Контактной группы по Ливии. А еще через пару месяцев выяснится, что российские предприятия не выполнили в Ливии какие-либо из условий контрактов и больше не смогут работать в этой стране. Стакан не может быть наполовину пуст или наполовину полон. Нужно выбирать и чем быстрее, тем лучше. Россия, наконец, должна публично признать, что Каддафи ни при каких обстоятельствах не вернется к власти. Так что официальным лицам в Москве предстоит вступить в более тесный диалог с перебравшимся в Триполи Национальным Советом, чтобы защитить ранее сделанные российским бизнесом инвестиции.

Евгений Шестаков

26.08.2011,