Бурлящий Египет с грехом пополам добрался до парламентских выборов, которые, как предполагается, впервые за последние 50 лет должны стать подлинно свободными.

На фоне непрекращающихся массовых демонстраций 28 ноября в примерно трети египетских провинций, прежде всего в крупных городах, открылись участки для голосования. Поскольку правительства в стране - после отставки под давлением митингующих кабинета Исама Шарафа - практически нет, порядок на улицах и у участков пытаются поддерживать полиция и армейские подразделения, дискредитировавшие себя систематическим насилием.

Следить за чистотой и прозрачностью голосования и подведения его итогов призвана судебная система, которая осталась нетронутой после ухода со своего поста в феврале президента Хосни Мубарака, и справедливо вызывает недоверие у граждан страны. Формально к электорату обращаются свыше 40 партий, выросших как грибы после дождя с момента отставки Мубарака. За исключением Партии свободы и справедливости, сформированной ранее запрещенной организацией Братья-мусульмане, да еще правившей страной до революции 1952-го либеральной партии "Вафд", остальные малоизвестны широкому кругу избирателей. Им очень сложно разобраться в крайне пестрой палитре политических течений, предвыборных программ и хитросплетениях запутанной и сложной системы голосования.

Противостояние исламистов и светских сил, консерваторов и либералов, правых и левых в самых невероятных сочетаниях, блоках и коалициях представляют весьма причудливую и пеструю картину.

Накануне выборов страну потрясла вторая после падения Х. Мубарака волна массовых выступлений. Наиболее активная часть населения вышла на улицы, протестуя против правящего Высшего совета вооруженных сил во главе с давним соратником Мубарака, маршалом Мухаммедом Хусейном Тантауи. Демонстранты, в основном молодежь, обвиняют его в том, что верхушка армии воспользовалась народным восстанием в январе и феврале и, спекулируя на традиционном доверии египтян к вооруженным силам, по сути, совершила военный переворот, украв у народа плоды революции.

В стране стремительно нарастает социально-экономический кризис. Темпы роста экономики упали с почти 7 процентов практически до нуля. Валютные резервы ужались на 40 процентов, более чем в два раза сократился иностранный туризм – основной источник валютных поступлений в государственную казну. Египетский фунт стремительно дешевеет по отношению к доллару. Безработица зашкалила за треть работоспособного населения. Товары повседневного спроса быстро дорожают. Нужда обостряется, а надежды на лучшую жизнь тают.

Высший совет, между тем, тормозит все назревшие реформы, всячески препятствует демократизации и демонтажу прежнего госаппарата, включая полицию и всесильные службы безопасности, затягивает судебные процессы над самим Х. Мубараком и его коррумпированным окружением. Он взял под контроль основные средства массовой информации, прежде всего - телевидение. Военные фактически восстановили действовавший при свергнутом президенте режим чрезвычайного положения, запретив демонстрации и забастовки, преследуют всех критиков военной власти и Высшего совета. Только с февраля перед военным трибуналом предстали и были осуждены более 12 тысяч гражданских лиц, в основном из числа тех, кто боролся с режимом Х. Мубарака.

Это – не случайность, военная верхушка была связана с прежним режимом сотнями невидимых уз. Достаточно упомянуть, что отставные и действующие ее представители контролируют до 40 процентов египетской экономики. Высшее командование наживалось и на ежегодных американских военных субсидиях Египту, которые стали выделять как премию за подписание мирного договора с Израилем в 1979-м. А они ежегодно составляли от 1,3 до почти 2 миллиардов долларов. Причем за египетским командованием оставался выбор, какую американскую военную технику и у кого заказывать, что открывало возможности для получения колоссальных комиссионных, или, выражаясь по-русски, откатов.

Потеря реальной власти грозит военному истеблишменту потерей экономических привилегий. Не исключено, что генералитет может оказаться на скамье подсудимых вместе с окружением Х. Мубарака по обвинению в казнокрадстве.

Высший совет, состоящий из 40 генералов, прекрасно сознает, что абсолютно не в состоянии единолично управлять страной. Поэтому он пытался создать собственную политическую партию "Аль-Адль" – "Справедливость", которая отстаивала бы его интересы, при этом – блокироваться с наиболее перспективными политическими силами - с исламистской Партией свободы и справедливости, или с либеральным "Вафдом". Но попытки эти оказались безуспешными. Высший совет столкнулся с дилеммой: либо под любым предлогом отсрочить выборы, которые рано или поздно должны были привести к формированию представительной гражданской власти, либо добиться такого их исхода, который бы гарантировал неприкосновенность интересов военной верхушки. Спровоцированные в октябре остатками прежнего режима, как их называют в Египте "фулюль", при поддержке военных кровавые столкновения с египетскими христианами-коптами показали, что, хотя они и могли послужить предлогом для отсрочки выборов, но такой сценарий слишком опасен для страны в целом

Буквально накануне выборов Высший совет опубликовал принципы новой конституции и нового правопорядка, призванные легально закрепить господство военной верхушки. Они вызвали взрыв негодования. Так, предлагается сохранение верховной власти в руках совета, который, несмотря на результаты выборов, будет вправе назначать и распускать правительство. Кроме того, новая конституция выводит из-под гражданского контроля финансирование армии, что фактически ставит ее над выборными властями. Да и саму конституцию должно разработать Учредительное собрание из ста человек, 80 из которых назначаются советом, и лишь двадцать – новым парламентом. Выборы президента – ключевой фигуры предлагаемой конституции – из-за предусмотренных сложных процедур откладывались, по крайней мере, еще на год.

