Казахский вопрос
Сentral Asia Monitor приглашает к дискуссии

Разгоревшиеся в последнее время в нашем обществе дискуссии, касающиеся будущего нации, - о доктрине национального единства, о языке, о месте и роли религии, о целесообразности вхождения республики в интеграционные объединения и т.д. - можно объединить одним понятием, дав ему определение "казахский вопрос".

Нет, в данном случае неуместны аналогии с "еврейским вопросом" (в первоначальном его смысле, а не в том, который вложили в это словосочетание нацисты) или "германским вопросом". Они затрагивали основы глобального миропорядка, а здесь речь идет, скорее, о нашем внутреннем обустройстве. Ведь любой нации, пережившей крутой поворот в своей истории, пред­стоит определиться с тем, куда, как и с кем двигаться, что положить в основу формирования нового общества, на каких духовных, нрав­ствен­ных, а главное - цивилизационных принципах оно должно создаваться (или возрождаться) и консолидироваться. Мы, казахи, этот крутой исторический поворот пережили уже два десятилетия назад, но до сих пор как бы блуждаем в потемках, не находя ориентиров, которые были бы поняты и восприняты если не всеми, то хотя бы большинством. Или, по, крайней мере, большинством той части общества, называемой элитой, от которой зависит принятие решений. Иначе говоря, наши двадцатилетние поиски ни к чему не привели. Да и вообще, по большому счету, были ли поиски?

В казахской публицистике, так или иначе касающейся национального вопроса, часто используется формула "бiр тiл, бiр дiл, бiр дiн". Тiл - это язык, дiн - религия (вера), дiл - не имеет точного перевода на русский, но это слово можно трактовать как сердце, душа, средоточие чувств, что-то связанное с духовно-нравственным началом. В общем, "один язык, одна вера, один (общий) духовно-нравственный настрой" - вот три главные составляющие, цементирующие нацию. Во всяком случае, в понимании нашей национальной интеллигенции. Но что мы имеем на деле?

Попытки превратить казахский язык не просто в доминирующий, а едва ли не в единственный, обязательный к употреблению на территории страны, только вносят раскол в ряды самих же казахов. Мы уже не говорим о представителях других этносов, которых, как только разговор заходит о языке, сразу же начинают посещать мысли о переезде на родину предков. Поэтому вполне резонно возникает вопрос: что первично и важнее - забота о развитии, расширении сферы применения государственного языка или же устранение существующих противоречий как между казахами и неказахами, так и между самими казахами ("истинными" и "шала"), пусть даже за счет переноса языковой проблемы на периферию общественного внимания? Вопрос, как вы понимаете, далеко не празд­ный.

Религия (в данном случае ислам), к которой стали обращаться многие наши соотечественники, теперь, в свете последних событий, воспринимается и как потенциальная угроза национальной безопасности. А заклинания наших мулл, что, мол, экстремисты не имеют ничего общего с настоящим исламом, вряд ли могут успокоить граждан. Кстати, этим священнослужителям стоило бы вспо­мнить о своей основной, миссионерской, задаче, подразумевающей постоянное "хождение в народ", в том числе с разъяснением различий между "настоящим" исламом и "ненастоящим". Сейчас же мы видим мулл разве что на поминках, которые стали для них чем-то вроде корпоративов для эстрадных звезд. Вместо борьбы за души людей, предполагающей серьезную конкуренцию с представителями других верований, наше духовенство занимается тем, что требует особых привилегий, даже государственной протекции. А тем временем паства остается один на один с беспокоящими ее вопросами. Так в чем тогда заключается роль религии?

