Союз евразийский республик свободных?
Комментируют эксперты Александр Дугин, Олег Богомолов, Александр Шатилов

Статья Владимира Путина о будущем Евразийском содружестве вызвала бурю откликов и в России, и во всем мире. Многие увидели в ней указание на вектор российской политики в ближайшие годы.

Комментируют эксперты Александр Дугин, Олег Богомолов, Александр Шатилов.

Александр Дугин, лидер "Евразийского движения", доктор политических наук:

– Владимир Путин в своей статье обозначил идеологию, которой он будет придерживаться после победы на президентских выборах. Эту идеологию можно назвать евразийством. Его модель давно сформулировал Нурсултан Назарбаев. Так что все конкретные шаги по реализации и интеграции постсоветского пространства просчитаны и продуманны.

Ориентация на создание Евразийского союза – это не только проект, ориентированный на сближение между собой экономик постсоветских государств, но еще и модель полицентричного мира, о котором все чаще говорит министр иностранных дел Сергей Лавров. Создание такого объединения – также и заявка на национальную идею евразийства. То есть интеграция постсоветского пространства – это уровень, который имеет внутриполитическое и глобальное политическое измерение.

Для того чтобы Владимиру Путину укрепиться и быть заново легитимным президентом в 2012 году, ему нужна идея, нужны программа и стратегия. То есть то, чего, по сути, на предыдущих этапах у него не было. На первом этапе он спас распадавшуюся страну. Потом действовал в основном по инерции, предоставив, в общем, политтехнологам право проводить стратегию на их усмотрение.

Сейчас уже такими симулякрами не отделаться. И единственная непротиворечивая мировоззренческая идеологическая конструкция, которая остается Путину, – это евразийство. Никаким другим способом национальную идею он не утвердит и стратегию на основании другой национальной идеи не построит.

Национализм приведет к краху России, и Путин это прекрасно понимает. Либерализм абсолютно не проходит в нашей стране, да он и на Западе трещит по швам. Соответственно остается только евразийская модель. Поэтому я считаю, что возвращение к Евразийскому союзу неслучайно, что это – начало нового идеологического поворота в стратегии Путина.

Никаких неразрешимых задач при создании этого объединения я не вижу. Украина, если с ней правильно вести работу, подключится к интеграционным процессам. Украинские люди – достаточно верные и мягкие. Если к ним правильно подойти, можно изменить их отношение и к Таможенному союзу, и к Единому экономическому пространству, и к Евразийскому союзу. Между Германией и Францией были пролиты моря крови, и тем не менее они оказались в составе единого Европейского союза. И сделали это, когда после Второй мировой войны прошло не так много лет. Должна быть политическая воля, а под нее уже следует направлять ресурсы.

Мы, кстати, никогда не воевали с Украиной. Вообще не воевали с нашими соседями. Недоразумения бывают у всех, но надо двигаться к общей цели, к общему идеалу. И чем будет более решительно настроена в этом вопросе Россия, тем легче эти процессы пойдут.

Олег Богомолов, академик РАН:

– И Россия, и другие бывшие союзные республики с распадом СССР немало потеряли. Рынок, на который работали многие предприятия, оказался резко суженным. Поэтому остановился целый ряд производств. Особенно пострадали ракетно-космическая и атомная промышленность. Инициативы по исправлению ситуации, исходящие от России, часто интерпретировались как продолжение имперской политики. Однако они были лишь попытками восстановить связи, которые не стоило разрушать. Поэтому создание единого таможенного пространства, единого экономического пространства можно только приветствовать.

Вместе с тем надо постараться избежать старых ошибок. Например, до распада СССР в республиках кое-кто считал, что их ставят в невыгодное положение. На Украине находились специалисты, которые доказывали, что республика больше отдает в центральный бюджет, чем получает. Однако после распада СССР стала очевидна ошибочность подобных расчетов.

Очень строгий хозрасчет, мелочное подсчитывание прибылей не упрочит положение Евразийского содружества. Есть эффект, который нельзя подсчитать, – сплочение стран, стремление действовать сообща, в том числе на международной арене.

Вопрос неуправляемой миграции, конечно, останется. Тем не менее мне кажется, что это разрешимо. Ведь и наши специалисты работают в Средней Азии.

Заявление Путина о том, что границу с Казахстаном не придется обустраивать, носит пока декларативный характер. Ясно, что все равно граница останется, будет выполнять какие-то контрольные функции. Без этого не могут обойтись даже в Европейском союзе.

Важно сегодня продемонстрировать свою волю к созданию единого экономического пространства, а решение частных вопросов подскажет сама жизнь.

Александр Шатилов, заместитель директора Центра политической конъюнктуры:

– Практика показывает, что далеко не все интеграционные проекты бывают выгодны. Многое зависит от того, как они реализуются. Тот же Евросоюз изначально задумывался как альянс государств с продвинутыми экономиками. А вышло, как мы видим, достаточно рыхлое и неоднородное образование.

