Госдеп США осваивает новый вид внешнеполитической деятельности - цифровую дипломатию. На смену "Голосу Америки" приходят социальные сети и микроблоги, тренировочные лагеря диссидентов уступают место онлайн-играм, а шифровки - теневому интернету. Вооружение дипломатии современными технологиями в Вашингтоне называют искусством управления государством в XXI веке. В Москве же это считают прямым вмешательством в дела других стран и готовят контрмеры.

Явное

Новый вид внешнеполитической деятельности в Госдепе официально называют digital diplomacy - цифровая дипломатия. В СМИ встречаются и другие термины: интернет-дипломатия, дипломатия 2.0, дипломатия социальных сетей и даже "брак Госдепа с Кремниевой долиной". Суть нового подхода к дипломатии была впервые описана в "Стратегическом плане развития информационных технологий в 2011-2013 годах: цифровая дипломатия", опубликованном Госдепом в сентябре 2010 года. Однако по открытой части стратегии было сложно судить, как дипломаты будут использовать информационные технологии для реализации геополитических задач. И только теперь, год спустя, после появления деталей стратегии в американских СМИ можно делать первые выводы о том, что такое цифровая дипломатия США и к чему она может привести.

Крестной матерью цифровой дипломатии считается госсекретарь Хиллари Клинтон. Именно она провозгласила борьбу за свободу интернета одной из главных задач американской дипломатии, а сам интернет - "инструментом распространения правды, справедливости и демократии".

Если Хиллари Клинтон - крестная мать цифровой дипломатии, то ее старший советник, 39-летний Алек Росс,- лицо этой дипломатии. В 2008 году он подсказал Бараку Обаме сделать раскрутку и сбор пожертвований в социальных сетях и блогах ключевым элементом предвыборной кампании. Когда Барак Обама стал президентом, Алека Росса позвали в Госдеп, где под него была создана новая должность. Его микроблог в Twitter читают почти 400 тыс. человек. Интернет он называет Че Геварой XXI века, а цифровую дипломатию - искусством управления государством в XXI веке.

Именно с его подачи стал меняться образ американской дипломатии. Пропаганда, ранее осуществляемая через радио и телевидение, стала переходить в сеть. Необходимость переориентации подкреплялась цифрами. По данным опросов, в 2010 году только 0,1% китайцев регулярно слушали "Голос Америки". При этом, по прогнозам, в ближайшие годы более 550 млн китайцев станут обладателями мобильных телефонов с выходом в интернет. США сократили финансирование "Голоса Америки". Зато сегодня за Госдепом числятся 230 страничек в Facebook, 80 блогов в Twitter (в том числе и на русском языке), 55 каналов в YouTube и 40 аккаунтов в Flickr.

Содержание этих ресурсов весьма разнообразно. С одной стороны, там много официоза. Но при этом в блоге какого-нибудь дипломата после оценок ситуации в Сирии запросто может последовать пост о том, на какой фильм он ходил. Так дипломаты пытаются быть "ближе к народу". Алек Росс говорит, что новая стратегия "позволяет достучаться до огромного количества людей, с которыми нам иначе не удавалось связаться".

Тайное

Однако есть другая часть, наличие которой представители Госдепа не афишируют. Речь идет о финансировании проектов по созданию и распространению новых технологий, позволяющих обходить цензуру в сети (так называемые файерволы). О том, что США будут помогать диссидентам из Китая, Ирана, Сирии и других стран, чьи власти фильтруют доступный гражданам контент, обходить эти ограничения, Хиллари Клинтон заявляла неоднократно. В 2011 году на эти цели Госдеп выделит около $25 млн. По данным же The New York Times, эта цифра выше - $70 млн.

Какие компании участвуют в разработке этих технологий и на взлом цензуры каких стран они нацелены, не сообщается. У России, скажем, нет файервола, тем не менее в последнем обзоре софинансируемой Госдепом организации Freedom House РФ фигурирует в списке стран с "избирательной цензурой в интернете" с тенденцией к переходу в компанию "несвободных" стран, таких как Китай, Куба, Бирма и Саудовская Аравия.

