Личное мнение
Завядшие тюльпаны грядущих перемен

Участники молодежной организации "Кел-Кел" во время митинга в Бишкеке, 24 марта 2005 г.
Семипалатинский ядерный полигон доживал свои последние советские дни, как вдруг на самом главном телевизионном канале СССР появилась тревожная картинка с изображением нескольких говорящих голов об угрозе развала страны.

С тревогой наблюдали тогда еще советские люди, что происходит там, в Москве…. А по телевизору показывали штурмующие Останкино БТР, людей скандирующих "Ельцин! Ельцин!" Генерал Руцкой, в окружении телохранителей выступал перед людьми на площади. Воспоминания августа 1991 года, мое состояние было близко к тем ощущениям сентября 2001 года, когда рухнули знаменитые американские башни близнецы. Когда весь мир с ужасом следил за дальнейшим разворотом событий, за падением небоскребов. А в 1991 году мы следили за падением и разрушением целой страны. В состоянии оцепенения и ужаса от незнания будущего. Казалось, все вокруг остановилось и "завтра" не настанет никогда…

Но оно настало. Первым делом я кинулась на почту, звонить родителям, чтобы узнать, что происходит там, в столице с принятым 1 февраля названием Бишкек. Было странно родиться во Фрунзе, а звонить в Бишкек. Мама не могла ничего объяснить, лишь повторяла, что все спокойно. Тем же вечером, позвонила снова, на этот раз трубку взял отец. Он старый партийный работник, инженер – энергетик, парторг цеха проработавший на заводе им. В. И. Ленина более двадцати лет. Он мрачно говорит, что теперь непонятно кому верить.

Первый президент Акаев за демократические реформы, значит ли это, что все, что было сделано до этого зря? А как же коммунизм? Это крах. Это ломка целой системы, работавшей семьдесят лет. Отец растерян. Он не знает, что будет завтра и можно ли верить, что новая система даст будущее. Я хорошо помню, как мой отец всегда бережно хранил свой партийный билет. Как клал его вместе с книжкой со членскими взносами на верхнюю полку шифоньера. Как каждый раз на 1 мая выходил вместе со мной на парад с транспарантами и шарами. 1991 год принес в его жизнь сумятицу. Мне было жаль отца. Тогда мне казалось, что и нашему будущему нет дороги.

Перспектива семьи военнослужащего теперь ограничивалась одной маленькой страной. Мы были советскими романтиками, готовыми по первому зову ехать за тридевять земель, поднимать целину, БАМ и что-то еще. Новость о распаде СССР стала шоком, но известие о том, что Кыргызстан одним из первых в регионе стал независимым, почему то вызывала гордость.

В вечернем выпуске новостей диктор рассказывал о новостях, происходящих в развалившейся стране, и одной из новостей была информация о принятии декларации независимости Киргизии, вслед за Украиной и Молдавией. Мы недоуменно переглянулись с мужем. Значит ли это, что Киргизия другая страна? Что делать дальше? Куда двигаться? С экрана дружелюбно улыбался Акаев, который говорил о необходимости такого исторического шага. На семейном совете было решено вернуться домой.

И вот Бишкекский железнодорожный вокзал встречает нас жарой и пеклом асфальтовых дорог. Ничего не изменилось в облике столицы, разве, что люди смотрят по- новому. Первым делом по приезду к родителям, включаем телевизор. Аскар Акаев избранный первым президентом страны, по сути, стал заложником конъюнктурной системы. Но за несколько месяцев новая система была готова к принятию независимости, с багажом двусторонних отношений с соседними республиками.

Тогда мне казалось, что вот теперь мы станем богатой страной, было модно называть нас второй Швейцарией. Каждый видел себя новым предпринимателем и бизнесменом. Но трудности ждали нас впереди. Продовольственный дефицит привел к повальной спекуляции. Я помню, как однажды меня задержала милиция на рынке за продажу сигарет "Полет", а мне всего лишь нужно было купить мяса. Я продавала сигареты из казахстанского запаса мужа, в надежде купить килограмм другой и сварить бульон. Мне было жутко стыдно стоять рядом с милиционерами, которые меня задержали.

