Арабская весна и ближневосточная политика России

В рамках того, что может быть объявлено поворотным моментом в российской ближневосточной политике, казалось бы скоординированные заявления прозвучали в последнее время на важных мероприятиях и в прессе со стороны известных и высокопоставленных российских фигур (ведущих экспертов по Ближнему Востоку, политиков и даже самого президента). Эти заявления включали в себя критику революционных процессов, проходящих на Ближнем Востоке, изображаемых как фундаментально негативные и изобилующие рисками как для региональной, так и для глобальной стабильности. В соответствии с этими заявлениями арабская весна постепенно превратилась в исламистское лето, расчистив путь для прихода к власти сил из радикального исламистского лагеря в рамках фактически необратимого процесса.

По мнению этих лиц, в то время как эти непредвиденные революции были начаты молодым поколением по социально-экономическим причинам, а также концентрировались на требовании политической свободы, у молодого поколения нет сил сохранить революционные достижения. Бразды правления будут взяты в свои руки организованными системами, которые присоединились к оппозиции существующим режимам, включая многочисленные исламистские элементы, которые уже готовы извлечь преимущества из ситуации, и, как ожидается, вскоре добьются влиятельных позиций в соответствующих странах. По словам русских, у демократии нет шанса в ближневосточных государствах, которые они характеризуют как архаичные общества. Будущие режимы, как можно ожидать, станут антидемократическими и преимущественно исламскими по природе своей. Таким образом, эти лица прогнозируют конец света для большинства государств региона, и этот процесс, по их мнению, нельзя остановить. Все это мечтательная тоска по предыдущим режимам, таким коррумпированным и авторитарным, какими они были, в частности, из-за того, что они давали стабильность и занимали антиисламистскую позицию. Вероятные же будущие режимы будут в лучшем случае следовать турецкой модели, а в худшем случае - иранской.

По словам русских, эта реальность обернется тяжелыми последствиями для регионального и даже глобального миропорядка. На ситуацию, весьма вероятно, будут оказывать влияние негативные перемены в Турции, которую изображают как неустанно стремящуюся восстановить Османскую империю, а также ядерная программа Ирана, которая по-видимому не может быть остановлена, и завершения которой можно ожидать в течение двух-трех лет. Это имеет серьезные последствия для международной стабильности, особенно в условиях, когда все новые страны региона начнут работать над тем, чтобы обеспечить себя ядерным оружием. В свою очередь международный режим контроля за вооружениями, весьма вероятно, рухнет - и такой потенциально возможный вариант развития событий повлечет за собой тяжелые последствия. В подобной реальности исламистские силы, которые вероятно придут к власти, не станут партнерами в диалоге с международным сообществом, а будут стремиться к реализации своих собственных геополитических амбиций.

В таком контексте международная система отношений становится неэффективной, если не бессильной. Международные организации, такие как ООН или НАТО, не смогли справиться с эволюционирующим риском, и поэтому становятся все менее важными. Соединенные Штаты представляются как теряющие свое влияние как на Ближнем Востоке, так и на международной арене в целом. Европа тоже отступает под исламистским натиском, и рано или поздно ислам осилит ее изнутри. В то время как Запад ослабевает и снижает свое влияние как на Ближнем Востоке, так и в мире в целом, ислам готов одержать победу над Западом.

Этот новый апокалипсический сценарий России удивителен, учитывая, что до последнего времени Россия выглядела другом и защитником наций Ближнего Востока, включая и страны с исламистскими режимами, а также различные радикальные организации (включая, например, членов "оси зла"). Россия демонстрировала очевидную поддержку рухнувшим режимам Ближнего Востока и прилагала усилия для сохранения статус-кво, включая ее попытки помешать западному вмешательству в Ливии и еще больше в Сирии. Вдобавок, у России хорошие отношения с Турцией и особые отношения с Ираном. А ее теплые отношения с палестинцами подразумевают поддержку их в ООН и поддержку ХАМАСа.

В то же время, уже с самого начала революционных процессов на Ближнем Востоке Россия, своим двояким путем, работала над тем, чтобы установить сотрудничество с новыми режимами и элементами оппозиции, создав основы для отношений с теми, кто, судя по всему, образует будущие правящие режимы региона. Например, параллельно с поддержкой режима Асада Москва приняла делегацию и сирийской оппозиции.

Хотя и не следует исключать возможность того, что пессимистичная оценка - это точное отражение мнения, господствующего в российском политическом эшелоне, мнение, что все эти заявления отражают последовательную политическую программу, также должны быть поставлены под сомнение. Действительно, кажется, что в России нет единства мнений по поводу политики в отношении Ближнего Востока. Можно вспомнить спор пару месяцев назад, который просочился в прессу, между российским президентом Дмитрием Медведевым и премьер-министром Путиным (уже само по себе необычайное событие) по поводу санкций в отношении Ливии - пример разницы во мнениях по вопросу о российской внешней политике. Таким образом, картина, представленная выше, может отражать раскол в российском истэблишменте, и не является результатом национальной оценки, которая обязывает к конкретным оперативным выводам. Возможно, она поддерживается лишь некоторыми элементами в рамках истэблишмента или элементами, стремящимся к своим политически корыстным целям. Также возможно и другое объяснение, согласно которому мы являемся свидетелями создания новой реальности, и картина, нарисованная российскими спикерами, отражает реальную озабоченность в связи с тем, что российские интересы в регионе могут пострадать.

В целом же представленная оценка ситуации поднимает следующий вопрос: принимая во внимание сложную реальность, возникающую на Ближнем Востоке, может быть, Россия держит в мыслях ощущение уменьшающихся перспектив для восстановления самой себя в качестве сверхдержавы с влиянием в регионе?

Кажется, дело ровно в противоположном. Вместо тех плацдармов, которые она теряет на Ближнем Востоке, Россия усиленно работает над консолидацией нового лагеря поддержки. Путь к этому лежит через антизападную риторику; все новые взгляды и перспективы, высказанные Россией и представленные выше, представляют собой не что иное как вызов Западу. Посредством апокалипсического сценария, развивающегося на Ближнем Востоке, Запад изображается как та сила, которая не смогла справиться с исламистской угрозой, из-за своей неумелой региональной политики и своего нынешнего ослабления на международной арене. Если так, то как гласит теория, настало время позволить единственному остающемуся "ответственному взрослому", т.е. России, взять в свои руки попытку стабилизировать регион.

Институт национальных исследований в области безопасности (The Institute for National Security Studies - INSS) - независимый академический институт, который изучает ключевые вопросы, связанные с национальной безопасностью Израиля и ближневосточными вопросами. При помощи своего коллектива исследователей, специализирующихся в самых разных областях - академических науках, военном секторе, государственном управлении, политике, и т.д., INSS способен вносить вклад в общественные дебаты и правительственные обсуждения ключевых стратегических вопросов и предлагать политический анализ и рекомендации тем, кто принимает решения, и публичным лидерам, политологам и теоретикам, как в Израиле, так и за рубежом. В качестве части своей миссии институт занимается поисками и поддержкой новых путей мышления и расширения традиционных контуров анализа учреждений.

Оригинал публикации: The Arab Spring and Russian Policy in the Middle East

Опубликовано: 20/09/2011
("Right Side News", США)
Зви Маген (Zvi Magen)