О проблемах СНГ надо говорить честно
В МИД России уверены: в интеграционные процессы, как слона за хобот, никто никого насильно не тащит

В конце прошлой недели в Душанбе прошел саммит глав государств - участников СНГ. О том, чего стоит ждать от Содружетсва в будущем, корреспонденту "РГ" рассказал первый заместитель министра иностранных дел России Андрей Денисов.

Российская газета: Не так давно СНГ называли организацией для цивилизованного "развода". 20 лет государства бывшего СССР разбегались. Этот процесс закончился?

Андрей Денисов: На ваш вопрос, видимо, нет однозначного ответа. 20 лет - срок, конечно, немалый. Но что понимать под разводом? Мы юридически зафиксировали, что теперь представляем Сообщество Суверенных Независимых Государств. И это, наверное, главное. Никто ведь нам не мешает продолжать цивилизованно жить вместе, используя те преимущества, которые у нас есть в силу нашего общего прошлого.

В термине "цивилизованный развод" я бы сделал упор на слово "цивилизованный". Конечно, есть целый ряд проблем на пространстве бывшего Советского Союза, а ныне Содружества Независимых Государств, которые пока не решены. В том числе не урегулированы "замороженные" конфликты. Но к ним СНГ не имеет отношения. Конфликт вокруг Нагорного Карабаха, к примеру, это сфера ответственности ОБСЕ, а не Содружества.

Нужно ли России тратиться на интеграцию? Отвечаю совершенно однозначно - нужно. Являются ли эти траты сознательным "чистым убытком"? Не являютсяКогда Содружество создавалось, подчеркивалось отсутствие какого-либо желания полностью рвать со своим прошлым. Напомню, что на первых этапах речь шла не больше не меньше, чем о совместных вооруженных силах, общей внешней политике. Разумеется, жизнь довольно быстро все расставила по своим местам: завышенные ожидания, которые были на начальном этапе существования СНГ, не сбылись. Но это ведь тоже закономерно.

Распад Советского Союза, трансформация всего постсоветского пространства были революционным процессом. Анализируя его, нельзя забывать о так называемой теории отката, когда сначала что-то движется вперед, или по крайней мере высказываются какие-то намерения, а затем жизнь несколько заземляет ожидания. Эту теорию вполне можно применить и к СНГ. У нас нет общих вооруженных сил, нет единой внешней политики. Но в то же время у нас есть своего рода магнетизм, заставляющий страны держаться вместе, а именно трезвое осознание пользы от участия в Содружестве - и материальной, и духовной.

РГ: Не секрет, что для большинства обывателей СНГ остается достаточно загадочной структурой. Что такое Содружество сегодня? И какова польза для России от участия в совместных проектах СНГ?

Денисов: СНГ - это сложившаяся международная организация со всеми атрибутами. Уважаемая структура, установившая официальные отношения практически со всеми другими основными международными организациями. СНГ, если хотите, стало брендом. Это уже, как говорят китайцы, "старая вывеска". К ней привыкли. Знают, что за ней стоит реальное содержание. Если же взять и представить, что СНГ нет, то что бы мы ни придумали на месте Содружества, что бы ни создали, уверен, что новое будет гарантированно хуже, чем то, что есть.

Я иногда испытываю соблазн применить к СНГ известную формулу Черчилля о том, что демократия - это плохая форма правления, но все другие хуже. На мой взгляд, то же самое можно сказать и про СНГ. Можно сколько угодно критиковать Содружество, но любое другое образование на пространстве бывшего Советского Союза было бы заведомо менее привлекательным и дееспособным.

Говорят о том, что Содружество превратилось в клуб для встреч и не более того. Но даже если это было бы так, что в этом плохого? Если страны (независимые, самостоятельные, проводящие собственную политику и руководствующиеся в своей политике сугубо национальными интересами) живут рядом, граничат друг с другом, имеют общее прошлое и вообще много общего и хорошо понимают друг друга, то почему бы им не пользоваться удобной площадкой, на которой их лидеры могли бы проводить регулярные, я подчеркиваю, регулярные встречи? Уверен, что большинство стран - членов СНГ и их политические руководители дорожат такой возможностью общения. Мы это только что видели и в Душанбе.

Меняются поколения руководителей. В некоторых странах у власти остаются те, кто создавал государственность. В других, в том числе и в России, за 20 лет приходит на смену уже третье поколение руководителей. Тем не менее мы видим, что взаимное тяготение остается. Президенты продолжают общаться на русском языке. И я не видел, никогда не ощущал, чтобы данное обстоятельство вызывало у кого-то из них какой-то дискомфорт. Это вполне естественное состояние.

Наверное, правы те, кто говорит, что мы мало рассказываем об СНГ. В СМИ, я бы, правда, не стал причислять к ним вашу уважаемую газету, которая как раз в этом отношении подает позитивный пример, мало рассказывают о том, что происходит в Содружестве. А ведь в СНГ совершается много вполне конкретных вещей. Речь не идет ни об общих декларациях, ни о каких-то там призывах и лозунгах, о которых забывают на следующий день после того, как просохнут чернила. Нет, речь идет о целенаправленной, не побоюсь этого слова, рутинной работе.

