Только ли судьба демократии решается в Киргизии?

Вероятно, уже нет. И это несмотря на то, что Киргизия является единственной среднеазиатской республикой, где парламент играет значительную роль, а временно исполняющая обязанности президента не пытается укрепить личную власть, где есть разные лидеры и партии, пользующиеся влиянием, и где существует активное гражданское общество. И все же общее ухудшение обстановки в последние годы, включая серьезные межнациональные столкновения на юге страны, изменили приоритеты в жизни страны и ее граждан.
Добиться определенной стабильности и избежать новой вспышки насилия, которая может поставить эту среднеазиатскую республику на грань катастрофы, является главной целью президентских выборов, намеченных на 30 октября.

Алмазбек Атамбаев, до недавнего времени занимавший должность премьер-министра, является очевидным фаворитом выборов. Его победа особой радости не вызывает, но при сложившихся обстоятельствах этого кандидата можно рассматривать как наименьшее из зол. Агрессивный национализм и необузданный нрав являются отличительными особенностями двух других наиболее вероятных кандидатов, Адажана Мадумарова и Камчибека Ташиева. Особенно последний. Бывший боксер, склонный к конфликтным ситуациям, он вербует своих сторонников из числа бывших спортсменов, готовых выполнять самую грязную работу. Многие из его сторонников были в числе главных зачинщиков и непосредственных участников межнациональных столкновений, вспыхнувших в июне 2010 года, в результате которых почти 500 человек погибли, 2 000 были ранены, а около 400 000 были вынуждены покинуть свои жилища. Было разрушено около 3 000 построек, принадлежавших в основном узбекам – национальному меньшинству, которое и пострадало главным образом от этих страшных событий.

Второй раунд выборов (а он более, чем вероятен), в котором сойдутся два кандидата, набравшие наибольшее число голосов, в значительной степени осложнит обстановку. Традиция выводить на улицы группы поддержки, выкрикивающие лозунги в поддержку того или иного кандидата, как способ оказания психологического давления, настолько укоренилась, что не предвидеть его применение просто нельзя, особенно учитывая, что между вторым и третьим кандидатами минимальный разрыв в голосах.

Точно так же, следует ожидать обострения региональной напряженности внутри самой Киргизии. В политической панораме Киргизии ключевой является линия разлома север-юг. Атамбаев пользуется поддержкой во всех семи областях страны и, по сути дела, является единственным кандидатом, который может этим похвастаться, но он представляет правящие круги северной части страны, в то время как Ташиев, обладающий наибольшими шансами, чтобы встретиться с ним во втором раунде выборов, или Мадумаров, представляют южную часть страны: Джалал-Абад и Ош.

То есть, столицы южной зоны и киргизской части Ферганской долины, главного очага исламского фундаментализма в Средней Азии, в котором сфокусировались основные проблемы региональной безопасности и государственного управления.

Можно с полной уверенностью утверждать, что новый президент Киргизии, кто бы им ни был избран, попытается расширить свои полномочия в ущерб полномочиям парламента, в соответствии с положениями Конституции, принятой в результате референдума год назад.

Непрекращающийся политико-экономический кризис в Киргизии подрывает энтузиазм и ограничивает свободу маневра тех сил, которые как внутри страны так и за ее пределами выступают за парламентскую демократию.

Наиболее вероятной реакцией великих держав на возможное сосредоточение всей полноты власти в руках президента будут либо негласная поддержка либо откровенное безразличие. Ни Россия, ни Китай, в особенности первая, не проявляют особого энтузиазма ввиду возможности перехода к парламентской республике в Киргизии.

По словам президента РФ Дмитрия Медведева, это лишь облегчит приход к власти исламских экстремистов.

До Средней Азии докатились лишь слабые отголоски "арабской весны" и при этом не оказали сколько-нибудь значительного влияния на политику в отношении этого района земного шара, как со стороны Евросоюза, так и США.

Сколько бы ЕС и США ни поддерживали демократический выбор Киргизии, их воля и возможность (особенно в случае Евросоюза) оказать решающее влияние на киргизскую действительность достаточно ограничены.

Кроме того, обстановка столь неясная, а ее перспективы столы туманные, что любой выбор, обеспечивающий определенную стабильность и гарантирующий удержание от болезненного распада страны, может оказаться приемлемым и для Вашингтона, и для Брюсселя, сосредоточенным на создании условий для вывода основной части своих войск из Афганистана. Учитывая все вышеупомянутые обстоятельства, если обстановка выйдет из-под контроля, маловероятно, что какое-то из вышеупомянутых государств изъявит готовность вмешиваться в разворошенное осиное гнездо, которым вполне может стать Киргизия.

Вызывающий беспокойство дрейф Киргизии в сторону парламентаризма может быть использован авторитарными режимами соседних стран в качестве предлога. Но самое тревожное заключается в том, что эти мысли глубоко проникают в коллективное сознание жителей Средней Азии. Демократия стала не более, чем демагогическим инструментом в руках местных руководителей во времена расхищения и роста напряженности.

Гражданская война, разразившаяся в начале 90-х годов в Таджикистане, кризис в Андижане (май 2005 года), народные выступления в Бишкеке в апреле 2010 и вспышки межнациональной розни в Оше и Джалал-Абаде в июне 1990 и 2010 годах заставляют допускать любой сценарий развития событий во внешне стабильных, но при этом весьма взрывоопасных среднеазиатских республиках.

Николас де Педро - научный сотрудник Барселонского центра международных исследований и документации (CIDOB).

Оригинал публикации: ¿Es la democracia lo único que está en juego en Kirguizistán?

26/10/2011
"El Pais", Испания
Николас де Педро (Nicolás de Pedro)