Я отдала им сигареты и попросила отпустить меня, естественно они так и сделали. Затем в своей независимой стране я попыталась построить бизнес на продаже, и как миллионная армия советских, впрочем уже бывших граждан, отправилась искать счастья на "челноке". Привозила товар из Турции и Китая и сбывала на "толчке", который позднее стал рынком "Дордой". А страну все трясло от ее независимости. И в 92-м мы получили свою валюту в виде сома. Конвертация сбила всех с толку, так как тысячные купюры обесценились в сотенные. Этот период мы тоже пережили, как и уход из челночного бизнеса, семья оказалась важнее всех денег.

Осенью 96 года мы уехали из страны на учебу в академии. Вернулись через два года и не узнали своей страны. Человек, который стоял у истоков образования новой суверенной страны был совсем не тот, что в 91м. близкое видится на расстоянии. Живя вдалеке от дома, мы увидели разницу. Почему то было ощущение метаморфозного превращения личности.

Безработица и инфляция только усугубляли картину внутреннего кризиса в стране. Казалось бы лозунги "ВУЗ в каждом регионе" должны были радовать, но теперь все были ученые и никто не хотел работать на производстве, которое впрочем уже нельзя было назвать производством. Мне пришлось брать заказы на дом и стать белошвейкой. В 2000 году мужа распределили в Ош. По приезду туда, я устроилась работать на радио, а 2001 году мне довелось работать с командой Акаева по проведению референдума, тогда я окончательно убедилась в том, что независимость моей страны зависит от желания одного человека удержать власть.

Парламентская кампания 2004 года стала показательной, в плане коррумпированности и продажности местных управлений, продвигавших "своих" кандидатов независимо от их прошлого и настоящих взглядов. Я столкнулась с кандидатами в депутаты Жогорку Кенеша, которые мягко сказать не соответствовали своему статусу. К тому времени у общества сложилось мнение, что за деньги можно купить все, даже голоса. Началась бойкая торговля. Теперь кроме предвыборных обещаний, кандидаты направо и налево раздавали деньги. У кого больше тот и депутат. Клановость и аппетиты родственников президента сделали свое. Весна 2005 выдалась тревожной. 24 марта я находилась в кабинете руководителя Ошского телевидения и стала свидетелем митингов и беспорядков на улицах южной столицы.

С изгнанием президента Акаева не началась новая жизнь, то было лишь восприятие новизны. На самом деле старую нишу заняли старые политики, недовольные правлением Акаева, но называвшие себя оппозиционерами. По сути они были продуктами той системы, которую формировал Акаев и смена власти была лишь номинальной. Фактически тюльпаны революции не успев расцвести завяли еще в зачатке. Это почувствовалось уже на первом году правления Бакиева.

Мы смогли показать всему миру, что как независимая республика можем сами выбирать путь и правителя. Но в очередной раз ошиблись. Быстро поняв, что государственная система изжила себя, оппозиция перешла в наступление. Агонизируя государственный институт, затянул в жернова кровавые жертвы, после пятнадцати лет независимости в стране стало привычным известие об очередном политическом убийстве, система продолжала биться в конвульсиях. Последней каплей в чаше весов стал экономический передел или беспредел по рейдерским захватам частных компаний. Общественность взбудоражилась.

В концу 2009 года в СМИ стали появляться первые признаки влияния зарубежных СМИ на гражданское общество. Все чаще призывали к свержению властных структур и реформам во всех сферах. 7 апреля 2010 года тюльпаны обагрились кровью, Бакиев был изгнан. Счет жертвам был продолжен в июне 2010, повторивший сценарий двадцатилетней давности. Тогда в 90-х ошский конфликт был спрограммирован и сработал, как детонатор в ответ на вопрос разделения земель. В 2010 году была разыграна межэтническая карта. Временное правительство приняло временные меры по сохранению государственности.

Впервые в истории стран СНГ был избран президент женщина. Впервые в регионе принята парламентская форма правления. Сейчас Кыргызстан стоит на пороге президентских выборов, которые могут определить будущее страны, но есть угрозы, как внутренние, так и внешние. За двадцать лет мы стали понимать, что путь к независимости тернист и труден. Мы сами за эти годы учились и пробовали, падали и поднимались, отчаивались и надеялись. Сегодня многие понимают, что завядшие тюльпаны грядущих перемен – дурной знак новым начинаниям.

Мы хотим чтобы у нас в стране был мир…

Назира РАИМКУЛОВА
10.10.2011