Например, на Совете глав государств в Душанбе обсуждалось сотрудничество в области миграционной политики, противовоздушной обороны. Другой важный вопрос - каким образом строго юридически, потому что тема крайне деликатная, обмениваться образцами наркотических веществ и средств для их производства в целях организации борьбы с этим злом. Сначала мы наладили сотрудничество органов внутренних дел, органов наркоконтроля, а теперь на базе общей договоренности начинаем реализовывать конкретные совместные программы. Об этом почти ничего не пишут, но едва ли не самое продвинутое направление сотрудничества в рамках СНГ - в сфере взаимодействия правоохранительных органов, борьбы с террористической угрозой.

РГ: Тем не менее не все государства СНГ выражают желание принимать участие во всех проектах в рамках Содружества.

Денисов: Не стоит забывать о том, что в СНГ действует модель разноуровневой и разноскоростной интеграции. К тем или иным договоренностям подсоединяются те страны, которые видят в этом пользу для себя. Необязательно это делать всем. В СНГ есть документы, подписанные пятью, шестью странами. Другие говорят, что их это не касается или их законодательство не допускает сотрудничества в этой области. Та же схема противовоздушной обороны - далеко не все страны в ней участвуют. Но в тех случаях, когда речь идет о сотрудничестве правоохранительных структур, контртеррористическом, антинаркотическом взаимодействии, там у нас максимальный охват.

Тем из наших партнеров, кто критикует или справедливо порой обращает внимание на те или иные недостатки СНГ, никто не мешает активно работать над их устранением Последние годы довольно интенсивно развивается и гуманитарное сотрудничество. После некоторого периода взаимного отталкивания в 1990-е годы вектор сменился. Говорить о полноценном взаимном культурном притяжении, может быть, еще преждевременно. Но по крайней мере определенная тяга все-таки существует. С недавних пор регулярно проводятся съезды научной и творческой интеллигенции стран Содружества, различные фестивали. Очень хорошо включился в работу Межгосударственный фонд гуманитарного сотрудничества СНГ.

Раньше сетовали на недостаток средств для проведения разного рода культурных мероприятий. Теперь средства выделяются. Их пока не хватает на все проекты. Но все-таки у нас уже появилось реальное финансирование. Молодежные обмены, обмены в сфере образования - все это так или иначе регулируется разного рода соглашениями в рамках СНГ. И все это работает.

Для России такое объединение духовно близких соседей, с которыми веками жили рядом (мы разделились, но на Луну друг от друга не улетели), принципиально важно. На всех мероприятиях СНГ, на которых мне довелось присутствовать, а их было немало за последние 4-5 лет, нередко поднимались и острые вопросы. Бывает и несогласие. Это, кстати, показатель зрелости, осознания своих интересов и готовности эти интересы отстаивать корректными методами. Но всегда на этих мероприятиях царит совершенно уникальная атмосфера общности. Мы хоть и развелись, но не разъехались. Так и надо жить, не мешая друг другу, а помогая.

РГ: Как обстоят дела с экономической составляющей сотрудничества между государствами - членами СНГ?

Денисов: Обычно подобного рода рассказы начинаются с экономики. Но я сознательно сначала заговорил о сотрудничестве правоохранительных органов, о гуманитарных контактах. Тем не менее экономическое взаимодействие на пространстве СНГ, безусловно, тоже присутствует. Сейчас мы близки к обновлению правовой базы, регулирующей зону свободной торговли на пространстве Содружества. Есть пока еще сложности, заусенцы, которые надо как-то сгладить, но процесс идет.

На смену двум договоренностям 1990-х годов на эту тему, которые фактически не работали, готовится новое соглашение. Но, коль скоро мы приняли модель разноуровневой и разноскоростной интеграции, центр усилий по крайней мере Российской Федерации в экономической области перенесен в ЕврАзЭс, а еще конкретнее - в Таможенный союз, который преобразуется в Единое экономическое пространство. А в перспективе, причем эта перспектива не такая далекая, по крайней мере наши руководители ставят ее перед нами как достижимую цель - это создание Евроазиатского экономического союза.

РГ: Что в российском МИДе отвечают тем критикам, которые считают, будто Россия буквально за уши тянет большинство стран на пространстве бывшего СССР в различные интеграционные процессы в рамках СНГ?

Денисов: Я не согласен с теми, кто считает, что Россия куда-то кого-то тащит. В интеграцию, как слона за хобот, никого втащить невозможно. Только осознание собственных интересов способно подтолкнуть ту или иную страну в интеграционное объединение. Причем здесь иногда политика бежит впереди экономики. Порой государства, я не буду говорить, какие именно, сталкиваясь с перспективой неминуемых экономических потерь, тем не менее подключаются к тому или иному интеграционному объединению по политическим причинам, стремясь войти в какую-то новую общность. В любом случае это вопрос суверенного политического выбора. Здесь не о чем спорить.

