В Монголии открыт подземный мавзолей тюркского правителя VII века. Именно открыт: об этом захоронении ученые, работавшие в составе казахстанско-монгольской экспедиции, знали давно, но вскрыть древний курган решились только летом нынешнего года.

– О месторасположении мавзолея тюркского кагана нам стало известно около 10 лет назад, – рассказывает Сарткожа Каржаубай, профессор Евразийского нацио­нального университета им. Л. Гумилева, руководитель казахстанско-монгольской экспедиции, участвовавшей в раскопках. – Но мы не хотели использовать классическую методику вскрытия таких уникальных курганов: делать это экскаваторами или даже лопатами и бессмысленно, и кощунственно – внешняя структура и архитектура были бы просто разрушены. В поисках новых методов мы ездили в Египет, в Западный и Центральный Китай, где некогда располагались резиденции 12 правящих династий.

Проведя сравнительный анализ разных методик, казахские и монгольские археологи с великой осторожностью приступили к раскопкам. Неглубокий подкоп (всего 30 см) начали делать за 42 метра до места расположения кургана. Вскоре был обнаружен первый культурный слой – штукатурка. Когда его убрали, то появился коридор, ведущий в мавзолей. Здесь обнаружились боковые камеры-ниши с великолепно сохранившимися деревянными дверьми, запирающимися на бронзовые замки. Ключ лежал внутри камеры и, что удивительно, он до сих пор действует, то есть легко отпирает двери.

Попав в мавзолей (его высота составляет 12 метров – 8 метров под землей, и 4 – на поверхности), ученые ахнули – они оказались в настоящем дворце! Кроме деревянных престола и коробки с прахом сожженного человека, настенной монументальной живописи площадью 120 кв. м, их глазам предстали около сотни терракотовых (глиняных) и деревянных фигурок людей и животных, шесть стягов на флагштоках и примерно три килограмма изделий из чистого золота – искусно сделанная корона, браслеты, кольца, заколки, нескольких тысяч монет, датированных VII веком, – византийских, согдийских, древнетюркских.

Каким же образом это богатство (особенно золото) осталось вне внимания "черных археологов"?

– В буддистской Монголии их просто нет, – уверяет выходец из этой страны Сарткожа Каржаубай (на историческую родину известный тюрколог, выпускник Монгольского госуниверситета вернулся в 2001 году). – По местным традициям раскапывать курганы и рубить деревья считается величайшим грехом, и всякие попытки сделать это сурово караются. Поэтому здесь не разграблен ни один древний курган. Для монголов не имеет значения, чье захоронение – их соб­ственных предков, тюрков или китайцев. Любой памятник для них священен. Когда в 1891 году Василий Васильевич Радлов (выдающийся российский востоковед-тюрколог) попытался увезти из Орду-балыка, первой столицы тюркского мира, отколовшийся фрагмент каменного памятника, местные жители пригрозили убить его, и тогда великий ученый под покровом ночи просто украл осколок дорогого его сердцу артефакта.

Единственная попытка разграбить мавзолей, о котором идет речь, была предпринята современником захороненного здесь правителя. У четвертой арки коридора, ведущего в мавзолей, были найдены останки человека. До того, как его завалило, он успел сделать трехметровый подкоп к мавзолею. Собака породы тазы (казахская борзая), пытавшаяся помочь попавшему в беду хозяину, также осталась под землей.

Одним из доказательств того, что это именно тюркское захоронение, а не китайской династии Тан, как было принято считать до последнего времени, явилось расположение дверей мавзолея – они, согласно тюркским традициям, обращены на юго-восток. Еще один важный атрибут – изображения двух девятиметровых тигров, одолевающих дракона. У восточных народов считалось, что это священное животное защищает их как при жизни, так и после смерти. Если бы эти тотемы были нарисованы китайским художником, то он, по мнению профессора С. Каржаубая, ни в коем случае не изобразил бы поверженным символ Китая – дракона.

От смены температурных режимов мавзолей, раскопки которого велись так долго (три месяца) и тщательно, стал стремительно разрушаться. Чтобы сохранить уникальное культурное наследие, монгольская сторона, на чьей территории он находится, обратилась за помощью к другим странам. Съехавшиеся к находящейся в 210 км от Улан-Батора местности Баян-нур ученые из Японии, Кореи, России и Казахстана открыли дискуссию: как сохранить памятник? Остановились на технологии, предложенной казахстанским реставратором Крымом Алтынбековым.

– Передо мной поставили задачу – срочно законсервировать памятник, где артефакты погибали на глазах – по стенам пошли трещины и начались грибковые заболевания, – делится он. – Объем был огромный, а до наступления холодов оставался всего месяц, и я со своими сотрудниками успел пока сделать временную консервацию. Сейчас отрабатываем технологию для дальнейшей, более длительной консервации.

…Открытие уникального памятника по праву принад­лежит двум странам – Казахстану и Монголии. Евразийский национальный университет им. Л. Гумилева и Институт истории Монгольской академии наук в августе прошлого года заключили договор об организации совместной экспедиции под руководством казахстанского ученого Сарткожи Каржаубая для проведения совместных раскопок на возвышенности Майхан-уул в Центральной Монголии, которая в самое ближайшее время должна превратиться в музей под открытым небом.

Галия ШИМЫРБАЕВА