Национал-калькирование. Псевдо-патриотическая и псевдо-социальная оппозиция создается по одним и тем же лекалам?

Последние проведенные в Европе соцопросы, мягко говоря, повергли в уныние сторонников любых либеральных идей. Как выяснилось, количество тамошних апологетов "ультра", (неважно левых или правых), взглядов растет, словно на дрожжах, далеко задвинув показатели прошлого десятилетия. Так же в моде откровенный национализм, а еще вчера полуподпольные организации жестко антииммигрантского толка переживают настоящий ренессанс. Что ж, общий кризис переживаемый Еврозоной не мог не вызвать волну кризиса в головах обывателей и по мнению авторитетного французского политолога (и, кстати, бывшего сотрудника посольства этой страны в Российской Федерации начала 90-х годов) Мориса Ферне, ситуация в ряде стран до боли напоминает ему ту, что сложилась на постсоветском пространстве без малого двадцать лет назад, когда возник пресловутый феномен красно-коричневой оппозиции, чуть было не поставивший под угрозу ростки новой государственности.

Спиралевидные зигзаги истории действительно общеизвестны. Поэтому, думаю, будет нелишним и нам немного воскресить в памяти политическую палитру всяких разных "ультра" и "наци" из числа "героев вчерашних дней, а заодно оглядевшись по сторонам задуматься о том, насколько оригинальны взгляды у их сегодняшних последователей из разных географических точек.

Безусловным лидером оппозиционного хит-парада тогдашней России являлось общество "Память", впоследствии переименованное в "национально-патриотический фронт". А начиналось все, по меньшей мере скромно - с регионального ответвления "Общества книголюбов" и примкнувших к ним нескольких активистов "Общества охраны памятников".

В ту пору будущие "национал-фронтовики" лишь вздыхали о тяжелой судьбе русского литературного языка, сетовали на пренебрежительное отношение властей к памятникам истории и культуры и горевали по поводу утраты позиций православия. Тогдашние мероприятия "Памяти", несмотря на уже начинающие появляться в них нотки раздражения в адрес "агентов международного сионизма", в целом носили мирно-просветительский характер. Проводились различные творческие вечера и диспуты, куда любили ходить представители как "продвинутого" в историческом плане студенчества, так, и вечно страдающие от собственной невостребованности интеллигенты. В свою очередь, власть демонстративно не обращала на них никакого внимания, до тех пор, пока в 1988 году один из сопредседателей общества, фотограф Дмитрий Васильев, не надумал провести митинг в самом центре Москвы, на котором перед городскими властями ребром были бы поставлены вопросы архитектурно-культурного плана. Митинги тогда были в диковинку, но, во первых, соответствующая просьба была направлена в горисполком, а во вторых ничего криминального в защите облупившихся фасадов власть не узрела и дала добро. Мало того, лидеров общества принял тогдашний секретарь МГК Ельцин, и благосклонно выслушав, пообещал усилить борьбу с чиновничьей бюрократией, пьянством среди русского народа провоцируемым врагами такового, и заодно, сократить в Москве число лимитчиков, неуважительно относящихся к традиционным ценностям.

И тут, еще вчера стеснительно скорбных "памятников" как будто подменили. В тогдашних речах Васильева, например, все чаще зазвучали перлы типа "Я не выступаю против, замечательной еврейской культуры или мудрого еврейского народа. Я против тех жидов, кто живя в России не любит ее, губит Россию. Сюда я причисляю и сволочей русских, которые предали и продали Родину. Они должны в первую очередь получить по морде. Недаром говорят: бей своих, чтобы чужие боялись..."

От слов, "памятники" перешли к делу. Произошли якобы, хулиганские нападения на нескольких известных политиков "демократов" (тогда, еще тоже бывших не в особом фаворе), а столь трепетно охраняемые обществом исторические фасады исписывались лозунгами типа "Бей жидов, спасай Россию". Что показательно и на эти шалости жесткой реакции со стороны власть имущих так же не последовало, что позволило демократическим оппонентам утверждать , что у "Памяти" хорошая "крыша" в КГБ, использующего новоявленных черносотенцев в борьбе против не менее новоявленных демократов-западников. Впоследствии, эта информация была вроде как подтверждена генералом Олегом Калугиным, но так как никаких документов показано не было, утверждать что либо со сто стопроцентной уверенностью не будем.

