"Храпуно-аэропортовская" сказка

Экс-аким Алматы Виктор Храпунов, которого в Швейцарии стали прижимать за совершенные им коррупционные преступления, стал оправдываться и даже делать попытки нападать на президента Казахстана Нурсултана Назарбаева и его зятя Тимура Кулибаева. Характерно, что не сам, а с помощью медиа-ресурсов своего собственного родственника - Мухтара Аблязова, в частности через телеканал "К+" и газету "Республика". Хотя, это очень странно, поскольку семья Храпуновых столь много "настоговала" в Казахстане, что вошла в список самых богатых граждан Швейцарии. С большими деньгами открыт доступ к любой газете, к любому телеканалу, и нет необходимости прибегать к услугам одиозной прессы, которая успела прочно и бесповоротно подмочить свою репутацию.

Но, как бы там ни было, Храпунов решил отбиваться и переводить все стрелки на Назарбаева и Кулибаева. По всей видимости, тут без советов со стороны родственника не обошлось. Для того, чтобы отмазаться от обвинений в коррупции на строительстве терминала аэропорта Алматы, он дал очень забавное интервью телеканалу "К+", которое перепечатали т.н. подрывные газеты "Республика" и "Взгляд".

Пожар
Доверчивым слушателям Храпунов рассказывал настоящие сказки: "Почему загорелся старый терминал, для меня до сих пор остается загадкой. Официальная версия Агентства по чрезвычайным ситуациям, которым тогда руководил Шалбай Кулмаханов, была такова: в процессе приготовления пищи фритюрница вспыхнула, масло, которое было в ней, разлилось и начало гореть, загорелся паркет, а разлившееся горящее масло распространялось дальше. Из-за фритюрницы сгорел терминал площадью почти в 9 тысяч квадратных метров. Пожарные даже не успели что-либо спасти".

Между тем, он забыл упомянуть, что пожар случился через три месяца после перерегистрации аэропорта, который стал называться ОАО "Международный аэропорт Алматы". По широко распространенному мнению, пожар в здании аэропорта, который был очень сильным и охватил в конечном итоге 2/3 площади здания, был результатом поджога. Конечно, в версию пожара от фритюрницы и горящего масла поверить очень трудно, по той простой причине, что растительное масло очень тяжело воспламеняется и не горит в отсутствии открытого огня. Скорее всего, использовалась какая-то легковоспламеняющаяся жидкость, быстро создавшая большой очаг возгорания. Пожар явно не пытались тушить, позволив ему распространяться.

На тот пожар, который уничтожил старое здание аэропорта, немного проливает свет еще один странный пожар 27 апреля 2004 года, уже в новом, только что построенном здании терминала, когда загорелся утеплитель кровли VIP-зала и выгорело около 10 квадратных метров. Примечательным в этой истории было то, что около 200 спасателей 40 минут не допускали на стоянку аэропорта, якобы из-за отсутствия разрешения акимата.

Акимом в тот момент был как раз Виктор Храпунов. Именно в его ведомстве были заведены странные порядки, по которым пожарным для тушения пожара требуется испрашивать разрешение акимата. Дескать, если акимат решит не тушить, то пусть аэропорт сгорит? Второй интересный момент состоит в том, что VIP-зал располагается в здании флигеля аэропорта, который не сгорел в пожаре 1999 года. Можно предположить, что готовилась вторая выгодная и доходная кое для кого стройка еще одного сгоревшего здания аэропорта, да вот только пожар удалось вовремя потушить, хотя пожарным потребовалось около двух часов для того, чтобы погасить огонь.

Кстати, в 2006 году Храпунов рассказывал, что старый аэропорт погорел из-за утеплителя: "Огонь поднимается до потолка и воспламеняет утеплитель, который не менялся с начала 60-х годов. В результате в считанные минуты сгорает кровля, а вместе с ней и здание". Почерк поджогов получается весьма схожий.

И в том, и в другом случае, пожарных не пускали к месту возгорания, видно, дожидаясь пока огонь разгорится, перекинется на кровлю и причинит максимальный ущерб. Но второй раз этот номер не прошел.

Грабеж во время пожара
В том пожаре 1999 года для Храпунова была прямая выгода, и это он признает: "Данный терминал находился в республиканской собственности, ответственность за него несло Министерство транспорта и коммуникаций". После пожара новый терминал стал неудержимо расползаться по частным рукам. Уже в декабре 2003 года ОАО "Имсталькон", строившее новый терминал, получило право распоряжаться помещениями площадью 2481,92 кв. метров. Якобы за долги перед компанией. Однако, проверка показала, что долги эти были мифическими, тогда как сам "Имсталькон" был должен ГКП ПКС 588,9 млн. тенге. Выяснилось, что подрядчик получал огромную предоплату без учета сделанных работ и без ограничений.

Передача состоялась 30 декабря 2003 года, а уже 31 декабря 2003 года (вот не лень было заниматься составлением бумаг в предновогодний день!) "Имсталькон" передал площади терминала и земельный участок в 8 гектаров ТОО "Казан Со", которая в свою очередь в 2004 году произвела отчуждение этой собственности целому ряду юридических и физических лиц.

