О возможном сценарии дестабилизации положения в стратегически важном для России регионе

Мнение о том, что "арабская весна" направлена на коренную перекройку карты Ближнего Востока, и следующими на очереди после Сирии будут Иран и Центральная Азия, стало постоянным тезисом российских аналитиков. Угроза эта всерьез рассматривается и на уровне высшего политического и военного руководства страны. Для Центральной Азии положение осложняется намеченным на 2014 г. выводом войск НАТО из Афганистана, который, как опасаются, откроет талибам дорогу вглубь региона. Однако, Россия, которая, казалось бы, заинтересована в сдерживании талибов на "дальних подступах", недавно заявила о том, что США должны уйти из региона.

Заместитель главы российского МИДа Алексей Бородавкин, выступая на заседании Государственной Думы, заявил, что США должны свернуть свое военное присутствие в Центральной Азии сразу после вывода контингента НАТО из Афганистана. "Когда будет завершена антитеррористическая операция в Афганистане, и когда американские Вооруженные силы выйдут из страны, и отпадет необходимость их снабжения, тогда американское военное присутствие должно быть свернуто и в целом в Центральной Азии, - отметил он, - Мы на этом настаиваем". Заявление представителя МИДа примечательно тем, что в последнее время на полном выводе американских войск из Афганистана и Центральной Азии Россия не настаивала. Ранее заявления о том, что военное присутствие США в регионе должно когда-то закончиться, от российских политиков можно было услышать регулярно. Однако в течение последнего года этот вопрос, казалось бы, потерял свою актуальность.

Причиной изменения позиции России могло стать наметившееся в последнее время сближение Узбекистана с США, которое может привести к перемещению американской базы из киргизского Манаса в узбекский Карши-Ханабад, где она уже находилась до 2005 г. Признаков оживления отношений Вашингтона и Ташкента в последнее время было немало. В этом году в Узбекистан зачастили американские делегации, посещавшие республику одна за другой. Недавно ЕС были сняты ограничения на продажу Ташкенту оружия, а в конце сентября состоялся телефонный разговор И. Каримова и Б. Обамы, в котором они выразили намерение развивать сотрудничество. При этом Узбекистан всячески дистанцируется от деятельности ОДКБ, считая ее, как следует из депеш Wikileaks, инструментом реализации имперских притязаний России в СНГ. Заявление о том, что США должны полностью покинуть Центральную Азию после завершения операции в Афганистане, выглядит российским предостережением Узбекистану от слишком тесного сближения с Западом.

Позиция МИДа говорит о том, что Россия отнюдь не считает присутствие США в Афганистане фактором, который мог бы защитить ее от талибов. Скорее наоборот, результаты начатой 10 лет назад операции "Несокрушимая свобода" убеждают в том, что присутствие США в Афганистане играет дестабилизирующую роль.

Показательным в связи с этим является многократный рост афганского наркотрафика, с которым войска США и НАТО бороться категорически не хотят. Главный канал наркотрафика пролегает через Таджикистан и Киргизию, которые наиболее сильно испытывают его воздействие. По некоторым оценкам именно наркобароны оказались причастны к июньским межэтническим столкновениям в южных регионах Киргизии, последствия которых республика не может пережить до сих пор.

Результаты 10-летнего пребывания войск США и НАТО в Афганистане для стран Центральной Азии негативно оценивают и западные аналитики. Наибольшие финансово-экономические выгоды из этого смог извлечь Узбекистан, в меньшей степени – Таджикистан и Киргизия. Однако итогом операции "Несокрушимая свобода" стал не только рост наркотрафика, но и повсеместно наблюдающееся распространение радикальных религиозных организаций. По мнению немецкого эксперта по Центральной Азии Беате Эшмент, особенно негативные последствия присутствие США имело для Таджикистана. "Через Таджикистан идет особенно мощный поток наркотиков, - отметила она в интервью Deutsche Welle, - это повышает уровень преступности в республике". Кроме того, в республику активно проникают исламистские группы из Афганистана, и происходит усиление процессов исламизации общества, что, в общем, в последнее время характерно для всех стран региона.

В Казахстане, долгое время считавшемся самой спокойной страной Центральной Азии, на протяжении этого года зафиксировано несколько инцидентов, связанных с активностью исламских радикалов. Наиболее крупный из них – ликвидация общины салафитов в Западном Казахстане, потребовал проведения настоящей войсковой операции. Близость к российскому Северному Кавказу позволила аналитикам предположить, что религиозный радикализм был экспортирован в Казахстан именно оттуда. Однако общий рост исламизации казахстанского общества происходит независимо от России. Причем распространение получили течения не только традиционного для Средней Азии ханафитского толка. Наблюдается рост интереса к радикальным направлениям ислама, особенно в Южном и Западном Казахстане, где преобладает казахское население.

По мнению Беате Эшмент, проблема религиозного радикализма в Казахстане нивелируется отсутствием общей границы с Афганистаном и сильной экономикой. Однако в России эти же обстоятельства не помешали религиозному радикализму превратиться в серьезную внутреннюю проблему.