В начале 90-х "Память" уже стала тем самым "национально-патриотическим фронтом", яростно боровшимся со всем "чуждым русской культуре", а заодно, и с представителями демократического истеблишмента "продавшихся мировому сионизму". Черная рубашка Васильева, и здоровенный "народный топор" прибитый к стене его кабинета стали излюбленной темой зарубежных фотокорреспондентов, а новые власти быстро разобравшись, что на фоне пещерно-кондового и очень злобного имиджа "Памяти" они выглядят весьма пристойно, особо деятельности фронта до определенной поры не мешали, (так, штрафовали по минимуму, да на пару суток в кутузку засовывали). Тревога была забита лишь тогда, когда в и без того малотолерантных рядах НПФ "Память", завелось еще более "радикальное крыло", под лидерством некоего Александра Баркашова.

Новое движение, получившее название Русское Национальное Единство (РНЕ), в общем-то уже не вписывалось ни в какие рамки Уголовного Кодекса. Во первых электрослесарь по профессии, и "историк, археолог, этнограф, философ и психолог", по собственному призванию, заговорил уже о мононациональном государстве - "Это будет народное единое государство, основывающееся на принципах единства русской нации, как нации государствообразующей , одухотворенной единой национальной идеологией и руководимой единственным вождем, на котором лежит вся ответственность перед нацией и историей". А во вторых, в "компетентные органы" все чаще стала поступать информация о том, что в отделения РНЕ (к тому времени полностью разорвавшим отношения с "мягкотелой" "Памятью"), активно упражняются в военной подготовке и навыках обращения с оружием и взрывчатыми веществами. В период середины 90-х годов баркашовцы уже вовсю обвинялись в терроризме (Пермь, Владивосток), убийствах (Орел, Приморский край, Московская область), избиениях (Кострома, Омск, Орел, Екатеринбург, Московская область), ограблениях (Саратов), хранении и торговле оружием (Московская область), рэкете (Кострома, Свердловская область), погромах (Ростов-на-Дону, Краснодарский край), и наконец, банальном разжигании межнациональной розни. Здесь я специально так подробно перечисляю географические подробности, чтобы показать, насколько велико было расползание заразы по стране. Последней каплей стал арест одного из помощников и телохранителей самого Баркашова, который попытался продать псевдо-бандитам, (под видом которых выступали оперативники), автомат Калашникова и килограмм пластида. РНЕ, наконец, официально попало в разряд экстремистских организаций, ее лидер отправился в Лефортово, а региональные отделения ликвидированы с особым пристрастием (что дало веский повод утверждать, что когда власть чует реальную угрозу для самой себя, она все ж таки способна к решительным действиям). Забегая чуть вперед, скажем, что судьба распорядилась так, что Дмитрий Васильев несколько лет тому назад спокойно отошел в мир иной и на его похоронах вряд ли набралось больше десятка человек, а Баркашов после отсидки принял монашество и ныне отсиживается в каком-то из отдаленных монастырей, лишь изредка напоминая о себе. Но тогда... В те смутные времена, усугубленные повальной безработицей и нищетой, по самым скромным оценкам в рядах обеих организаций насчитывалось по меньшей мере три тысячи активных членов и бог весть сколько сочувствующих. А это уже вполне достаточно для организации масштабной смуты с самыми непредсказуемыми последствиями.

Ну и наконец, еще одним ярким фигурантом радикальной оппозиции стала Национал-Большевистская Партия (НБП) возглавляемая писателем ре-эмигрантом Эдуардом Лимоновым и рок музыкантом Егором Летовым. Поначалу, интерес к партии проявил было и философ Александр Дугин, но быстро разочаровался, охладел, и полностью посвятил себя разработке новой концепции Евразийства.

Для начала, на свет родился несколько сумбурный манифест, в котором говорилось о том, что: "Лишь две основополагающие идеи могут вызвать неподдельный энтузиазм масс: идея Великой Нации и идея Социальной Справедливости. Построение национально- и социально-справедливого общества. В противоположность сегодняшнему положению дел, где национальные и социальные меньшинства процветают за счет эксплуатации большинства национального (русских) и социального (трудящихся)", а затем, сформулирована и программа, с идеей социально-ориентированной "Русской революции", которая победит "восторжествовавший антирусский капиталистический переворот" .

