Рядом с героином
Горно-Бадахшанская область в Таджикистане доверилась английскому аристократу и пытается забыть про наркотики

Таджикский город Хорог на Памире приобрел плохую славу: это главный перевалочный пункт героинового траффика. Воображение рисует дикие поселения неграмотных наркокурьеров. Однако иметь высшее образование для таджиков-памирцев почти так же естественно, как и для москвичей. А самый уважаемая фигура в этих местах – имам, который приходится внуком английскому барону, учился в Гарварде и живет в Швейцарии.

На протяжении пятисот или более километров Горно-Бадахшанская автономная область, которой Хорог приходится столицей, граничит с Афганистаном. Граница проходит по реке Пяндж, перейти ее официально можно по нескольким мостам, построенным специально для этой цели, а неофициально - где угодно. Никаких заборов или вышек с автоматчиками на границе нет, и кое-где ширина реки не больше 30 метров, чем и пользуются контрабандисты.

Героин отсюда везут на грузовых фурах в Европу и Россию. Всем об этом известно, но с этим никто ничего не делает. Проезжая погранзаставу, водитель фуры отдает пограничнику пять сомони (примерно 60 рублей) и едет дальше без досмотра. Нередко местные жители рассказывают истории о том, как они сами, столкнувшись с нищетой, были вынуждены возить героин на продажу. В 90-е брат Фирузы, жительницы Хорога, переправлял небольшие партии героина с границы в киргизский Ош. А вот Али, водитель грузовика, сам родом из Тольятти, зарабатывает тем, что доставляет взрывчатку в Афганистан по госзаказу, а на досуге в том же самом грузовике возит людей в Мекку на хадж.

Пассажиры Али, как и практически все таджики-памирцы - исмаилиты, сторонники одного из самых странных течений в шиитском исламе. В восьмом веке шестой шиитский имам Джафар-ас-Садик лишил своего старшего сына Исмаила права наследования. Вскоре Исмаил умер, но его приверженцы предпочли считать, что Исмаил стал "скрытым имамом". Ближе к концу времен он вновь появится в мире. А пока исмаилиты подчиняются ныне действующим имамам, которые ведут род от Мухаммеда, сына Исмаила. Современная династия имамов (это звание передается по наследству) носит титул Ага-Хан, то есть "господин" в переводе с фарси.

Первый в этой династии Ага-Хан Абу-аль-Хасан бежал в первой половине XIX века из Ирана в Индию, чтобы обосноваться в Британской империи. Нынешний Ага-Хан, принц Карим-Шах, четвертый носитель титула и 49-й по счету имам, родился в 1936 году в Женеве. Его мать - дочь барона Черстона, первая жена - представительница английского аристократического рода, а вторая жена, принявшая мусульманское имя Бегум Инаара Ага-Хан, происходит из рода Тиссенов. Карим-шах унаследовал титул от своего деда Ага-Хана III в возрасте 20 лет – прежде, чем окончил Гарвард.

Фотография Ага-Хана и его семьи висит почти в каждом памирском доме. Если спросить любого жителя Горно-Бадахшанской автономии, кого он больше уважает - Эмомали Рахмона, президента Таджикистана, или Ага-Хана - ответ будет однозначным: "Ага-Хана, конечно". Можно подумать, что памирцы - фанатики, но их уважение к духовному лидеру строится не столько на религии, сколько на глубокой благодарности. В 1992 году в Таджикистане началась гражданская война, продолжавшаяся до 1997, а кое-где и до 1999 года. Памир был отрезан от остального мира (учитывая особенности горных дорог, сделать это было нетрудно). В области, где и в мирное время зимой бывают перебои с питанием, начался голод. И тогда на помощь пришел Ага-Хан: по свидетельству местных жителей, в течение нескольких лет еда на Памире была бесплатной. Каждой семье выдавали бочку масла, еще какие-то продукты - и все это за счет Ага-Хана. Жители Хорога до сих пор рассказывают, что если бы не Ага-Хан, они бы умерли с голода.

Мусульмане-сунниты, которых в Таджикистане большинство, относятся к памирцам со смешанными чувствами. На людях они могут никак не демонстрировать свою неприязнь, но в личной беседе рассказывают разные байки о "сектантах", которые "поклоняются фотографии Ага-Хана". Например, историю о том, что после полового акта исмаилиты не совершают, как положено, гусль (один из видом ритуального омовения в исламе - омовение с головой) а вместо этого каждый раз, занимаясь сексом, повязывают на гвоздик ниточку. В конце месяца они-де ниточки собирают и кладут в чашку, таким образом, якобы, разом очищаясь от всех совокуплений.

Мария Папу