Критики цифровой дипломатии (как, к примеру, интернет-гуру из Стэндфордского университета Евгений Морозов) говорят, что борьба США с цензурными ограничениями других стран может быть воспринята их властями как вмешательство во внутренние дела. На это представители Госдепа отвечают, что лишь борются за право людей свободно высказывать в сети свои мысли. Однако исследователь интернета из Нью-Йоркского университета Клэй Ширки, говорит, что эта грань условна: "Вы не можете сказать: "Мы лишь хотим дать людям возможность высказаться и вовсе не добиваемся краха авторитарных режимов". Это одно и то же".

К малоафишируемым проектам Госдепа по поддержке оппозиции в авторитарных странах относятся также "технологические лагеря" (TechCamp) и "серьезные игры" (Seroius games). В рамках первого проекта диссидентов обучают передовым технологиям - раскрутке в интернете своих страничек, созданию программ для оперативного сбора и анализа данных о фальсификации выборов или использованию так называемой "кнопки паники". В последнем случае речь идет о созданной на деньги Госдепа программе для мобильных телефонов: в случае облавы диссидент нажимает кнопку, и все его контакты и сообщения перебрасываются на специальный сервер, а его друзья получают сигнал о том, что он в опасности.

Последний "технолагерь" состоялся в конце июня в Вильнюсе в рамках саммита "Сообщества демократий". По данным западных СМИ, большинство его участников были белорусами. Хиллари Клинтон лично пообещала им поддержку в борьбе за свободу, отметив, что Госдеп уже подготовил более 5 тыс. интернет-активистов по всему миру.

В рамках проекта "Серьезные игры" на основе игровых интернет-платформ и мобильных телефонов создаются социальные и политические игры для продвижения идей прав человека, демократизации, изменения социального строя, отработки протестного поведения и продвижения нужного видения политической ситуации в странах.

Наименее публичной является работа Госдепа (при содействии Пентагона) над созданием систем "теневого интернета" и независимых сетей мобильной связи, развертывание которых позволит борцам с авторитарными режимами обмениваться информацией, обходя запреты властей. О том, что такие системы создаются, недавно сообщила The New York Times (см. "Ъ" от 14 июня). "Это исторический шанс помочь в осуществлении позитивных перемен в мире, которые поддерживает Америка",- пояснила изданию Хиллари Клинтон.

В Москве к подобным заявлениям, как и к концепции цифровой дипломатии в целом, относятся крайне настороженно. По данным "Ъ", за развитием проекта следят не только в МИД РФ, но также в Совбезе РФ и ОДКБ. "Речь ведь идет не об игрушках! У американцев появился крайне эффективный, недорогой и легкий в применении инструмент воздействия на граждан других стран. Это полностью меняет характер противоборства: теперь им не надо бомбить аэродромы - можно бомбить мозги. По сути, это суперновая методика неоколониализма,- возмущается источник "Ъ" в МИД РФ.- Какими бы красивыми словами и благими намерениями они там ни прикрывались, мы считаем, что речь идет о прямом вмешательстве в дела других стран и нарушении их суверенитета. Если Обама хочет с помощью социальных сетей выиграть выборы в США - это одно. Если американцы пытаются таким образом влиять на нашу политику - это совсем другое".

Собеседник "Ъ" признал, что Москва не может ответить США тем же из-за их "гегемонии в интернете и неравных конкурентных возможностей в информпространстве". Россия и ее партнеры по ОДКБ уже начали разрабатывать защитные механизмы. "Мы не можем позволить властям других стран дестабилизировать обстановку у нас. Нужны меры. Спокойствие на улицах обеспечивают силы правопорядка, нужны такие же силы для обеспечения порядка в сетях",- заявил "Ъ" источник в ОДКБ. По его словам, скоро пройдет закрытая встреча экспертов по кибербезопасности стран ОДКБ, на которой и будут обсуждаться меры по противодействию цифровой дипломатии США.

Собеседник "Ъ" пообещал, что эти меры не приведут к цензуре в сети со стороны стран ОДКБ. Однако он не объяснил, какие еще рычаги остаются в арсенале РФ и ее партнеров для противодействия информационному наступлению США.

Елена Черненко
№172 (4713), 15.09.2011