С другой стороны, если говорить о евразийском проекте, пока речь идет об интеграции государств с не худшими экономиками на постсоветском пространстве. Российский бизнес заинтересован в экспансии на территории других государств-участников. А Казахстан и Белоруссия надеются получить дополнительные возможности для сбыта своей продукции.

Имеют место и политические причины – Запад долгое время демонстративно не замечал стремление российской элиты к достижению взаимовыгодного партнерства и сотрудничества. Более того, Европа и США периодически шпыняют наш бизнес. Так, еще на слуху недавние обыски в дочерних предприятиях "Газпрома" в Европе. Россия поэтому вынуждена искать другие направления сотрудничества. Во многом именно это предопределило содержание статьи Путина.

Россия на протяжении постсоветского периода "подкармливала" бывшие республики, причем совершенно непонятно на какой основе. Получая поддержку, эти республики порой в весьма некорректной форме демонстрировали свое независимое от России положение. Сейчас в обмен на экономическую помощь наша страна может получить геополитические преимущества. Да и экономические тоже.

Что касается миграционных потоков, которые могут усилиться, то мы и сегодня не в полной мере их контролируем. Волны мигрантов из Средней Азии все равно проникают в Россию. Возможно, как раз ЕврАзЭс сможет сделать эти процессы более прозрачными и управляемыми. Кроме того, Россия заинтересована в том, чтобы создать некий буфер против возможного распространения исламского фундаментализма, потому что после ухода войск НАТО из Афганистана мы можем столкнуться с новыми рисками в Средней Азии. Потому я не исключаю, что Россия будет оказывать помощь Казахстану в обустройстве его границ. Хотя и внутренние границы оголять не стоит.

Кстати:

Проект Владимира Путина вызвал резкую критику. Прежде всего, на Западе.

"Господин Путин рассказал, что находится в процессе создания нового глобального властного блока, "Евразийского союза", – на костях того, что когда-то являло собой Советский Союз. Его мечта – чтобы Россия снова доминировала на одной пятой площади Земли с внутренним рынком около 300 миллионов человек.

Это дерзкая идея, которая может немедленно – что неудивительно – вызвать восхищение у российских националистов. Старшее поколение россиян, которые тяготеют к патернализму и стабильности в духе почившего Советского Союза, также, вероятнее всего, оценят этот план. Однако Путин постарался заявить, что воссоздание СССР не является целью его миссии. Но он несколько лукавит.

"Евразийский союз" на территории бывшего СССР, создание которого продвигают Путин и Россия, будет иметь много общего с Советским Союзом. Авторитаризм придет на смену коммунизму. Доминирующая идеология и членство будут добровольными, однако в геополитическом смысле и во многих других два союза будут иметь много общего.

Страны, управляемые сильными лидерами типа Путина, вполне посчитают это хорошей идеей. Разумеется, они будут пытаться минимизировать российское влияние в новом союзе. Однако в итоге они могут воспринять новый властный блок как способ придать силу своим слабым голосам на мировой арене, а также как механизм поддержки своих авторитарных режимов в период, когда диктаторы вынуждены нервно оборачиваться в поисках угрозы.

Если Путин создаст псевдоСССР перед лицом растущего китайского и американского влияния, его провозгласят человеком, который вернул России империю". The Telegraph, Великобритания.

"Некоторые из новых суверенных государств бывшей коммунистической империи рассматривают такие заявления как угрозу, потому что они отнюдь не на дружеской ноге с Россией.

Другие же, и без того экономически зависимые от Москвы, скорее всего, поневоле примут свою судьбу, но и там особой радости не видно.

А ведь разница с ЕС существенная, но Путин старается ее не афишировать. Дело в том, что предпосылкой для успешной интеграции в Европе стали: во-первых, примерный баланс между большими и, во-вторых, уважение к маленьким государствам Западной Европы. Ни то, ни другое никак не прослеживается в Евразийском союзе". Frankfurter Allgemeine Zeitung, Германия.

Разумеется, из этих откликов так и прут патологические ужасы, сидящие в западных головах. Но дело тут даже не в них. А в том, что Запад сразу воспринял проект Путина как угрозу и готов ему всячески препятствовать. Как пишет одна из американских газет: "Лучший план действий – это осторожность и пристальное наблюдение. Следует задуматься над стратегией и вмешательством, а то мы рискуем повторением не очень приятной истории". Ни больше ни меньше.

Однако нам и самим следует спокойно понять: готовы ли мы уже – в России и в соседних странах – к таким проектам? Не спешим ли? Принимая желаемое за действительное? Ведь общества и люди в постсоветских государствах пережили колоссальные изменения. Хорошо ли мы знаем – какие? И чего от них сегодня можно ждать?

По материалам "Литературной газеты"
14.10.2011