Выдвинутые военными конституционные принципы переполнили чашу терпения. Снова десятки тысяч людей вышли на каирскую площадь Тахрир, площади и улицы других крупных городов с требованием отстранения от власти Высшего совета и лично маршала Тантауи, которому предлагается разделить судьбу Мубарака.

Исламисты - как организация - воздержались от активного участия в массовых выступлениях, хотя среди демонстрантов было немало разгневанных бородатых мужчин. Партия свободы и справедливости осудила широкое применение насилия со стороны полиции и армии, вплоть до применения газов, в результате чего погибло более 40 демонстрантов и около 3,5 тысяч ранено, но призвала к спокойствию и нормальному проведению выборов, на которых рассчитывает одержать победу. Революционная молодежь и светские организации настаивают на образовании "Президентского совета", который возьмет на себя полномочия Высшего совета вооруженных сил, и формировании дееспособного правительства национального спасения во главе с популярным политическим деятелем, Нобелевским лауреатом, бывшим директором Международного агентства по атомной энергии Мухаммедом аль-Барадеи. Тот уже согласился возглавить такой кабинет при условии передачи ему всей полноты власти.

Однако вместо Исама Шарафа Высший совет назначил премьер-министром Камаля аль-Ганзури 78 лет, который возглавлял правительство еще при Мубараке в конце 90-х. Заполненная до краев площадь Тахрир отвергла эту кандидатуру. Демонстранты заблокировали здание правительства, препятствуя формирования кабинета. Очевидно, что шансов на создание высшего исполнительного органа власти у аль-Ганзури практически нет. Высший совет маневрирует, обещая провести выборы президента в июне будущего года. Его представитель обвиняет в массовых беспорядках "иностранные державы", призывает к спокойному проведению голосования.

Сама система выборов в обе палаты парламента – меджлис аш-шааб и меджлис аш-шура - чрезвычайно запутана. Видимо, это сделано с подачи все того же Высшего совета.

Вся процедура растянута на три месяца, в каждую палату выборы пройдут в три этапа, с интервалом в две недели. А это дает возможность военным и местным властям, прежде всего губернаторам провинций, связанным с прежним режимом, сориентироваться и применить административный ресурс для получения необходимых результатов. Тем более что в последнюю очередь выборы проходят в отсталых, преимущественно сельских провинциях, где сильно еще влияние землевладельцев и мафиозных структур, унаследованное от прежнего режима. К выборам не допускаются партии, руководители которых преследовались по закону еще во времена Х. Мубарака, то есть последовательные борцы за демократию.

Треть из 508 депутатов нижней палаты избирается по мажоритарной системе, остальные - по партийным спискам. Половина "списочных" депутатов должна быть из "рабочих и крестьян". На словах это выглядит довольно привлекательно, на деле же под "рабочими" зачастую фигурируют коррумпированные чиновники прежнего режима, а под "крестьянами" - держащие округу в узде местные латифундисты. Тем более что бывшим членам правившей при Мубараке, а ныне распущенной Национально-демократической партии не возбраняется участвовать в выборах в качестве кандидатов-самовыдвиженцев или же в списках других партий. Неграмотность более трети потенциальных избирателей делает их легкой добычей властей на местах, поскольку разобраться в нескольких бюллетенях с множеством кандидатов и партий, не говоря уже о партийных программах, весьма непросто и образованному человеку.

Наблюдатели прочат относительную победу на выборах исламистской Партии свободы и справедливости, которая представляет собой умеренное крыло "Братьев-мусульман".

В отличие от радикально исламистских сил, которые поддерживают салафистскую – ортодоксальную - партию "Ан-Нур". "Умеренные" обладают немалым опытом обеспечения минимальной социальной справедливости, ПСС не ставит под сомнение демократические принципы и нормы, выступает за смешанную экономику, где есть достойное место и госсектору и частному предпринимательству, намерена сотрудничать с широким диапазоном политических сил, включая левых и либералов. Руководство партии четко сознает, что в одиночку оно не в состоянии вытянуть Египет из социально-экономического болота, поэтому готово к созданию широкой коалиции. Ее нынешний лозунг – участие, а не доминирование. Тем не менее, она настаивает на сохранении в конституции положения о том, что основным источником законодательства является традиционное мусульманское право: шариат. Победа умеренно исламистских партий на недавних выборах в Тунисе и Марокко говорит о том, что надежды ПСС весьма обоснованны.

Пока даже на фоне выборов политическая напряженность не спадает. Демонстранты не покидают площади Тахрир, настаивая на продолжении революционного процесса. Высший совет опасается снова прибегнуть к насилию и упирает на восстановление спокойствия. Прогнозировать возможные итоги голосования бессмысленно: за предстоящие три месяца в стране может произойти многое, что изменит вектор ее развития. В первую очередь, необходимо выбраться из нынешнего острейшего внутриполитического кризиса. Будет ли выход из него более или менее гладким и бескровным, или же страна столкнется с масштабным кровопролитием, наподобие того, что происходит в Сирии? Ставки в этой политической игре очень высоки, проигравший может потерять многое - имущество, деньги, свободу. Победитель же, после короткого периода ликования, может оказаться в столь затруднительном положении, что ему тоже не позавидуешь.

Андрей Степанов
29.11.2011