В Киргизии радикальные религиозные течения активизировались после падения в апреле прошлого года режима президента К. Бакиева. В настоящее время в республике открыто действуют "Хизб ут-Тахрир" и "Таблиги джамаат", которые признаны в России экстремистскими и запрещены. Особенно заметна их деятельность на юге республики, который традиционно был более исламизированным. Узбекское население после прошлогодних межэтнических столкновений настроено по отношению к властям негативно, и призывы радикальных движений находят в его среде поддержку. В октябре на юге Киргизии был ликвидирован один и задержаны еще десять участников "Союза исламского джихада", готовивших теракты против первых лиц государства. По данным Государственного комитета национальной безопасности Киргизии среди арестованных есть лица, ранее выехавшие за рубеж для того, чтобы вернуться и устроить акции возмездия за межэтнические столкновения 2010 г.

Есть признаки осложнения ситуация и в Туркменистане, о внутренних проблемах которого вследствие чрезвычайной закрытости информации очень мало. 6 сентября на пресс-конференции в Алма-Ате российский журналист Аркадий Дубнов сообщил, что, по его сведениям, в прикаспийских регионах Туркмении имеются поселения, где приобретают влияние исламистские группы, доходы которых формируются за счет наркотрафика. Учитывая наличие протяженной границы с Афганистаном и старые, сложившиеся еще во времена С. Ниязова контакты туркменских властей с талибами, эта информация не кажется неправдоподобной.

Сложная социально-экономическая ситуация создает для распространения радикальных религиозных движений благодатную почву. Страны Центральной Азии по-прежнему испытывают экономические трудности, а некоторых из них возникли проблемы с обеспечением продовольствием. Особенно сложное положение сложилось в Таджикистане, где хлеб традиционно составляет основу питания населения. По данным Немецкой организации помощи голодающим мира (Welthungerhilfe), которые приводит Deutsche Welle, ситуация в Таджикистане сравнима с положением в беднейших странах мира, таких как Буркина Фасо и Уганда.

С 2007 г. цены на хлеб в Таджикистане постоянно росли и к настоящему времен увеличились на 60%, что привело к резкому ухудшению материального положения большинства населения. По оценкам немецких специалистов в республике существует реальная угроза голода и уже сегодня недоедают 26% детей.

В будущем ситуация может еще более ухудшиться, особенно в сельских районах, две трети населения которых проживает ниже уровня бедности.

Угроза голода, по оценкам Welthungerhilfe, также существует в Туркмении и Узбекистане, в последнем из которых в 2006 г. недоедали 13% населения. Положение в Киргизии и Казахстане немецкие эксперты считают более благоприятным, хотя данные Всемирной продовольственной программы ООН рисуют другую картину. Как отмечает "Фергана.ру", в течение последнего года рост цен на продовольствие в Киргизии составил 27%, что является самым высоким показателем среди стран СНГ и Восточной Европы. Большую часть продовольствия республика импортирует, и рост цен в глобальном масштабе сразу же отражается на местном рынке. Негативную роль сыграла и "вторая киргизская революция", которая привела к срыву полевых работ и ухудшению положения с продовольствием. В итоге доля населения, испытывающего проблемы с обеспечением продовольствием, выросла с 4% с августа 2010 г. до 14% в марте этого года. О наличии проблем в сфере продовольственной безопасности говорят и опубликованные в конце сентября Министерством здравоохранении Киргизии данные о том, что 22 % детей в возрасте до пяти лет умирают из-за недостаточного питания.

Распространение радикальных религиозных течений в Центральной Азии наводит на мысль о том, что для дестабилизации ситуации здесь могут быть использованы отнюдь не мирные вначале акции протеста гражданского населения, как это было в странах Ближнего Востока, а деятельность исламских радикалов. Если традиции мирных акций протеста в большинстве стран региона отсутствуют, то опыта вооруженной борьбы с существующими режимами в некоторых республиках хоть отбавляй. Именно исламские радикалы могут стать той движущей силой, которая раскачает население, что может привести к массовым жертвам, делегитимизации властей и общей дестабилизации ситуации. Прямое военное вмешательство в ситуацию вследствие географической изолированности Центральной Азии пока затруднено. Однако если "арабская весна" накроет Иран, эта проблема будет решена и военные контингенты западной коалиции получат доступ к юго-западным границам региона.

Сегодня сценарий дестабилизации Центральной Азии кажется не очень реальным. Ситуация в странах региона сравнительно стабильна, а угроза со стороны талибов и исламских радикалов пока носит локальный характер.

Однако положение в арабских государствах Северной Африки еще год тому назад также казалось стабильным и никаких революций не предвещало.

Есть еще один момент, который несет в себе элемент нестабильности. Казахстану и Узбекистану - двум самым крупным по населению, территории и экономике странам региона – в обозримом будущем предстоит смена глав государств. Процесс этот, как показывает опыт Туркмении, способен пройти мирно, ограничившись внутриэлитной борьбой, а может, как демонстрирует пример Таджикистана и Киргизии, обернуться острым конфликтом, в который неизбежно окажутся вовлечены конкурирующие кланы и регионы. Наличие острых внутренних конфликтов, особенно этно- национального или конфессионального плана, всегда придает процессу смены власти дополнительные риски. И сбрасывать их со счетов при оценке положения в странах Центральной Азии не следует.

Специально для Столетия
Александр Шустов
26.10.2011