В 2004 году акимат разрешил ГПК ПКС учредить АО "Новый пассажирский терминал", которое заключает договор доверительного управления площадями терминала и прилегающей территорией с ТОО Phoenix VL. А уже в учредителях этого самого "Феникса" числились: супруга экс-акима Лейла Храпунова, дочь Виктора Храпунова от первого брака Эльвира Бельмадани и его сын от второго брака Ильяс Храпунов.

То есть, иными словами, под шумок от грандиозного пожара произошел переход терминала из государственной собственности в частные руки, в том числе в руки близких родственников экс-акима.

Невероятные рассказы
Храпунов и дальше продолжил рассказывать сказки о том, чего никогда не было и быть не могло. Он утверждает, что якобы задание построить аэропорт дал сам Назарбаев: "Затем он поворачивается ко мне и спрашивает: "Виктор, ты построишь?" Мне ничего не оставалось делать, как сказать: "Да, построю"", - рассказывал Храпунов телеканалу "К+".

В рассказе образца 2006 года, слова президента Виктор Храпунов излагал совершенно иначе: "Министр что-то там начал отвечать, и вдруг президент оборачивается ко мне и спрашивает: "Если отдадим в коммунальную собственность, построишь терминал?". На что я сказал, что если дадут поручение - построим". Как видим, в более раннем высказывании, речь шла о передаче аэропорта в собственность акимата.

А еще в более раннем интервью газете "Время", данном в декабре 2004 года, Храпунов и вовсе утверждал, что в муниципальную собственность терминал не переходил: "Я подчеркиваю, частная структура аэропортом не управляет. Он как был, так и остался государственным. А с компанией "Phoenix", если до конца быть откровенным, был заключен договор на управление рекламным пространством аэропорта", - утверждал Храпунов тогда.

В свете всего этого, рассказы о поручении президента выглядят очень легковесными и неправдоподобными. Давать поручение акимату строить аэропорт - это не президентский стиль. В Казахстане было построено два крупных аэропорта в Астане и Актау, и в них применялась совсем другая схема. К строительству привлекаются крупные кредитные организации (в Астане - Японский банк международного сотрудничества, в Актау - Банк развития Казахстана), над проектом работают известные архитекторы. Проект аэропорта Астана разрабатывал Кисе Курокава - автор генплана Астаны. Если бы инициатива исходила от президента, то и в Алматы было бы сделано так же, тем более, что алматинский аэропорт в то время был крупнейшим аэропортом и представлял собой "ворота республики".

Публикации газеты "Республика" от 2006 года позволяют судить, что это сам Храпунов приложил недюжинные усилия к тому, чтобы пролоббировать участие в строительстве аэропорта. Он привлек турецкую компанию EKO Group, которая строила аэропорты в Бодруме и Стамбуле и добился решения правительства о выделении государственной гарантии для привлечения негосударственного кредита на 15 млн. долларов (кредит был взят у Казкоммерцбанка для ПКС). С турками было подписано интересное соглашение, по которому они должны были привлечь финансирование строительства. Контракт с турками был расторгнут в 2002 году по причине неисполнения обязательств.

В чем тут дело? В том, что Храпунов добивался двух целей. Во-первых, получение от иностранных инвесторов большого и выгодного проектного финансирования (в соглашении с консорциумом Odell International и Centurion One Corporation, заключенном в октябре 2002 года, фигурировала сумма в 63 млн. долларов под 3,5% годовых на 10 лет), по сути дела, длинного кредита. Во-вторых, во все такие соглашения вводились совершенно неизвестные фирмы, которые никаких работ не выполняли, и обязательств не несли, но зато имели возможность участвовать в распределении доходов. В-третьих, Храпунов предполагал передать доходы от пассажирских сборов иностранных компаний в пользу иностранного партнера.

Поскольку аэропорт был фактически построен за средства бюджета Алматы и обошелся примерно в 13,4 млн. долларов (вполне нормальная цена для аэропорта такого класса), то ему нужен был такой партнер, который бы за право получать доходы с аэропорта рефинансировал бы эти расходы. Часть доходов от аэропорта шла бы не только компании, выделяющей средства для рефинансирования, но и малоизвестной фирмочке, за которой, скорее всего, стоял сам Храпунов.

Замысловатая схема, тонкости работы которой трудно понять, поскольку далеко не все сведения из этой запутанной и темной истории стали известны. И в рамках этой сложной схемы совсем не находится места для "поручения президента".

Схема не получилась, и пришлось Храпунову закрывать пробитую им в бюджете города дыру выпуском векселей на 15 млн. долларов, которые чуть было не привели к дефолту в 2006 году.