Но интеграция - это явление в первую очередь экономическое. И если не будет осязаемой материальной выгоды, причем выгоды просчитанной, иногда выгоды на втором этапе, ценой каких-то потерь на первом этапе, то ни одно государство в Содружество не затащить. Это относится и к России. Весь мир стремится к созданию интеграционных объединений, потому что большее всегда лучше, чем меньшее. Расширение рынков, расширение производственной базы, кооперируемой производственной базы, расширение поля научных исследований, инноваций, укрупнение финансовых ресурсов и институтов, ими распоряжающихся, это всегда хорошо. Всегда со знаком плюс.

РГ: Это, очевидно, понимают и в Евросоюзе. Поэтому-то и предлагают странам - участницам СНГ выбирать, с кем они: с Россией или с ЕС. В Душанбе говорили на эту тему?

Денисов: Не секрет, мы иногда сталкиваемся с такой ситуацией, когда перед некоторыми странами, участвующими в программах и проектах экономической интеграции с Россией, вопрос ставится так - или вы с Россией, или вы с нами. С нами - имеется в виду с Западной Европой. Мы категорически против такой постановки вопроса и никогда этого не скрывали в разговорах с нашими партнерами из Евросоюза. Мы призываем к тому, чтобы речь шла не об или-или, а об и-и. Твердо на этом стоим. В Душанбе министры иностранных дел отразили коллективное видение подходов к этой проблеме в отдельном заявлении. Я бы посоветовал попристальнее вчитаться в него. Это короткий, меньше чем на страницу, но достаточно определенный текст. Можно, конечно, говорить о том, что это лишь лозунги. Но очень конкретные лозунги, которые отражают наше видение будущего интеграционных процессов.

РГ: Не получится ли так, что Россия в итоге окажется чуть ли не единственным источником финансирования проектов в рамках СНГ?

Денисов: России, конечно же, принадлежит в этом отношении особая роль. И не только в СНГ, но и в ЕврАзЭс, и особенно в Таможенном союзе. Экономисты посчитали, что если взять совокупный экономический потенциал России, Казахстана и Белоруссии и принять его за сто процентов, то на Россию придется 89 процентов, на Казахстан - 7, а на Белоруссию - 4 процента. Этот диспаритет бросается в глаза. Валовый внутренний продукт России едва ли не в 30 раз больше, чем, к примеру, белорусский. Это проблема. Не надо ее затушевывать.

С точки зрения экономической арифметики куда эффективнее сообщества более или менее равновеликих по своим потенциалам государств. Но это не значит, что малые страны не могут принимать участие в интеграционном объединении. Причем они будут не только получать от этого выгоду, но и давать возможность заработать другим странам.

В Евросоюзе, если мы посмотрим на карту, есть не только Франция с Германией, но и балтийские государства, и Люксембург, который, кстати сказать, несмотря на свои размеры, играет далеко не последнюю роль в экономических структурах ЕС. Страны значительно более крупные создают для Евросоюза больше проблем, чем сравнительно маленький Люксембург.

Надо признать, что в СНГ на нашу страну приходится больше всего расходов. Однако это не значит, что Россия кого-то и как-то содержит. Мы-то тоже меняемся. Отходим от политики 1990-х годов, когда не очень задумывались над эффективностью оказываемого нами содействия. Тогда Россия, движимая прежде всего чувством исторической ответственности, осознанием, что, кроме нас, нашим соседям и, как мы их воспринимали, братьям никто не поможет, действительно оказывала большую помощь, которую мы сами же скрывали от себя. Не через бюджет ее проводили, не открыто, а через разного рода диспаритет цен, заметая под ковер.

Сейчас мы от этого отказались. Россия, оказывая теперь даже в больших объемах помощь, тем не менее настойчиво предлагает партнерам проведение всех операций через бюджеты, утверждаемые парламентами, публично оглашаемые. В ЕврАзЭС создан антикризисный фонд, опять-таки для того, чтобы все было прозрачно. А за свою помощь Россия получает возможность работать на том или ином рынке. Это тоже входит в копилку приобретений, а не потерь.

Нужно ли России тратиться на интеграцию? Отвечаю совершенно однозначно - нужно. Являются ли эти траты сознательным "чистым убытком"? Столь же однозначно отвечаю - не являются. Это инструмент регулирования экономических процессов. Даже небольшое приращение - это все-таки приращение к нашему рынку. А небольшое приращение экономически освоенного или экономически осваиваемого пространства - это уже серьезное приращение. Чем больше, тем лучше.

Ну, а тем из наших партнеров, кто критикует или справедливо порой обращает внимание на те или иные недостатки СНГ, никто и ничто не мешает активно работать над устранением этих недостатков, показывая пример другим. Об этом надо говорить честно и прямо. Забота эта общая, а вовсе не какая-то придумка России, которую она ради каких-то своих целей продвигает.

Владислав Воробьев
№5577 (201)
09.09.2011,