И вот здесь, пожалуй, реакция властей была достаточно странной. То ли еще не отойдя от испуга вызванного "баркашовцами", то ли от заведомого неприятия термина "Революция", но лимоновская НБП сходу попала в число самых запрещенных организаций. И хоть, любимым занятием ее членов (в основном выходцев из студенческой среды), было всего лишь метание яйцами в нелюбимых политиков и чиновников, а заодно, проникновение в административные здания с последующим приковыванием себя к батареям центрального отопления, но, факт остается фактом - в отличие от хорошо накачанных и физически развитых "баркашовцев", реакция на тщедушных (или как принято нынче говорить "ботанических" лимоновцев), была мгновенной и не по детски суровой. Уголовные дела возбуждались пачками, яйца приравнивались к орудиям террора, а вынесенные приговоры впечатляли весомостью сроков. Понятно, что у части молодежи, (в особенности склонной к мазохизму и самопожертвованию), это лишь подогревало нездоровый интерес, и возня с преследованием НБП продолжалась чуть ли не до середины нулевых годов, причем, похоже уже мало кто помнил из-за чего собственно, когда-то и разгорелся весь сыр-бор.

Ну а теперь, добавим к вышеперечисленным персоналиям другие, так сказать менее радикальные, (но тем не менее, с национально–социальным колоритом), партии и движения, типа анпиловской "Трудовой России", или "Союза русских офицеров" и совсем уж управляемо-проектные типа "КПРФ" или "ЛДПР" и получим какой-то несусветный бардак, разобраться в котором в те годы, было по силам лишь самым умудренным политологам.

(Кстати, я намеренно не упомянул широко распространенные в те годы кучки скинхедов-маргиналов, которые, во-первых, практически вообще были лишены собственной идеологии, а во-вторых, не имели четкой организации выходящей за пределы районов проживания их членов. И хоть головных болей правоохранительным органам их криминальные действия доставляли может быть даже в большей степени чем вся красно-коричневая оппозиция вместе взятая, но непосредственно к нашей теме они отношения все таки не имеют).

По общим оценкам, 90-е годы России прочно войдут в пособия для политологов всего мира. И это, наверное, неудивительно ведь модели выбранные тогдашней оппозицией определенного толка не только базовые по своей сути, но и прекрасно адаптируемые в практически всех государствах. Понимает это вышеупомянутый профессор Морис Ферне, прекрасно понимают и те, кто в настоящее время занят отстраиванием подобной оппозиции в самых различных странах.

Оставим пока Европу в покое и посмотрим на нашу страну. Вот чем например, принципиально отличается "Социалистическое сопротивление" Курманова от лимоновского НПФ, особенно в части "защиты социально угнетенных слоев"? Да, в общем-то ничем. Тот же "сопливый псевдо-экстрим", как впоследствии выразился о своих бывших соратниках Александр Дугин. Недалеко от этого ушел и Жанболат Мамай со своим "Рух пен тiл" в котором, нарочитая маргинальность тесно сплетается с национал-патриотическими мотивами. Ну а "ревнителей национальной истории" и "моно-лингвистов" нынче вообще хоть отбавляй, причем, часть из них, опять-таки декларативно затесалась в "обновленную" коммунистическую партию Казахстана. Вообще, складывается впечатление, что кто-то, словно под копирку слизывает контуры красно-коричневой оппозиции соседей пятнадцатилетней давности, и старательно проецирует эту кальку на сегодняшние реалии нашей страны. Когда более внятно, когда менее, но тем не менее, упорно и последовательно. А если вспомнить, что практически все вышеперечисленные объединения упорно связываются наблюдателями с персоной одного беглого банкира, то, наверное, не удивительно, что подобная схожесть налицо.

Вот только до полу-военизированных бандформирований а-ля Баркашов, равно как и "казахских" "скинов" дело еще не дошло. И будем, надеется, что не дойдет. Ведь в той же Европе моментально отреагировали на результаты вышеупомянутых социологических исследований и объявили о том, что любые попытки антиконституционных проявлений (неважно под каким соусом - красным, коричневым, или просто мутно национал-патриотическим) будут пресекаться крайне жестко. В точности, как в "недемократической" России, когда там наконец почувствовали, что теряют контроль над ситуацией.

В Казахстане, повторюсь, так далеко дело еще не зашло. Тем более, что, если опыт по созданию масштабных антиправительственных движений будет востребован одними силами, то логично предположить, что опыт по ликвидации таковых, не будет проигнорирован другими. Хотя, если честно, хотелось бы ограничиться изучением лишь его теоретической части.

11.11.2011
Джанибек БАЙТЫРОВ (Москва)