А что президент?
Храпунов рассказывает, что Назарбаев был очень обрадован строительством нового терминала: "Президент был несколько взволнован. Первое, куда мы подошли - стойка регистрации пассажиров. Каждая стойка имела своего специалиста. Вот, пожалуйста, регистрация, багаж, весы - все работает. Проверил. Идем дальше. Вот пассажир пришел в зал ожидания, здесь он проходит к выходу, когда его приглашают, здесь сканер, система безопасности. Президент прошел через сканер, посмеялся, сказал: "Хорошо, все отлично, я понял"", - рассказывает легковерным слушателям "К+" Храпунов.

Между тем, реакция президента на строительство нового терминала была совершенно другой. Дело в том, что Храпунов пообещал открыть терминал к годовщине независимости, в декабре 2002 года. Но он готов не был, и президент скоро обратил на это внимание. В августе 2003 года телеканал "Хабар" показал диалог президента и акима: "Назарбаев: "Затянулось строительство международного аэропорта в Алматы. Сколько можно тянуть, извиняться перед пассажирами? Виктор Вячеславович, обещали, что готово будет в конце августа?" - Храпунов: "Стараемся". – Назарбаев: "Это не ответ!..".

Терминал открылся в декабре 2004 года с многочисленными недоделками и способностью обслуживать только рейсы Air Astana из Алматы в Астану. Президент, конечно, не был доволен таким исходом дела. Храпунов же говорит: "С Назарбаевым прилетел Тимур Кулибаев. Он зашел в зал, я предложил выпить чашку чая. Мы сели, и вдруг президент спрашивает, сколько денег мы затратили на строительство терминала. Я сказал, что где-то в пределах $65 млн. И тут он говорит: "Терминал необходимо будет передать Тимуру"".

Мол, был выстроен грандиозный терминал, который президент якобы приказал отдать своему зятю. Храпунов героически отказался... А это голимое вранье, поскольку передавать, в сущности, было нечего, и пассажиры других авикомпаний тогда обслуживались во временном терминале. Соврал Храпунов и про 65 млн. долларов, которые якобы надо возместить бюджету. Реальные затраты уложились в 15 млн. долларов, на которые Храпунов подписал векселя. Так что, что ни слово Храпунова, то вранье, более или менее наглое.

Хорош ли храпуновский терминал?
Наконец, Храпунов просто отличился следующим высказыванием: "Честно говоря, перед тем как поехать встречать президента, я туда заглянул, все посмотрел и проникся гордостью, что мы смогли построить суперсовременный терминал, которому и сегодня нет аналогов в Центральной Азии. Сколько лет прошло, а он до сих является лучшим".

Почему же нет аналогов? Есть. И не так далеко - в Астане и в Актау. Более того, тамошние терминалы, аналогичные по проектному решению, значительно лучше и удобнее для пассажиров, чем храпуновский терминал, который от момента открытия и до наших дней подвергался критике.

Терминал Алматы был с самого начала сделан криворукими людьми, ничего не понимающими в обслуживании пассажиров. Потому стоянка для автомобилей оказалась чрезмерно тесной, а въезд на нее платный. Здание аэропорта внутри тесное и неудобное, с откровенно нерациональным использованием площади, узкими коридорами и тесными залами ожидания. Наконец, самое идиотское решение - разместить стойки регистрации за контрольно-пропускным пунктом, на котором полицейские раньше проверяли паспорта и билеты пассажиров. Теперь это идиотское решение усугублено еще сильнее. Доступ в зал регистрации закрыт перегородкой, в которой оставлены две небольшие двери с надпись "таможня". Пассажиры сбиваются перед ней в огромную толпу, ожидая своего рейса.

В Алматы явный избыток служб безопасности. Для того, чтобы сесть на рейс, пассажиру нужно показать паспорт и билет таможеннику, потом специальным охранникам у стоек регистрации, потом на самой регистрации, потом пограничникам, потом службе предполетного досмотра. В той же Астане, дело ограничивается регистрацией, отметкой на талоне при досмотре и пограничниками. В чем практический смысл всех этих многочисленных кордонов, которые выставлены в аэропорту Алматы? Если охранник еще раз посмотрит в документы, от этого безопасность увеличится, что ли?

Если будет пожар (алматинские аэропорты горели чаще, чем другие), то неудобное и неудачное здание превратится в ловушку для пассажиров и сотрудников. Тушение пожара будет сильно затруднено тем, что в к зданию аэропорта не подъехать из-за битком забитой парковки.

Короче говоря, аэропорт Алматы вовсе не суперсовременный и далеко не самый лучший даже в Казахстане, не говоря уже о странах Центральной Азии. На деле, это аэропорт уровня конца 1990-х годов, весьма дешевый и недостаточно оборудованный. Может быть, при самом открытии он и поражал воображение, особенно в сравнении со старыми аэропортами и временными терминалами, но теперь год от года становится понятнее его отсталость.

В принципе, это хорошо, что Храпунов стал рассказывать о своих делах. Это открывает широкие возможности в том, чтобы схватить его за язык и значительно ускорить его воссоединение с родиной. Принудительное и в наручниках.

Алим ИНОЯТОВ