Сучесть и духовность
В новом романе Виктора Пелевина солдат информационного фронта занимается сексом с роботом

Роман Виктора Пелевина "S.N.U.F.F.", привычно изобилующий ехидными культурными и политическими диагнозами, вышел спустя ровно год после его предыдущей книги – сборника "Ананасная вода для прекрасной дамы". Итоги 2011-го, по Пелевину, представляют собой фарсовое дежавю – 2010-й просто отдыхает.

Хорошая новость заключается в том, что "S.N.U.F.F.", вопреки набившей оскомину узкополитической специфике текущего момента – не "предвыборный" роман. Тема ротации власти в книге некоторым образом затронута (куда же без этого современному русскому сатирику?), но она не главная. Автор слегка обманул чьи-то ожидания и выбрал более широкую перспективу, чем предполагает нынешнее помешательство на электоральной тематике. Шаг, достойный писателя, а не фельетониста, в которого Пелевин время от времени рискует превратиться.

"Подругой жизни ему служит взятая в кредит женщина-робот, главными настройками которой являются сучесть и духовность"
Однако главные ментально-политические тренды последнего времени, разумеется, уловлены и, более того, положены в основу повествования. Речь, с одной стороны, о революционных чаяниях так называемых свободомысляших людей. С другой – о бурно совершенствуемых ныне технологиях внешнего вмешательства в проблемные социумы, об искусственном расшатывании суверенных лодок, о тех реалиях и мифах, которые концентрируются вокруг этой практики. Плюс об общем, не только политическом противостоянии России и англосаксонского мира – вновь до крайности, до анекдотичности обострившемся.

Жанр романа не без всегдашнего ехидства определен автором как "утопия" (написано с перечеркнутым "о", что отсылает не столько к названию острова Утойя в норвежском написании, сколько к лингвистическим экзерсисам в тексте книги). Время действия – далекое будущее. Америка и Китай распались, границы между национальностями, известными нам ныне, окончательно размылись. Геополитический расклад, сложившийся в результате всех этих пертурбаций, представляет собой новую версию биполярного мира.

На территории Сибири раскинулся Уркаинский Уркаганат – страна, населенная орками (они же урки). Столица – город Слава, глава государства – каган, он же уркаган. В Уркаганате установлено двуязычие: население говорит на верхнерусском языке, но язык СМИ и делопроизводства – верхне-среднесибирский. Это наречие искусственно создано на основе украинского с вкраплениями из идиш (предположительный прототип – придуманный заумными сепаратистами "сибирский язык", не лишенный сходства с украинским, на котором они в 2006-2007 пытались писать Википедию). Жизнь в Уркаганате архаическая, суровая, власть жестоковыйная, технологии когда-то были, но исчезли. Каганам прислуживают ганджуберсерки с накладными дредами и правозащитники в черных плащах, оркская молодежь пьет и ширяется – в ходу напиток воля и наркотик дуриан.

Над Сибирью парит сущность под названием офшар. Это продвинутое государственно-технологическое образование, своего рода летающий материк, где живут люди. Столица – Лондон, политический строй – либеративная демократура. Здесь царят свобода и комфорт, быт облегчен всевозможными изощренными сервисами и техническими чудесами, а социальный прогресс зашел невероятно далеко, так что возраст согласия стараниями феминисток повышен до сорока шести лет.

И в Уркаганате, и в офшаре верховным божеством является Маниту, чье имя используется для обозначения еще некоторых сущностей, но прежде всего – денег. Маниту – многогранная божественная личность, но вообще-то это, насколько можно понять, бог финансов – недаром главными людьми в офшаре являются те, кто отвечает за Резерв Маниту.

Самое важное и интересное происходит при взаимодействии офшара с Уркаганатом. Уркаганат как бы противостоит офшару, но на самом деле полностью от него зависит. Оркские толстосумы хранят свои маниту "наверху", то есть в офшаре, и сами любят там жить, а законодатели норовят копировать офшарские законы, да и вообще политическая жизнь без консультаций с офшаром невозможна. А офшарские СМИ и военные ведомства, практически слившиеся воедино, ведут непрерывную информационную кампанию против орков. Периодически противостояние между орками и офшаром обостряется, начинается то, что у орков называется священной войной, причем предшествующие войнам проблемные ситуации и беспорядки в Уркаганате умело режиссируются офшарскими специалистами.

Специалисты из офшара не просто освещают новости, но, как было сказано по аналогичному поводу персонажем Сергея Минаева, генерируют их. Именно с этим связано появление понятия "снаф" (тогда как одноименный с пелевинским роман Чака Паланика здесь, в общем-то, ни при чем). Снафы – это развлекательные аудиовизуальные трансляции реальных бед и кошмаров, происходящих в Уркаганате не без участия офшорских новостных операторов.

Житель офшара Дамилола Карпов – оператор новостей и одновременно военный. Будучи пилотом или, вернее, водителем дистанционно управляемой летающей боевой камеры, он работает в связке с корреспондентом-наводчиком. Дамилола толст и малоподвижен, все манипуляции с камерой он осуществляет, не выходя из дома. Подругой жизни ему служит взятая в кредит женщина-робот, главными настройками которой являются сучесть и духовность.

Интрига – своего рода любовный треугольник, или даже фигура, имеющая большее количество углов: женщина-робот Кая проявляет интерес к юному оркскому солдату Грыму и дьявольски хитро манипулирует своим сожителем-пилотом, в результате чего Грым со своей оркской подружкой переселяется в офшар. Так начинается сентиментальная история, сентиментальность которой, впрочем, довольно специфическая, чисто пелевинская.

В романе "S.N.U.F.F.", как всегда у Пелевина, масса ужасно смешных находок – чего стоит хотя бы гадательная книга оркских воинов "Дао Песдын" или gloomy pride – гордость пупарасов (так называются люди, живущие с роботами). Оркских каганов зовут Рван Визит, Рван Дюрекс, Рван Контекс и т.п., а во главе офшара стоит презиратор.

Текст, по сути, оснащен четырехсоставным сатирическим зарядом: налицо сатира в адрес России, сатира на стереотипы о России, сатира в адрес Запада и сатира на стереотипы о Западе. Подход многократно опробованный, работает безотказно. И неважно, что каламбур "Уркаина" придуман не Пелевиным.

Мир этой книги, по сути, страшно ограничен, тесен в печальном смысле этого слова. Он ужат до одного набившего оскомину геополитического противостояния, в его фундаменте – фобии и стереотипы, уходящие корнями в холодную войну. Нельзя сказать, что вся действительность последнего периода сводится к этим вещам, но Пелевин на то и Пелевин, чтобы высвечивать знаменательные парадоксы. А один из самых знаменательных парадоксов сегодняшнего дня заключается в том, что чем актуальнее и сенсационнее новость, тем больше шансов отыскать ее аналог в учебнике истории.

9 декабря 2011, Кирилл Решетников