Что же касается нравственного состояния общества, то долго говорить об этом нет смысла - все мы ежедневно сталкиваемся с тем, насколько быстро наше общество забыло этические заповеди, столетиями передававшиеся от поколения к поколению. Не станем рассуждать о высоких материях и приведем самый простой пример. Поездите в общественном транспорте и посмотрите, как ведут себя вполне воспитанные на вид парни и девушки. В лучшем случае, двое-трое из десяти уступят место пожилому человеку. А юный кондуктор запросто может устроить скандал старику, забывшему дома пенсионное удостоверение. И это поколение представляет народ, для которого проявление неуважения к старшим всегда было почти святотатством! То же самое происходит и с другими этическими законами наших предков (сострадание и помощь ближнему, терпимость к иной вере и культуре, гостеприимство). Да, современная жизнь с ее необходимостью борьбы за существование делает людей жесткими, свою лепту вносит и социальное расслоение. Но почему многие другие народы, пройдя через гораздо более тяжкие испытания, сумели сохранить культивируемые ими веками ценности, а мы умудрились растерять свои за какие-то двадцать лет? (Советский период в этом смысле был куда более благополучным). Неужели у нас генетическая память слабее или нравственный стержень менее устойчив к коррозии? И возможно ли при отсутствии единых, признаваемых всеми морально-этических стандартов создать сильное и консолидированное общество?

Другой очень важный и при этом неоднозначный, даже болезненный вопрос - о месте и роли казахского этноса как государствообразующего. Удивительное дело, наши национал-патриоты, рассуждая о том, что казахи так и не стали хозяевами на своей земле, в этом точь-в-точь напоминают столь нелюбимых ими русских националистов. Почитайте соответствующие российские издания и сайты - сплошной стон. "Нищенское существование и бесправие поставленной на грань физического выживания титульной нации давно уже заставляют задуматься о положении русских в собственной стране". "Русские все более и более обостренно чувствуют, что их интересы никто "наверху" не представляет, между тем как почти у всех "братских народов" (другие этносы, проживающие в России - прим. авт.) есть свои лобби и на местах, и в центре". И т.д. и т.п. Отсюда лозунг "Россия - для русских", русские марши, шествие по Манежной площади… Хотя и там, и здесь, в Казахстане, во власти находятся преимущественно представители титульных наций. Получается, в высоких российских кабинетах сидят "другие русские", а в казахстанских - "другие казахи"? Если так, то чем объяснить этот феномен? Почему между государством как совокупностью органов управления (политическая власть) и государствообразующим этносом существует столь серьезное противоречие? А может, дело тут в чем-то другом?

Солидаризируются русские и казахские националисты и в своем неприятии всего, что касается интеграции между двумя странами и народами. Мотивы разнятся, но имеют в общем похожие знаменатели. Там считают, что в рамках и Российской империи, и СССР русский народ "по своему терпению и простоте вольно или невольно отдавал большую часть плодов собственного труда другим народам, а сам вынужден был бороться за свое физическое выживание и обеспечение защищенности от внеш­них и внутренних опасностей". И посему, мол, нечего "старшему брату" снова брать "младших" на иждивение. Наши же национал-патриоты утвер­ж­дают, что Россия всегда была колонизатором, и ее имперские устремления сохранились, а значит, любое сближение с ней (в рамках Таможенного союза, ЕврАзЭС) грозит потерей суверенитета, восстановлением колониальных порядков. Кстати, согласно некоторым социологическим данным, противников учас­тия Казахстана в каких бы то ни было интеграционных объединениях становится все больше, и сейчас таковых насчитывается уже добрая треть наших сооте­чест­вен­ников. Получается, весь цивилизованный мир идет одним путем, а мы, если следовать логике "изоляционистов", дол­жны идти своим, "казахским"? Но, может, в этом тоже есть своя сермяжная правда? Может, действительно нужно всеми способами противостоять глобализму, космополитизму, вернуться к незамутненным ничем истокам, к Великой степи и ее традициям? Может, именно с этого начнется наше национальное возрождение? Или же все-таки мы долж­ны быть открыты всему миру, не бояться связанных с этим угроз и вызовов, и тогда мы станем сильнее и мудрее?

Как вы, наверное, обратили внимание, мы поставили много вопросов, но не дали на них ответы. По той простой причине, что ждем их от политиков, политологов, культурологов, социологов, писателей, журналистов - то есть всех тех, кто "в теме" и кого волнуют поднятые проблемы. Иначе говоря, мы приглашаем к дискуссии вокруг "казахского вопроса".

Редакция газеты Central Asia Monitor
2 декабря 2011