Ровно через месяц и один день пройдут внеочередные выборы в мажилис и маслихаты. Сколько партий преодолеют семипроцентный барьер? Будут ли на выборах скандалы? Кто возглавит новое правительство? Эти и другие вопросы мы адресовали известному политологу, автору энциклопедии "Кто есть кто в Казахстане" Данияру АШИМБАЕВУ (на снимке).

"На выборах больших скандалов не будет"

– Данияр, эксперты предрекают, что новый парламент будет многопартийным. Насколько оправданны их ожидания?

– Семипроцентный барьер однозначно может преодолеть только партия "Нур Отан" – это раскрученный бренд, имеющий развитую филиальную сеть, финансовые, медийные ресурсы и, главное, сильного лидера. Но поскольку законодательство все-таки дает шанс и другим, то за второе место будет большая драка. А вот что будет с третьим (если оно будет) – неизвестно.

Сейчас "сверху" раскручивается партия "Ак жол", но реально ее региональные структуры существуют только на бумаге, за исключением скандально известного Актюбинского филиала.

Чтобы преодолеть барьер и попасть в парламент, этой партии нужно еще много работать. Более или менее готова к выборам КНПК, которая в межэлекторальный период занималась и организационной работой, и пропагандой. На авторитет ОСДП работают относительно известные имена ее лидеров. Многие партийные вожди просто навтыкали в предвыборные списки относительно известных людей: спортсменов, редакторов, генералов, писателей, вдобавок – то ли от идейной нищеты, то ли от желания присосаться к "модной теме" – набрали по паре-тройке личностей, известных национал-патриотическими высказываниями.

Не исключаю, что некоторые места в списках были заполнены на коммерческой основе – у партий нет денег, а некоторые господа любят указывать в своих визитках "Член ЦК", "кандидат в депутаты" – сразу после "почетного гражданина" и "академика международной академии".

Возвращаясь к вашему вопросу, хотел бы процитировать статью 97-1 закона о выборах: "Если семь процентов голосов избирателей, принявших участие в голосовании, получено только одной политической партией, то к распределению депутатских мандатов допускается список указанной политической партии, а также партийный список партии, набравшей ледующее наибольшее число голосов избирателей, принявших участие в голосовании". Смысл таков: претенденту на роль второй партии не нужно обязательно стараться преодолеть семипроцентный барьер. Главное – просто получить голосов чуть больше остальных шести партии. Новый парламент по-любому будет "многопартийным", но практически ни одна партия ничего не сделала, не делает и, думаю, не будет делать, чтобы стать реальным политическим институтом. Нужна работа с регионами, кадрами, спонсорами, молодежью, масс-медиа, с избирателями, в конце концов. Из всех партий-претендентов на этой ниве отличились только "Нур "Отан", КНПК и ОСДП. Если бы итоги выборов зависели от меня лично, то я бы распределил мандаты между ними.

Решение придется принимать избирателю, у которого практически не будет времени присмотреться к партиям, поскольку вся кампания из-за праздников реально будет идти около одной недели.

– Руководитель дискуссионного клуба "АйтPark" политолог Нурлан ЕРИМБЕТОВ сказал, что одиозных выборов не будет…

– Эти слова возникли не на пустом месте. Выборы 1994, 1999, 2004 годов и прочие, когда основная борьба шла в одномандатных округах, сопровождались массой скандалов и нарушений, подтасовкой бюллетеней, черным пиаром, проталкиванием на первые места заведомо непонятных кандидатов. Все эти факторы наряду с частыми роспусками парламента значительно подмочили репутацию наших предвыборных кампаний. Но думаю, что на этот раз больших скандалов не будет. Никто не связывает с мажилисом особых политических ожиданий. Аблязовских структур, которые могли бы устроить скандал, на этих выборах нет. И бороться, в принципе, не за что. Тем паче, нет гарантии того, что новый мажилис отработает полный срок, а не станет очередным "тормозом на пути реформ". Другое дело, что на исход выборов могут повлиять внешние факторы – неожиданные события в России, где идут активные протесты против итогов думских выборов, или резкие колебания экономической конъюнктуры. Но это даст максимум всплеск активности протестного электората, который может просто не успеть сказаться на итогах наших выборов.

– Недавно начала свою работу республиканская общественная комиссия по контролю за выборами. Она может как-то повлиять на ситуацию?

– Эти комиссии существуют с 1995 года – традиция такая. У нас как обычно бывает? На следующий день после голосования проходит пресс-конференция, собираются аутсайдеры и говорят, что все прошло без сучка и задоринки, и они не имеют ни к кому никаких претензий.

Такие же выводы озвучивают общественные комиссии и международные наблюдатели от стран, входящих в СНГ, ШОС, ОДКБ и других организаций, куда входит Казахстан. Это делается для повышения легитимности выборов: своего рода ритуальные пляски, рассчитанные больше на местную публику. Зарубежные наблюдатели – от ОБСЕ, Европы, США – воспринимают наши выборы достаточно критично, но их мнение, честно говоря, у нас особо никого не волнует.

– Когда-то вы точно предсказали, что в премьерское кресло сядет Даниал АХМЕТОВ. Тогда скажите: останется ли у руля правления Карим МАСИМОВ в следующем году?

– Мой шуточный прогноз относительно Ахметова сбылся – правда, с опозданием на два года. На данный момент смысла в смене правительства я не вижу. Когда в 2007 году Масимов стал премьером, сформировалось новое правительство. Однако его состав менялся неоднократно, и сменились практически все министры. Говорить о "команде Масимова" сегодня просто странно. Наше правительство – это, в принципе, некомандный механизм, даже в какой-то степени совещательный орган. К тому же проведенные в 2007-2010 годах административные реформы практически привели в негодность всю вертикаль государственного управления, а основные экономические активы, находящиеся в госсобственности, пребывают в подчинении не министерств, а госхолдингов. Поэтому, сменится правительство или не сменится, – никакого особого смысла в таком кадровом решении я не вижу.

Другое дело – если премьером станет сильный, опытный, решительный кандидат, обладающий реальным влиянием и авторитетом (таковых в "обойме" осталось три-четыре человека), что может повысить эффективность государственного управления, дисциплину, контроль, вменяемость власти, но на проводимом курсе особо не скажется.

– Может, сделаете еще какие-нибудь прогнозы?

– Я стараюсь не брать на себя функции политического ясновидящего. Раньше делать прогнозы можно было, исходя из определенной логики развития событий. Сегодня большинство принимаемых решений алогичны.

В упор не вижу смысла в нынешних внеочередных выборах. Основная версия их проведения – то, что, мол, грядет вторая волна кризиса, и летом электорат может проголосовать "против". Но выборы в условиях кризиса мы не раз проходили (вспомним тот же 1999 год) – и ничего. Администрация, правительство, правящая партии работали – и сработали достаточно эффективно. Были разыграны красивые политические комбинации, проведена работа с электоратом – и итоги получились вполне приемлемые. Агитационная кампания на выборах 2005 года вообще повысила уровень социального самочувствия населения почти до 100%. Те, кто считает, что выборы надо было проводить сейчас, пока не начался пресловутый кризис, не переживают за их успех. Им просто лень работать, анализировать ситуацию, разрабатывать сценарии, выстраивать фигуры на шахматной доске, заниматься нормальным политическим менеджментом. Ведь намного проще выступить с очередной лизоблюдской инициативой, чем сделать так, чтобы протестный электорат сознательно проголосовал за партию власти.

Предсказывать можно, когда видишь и чувствуешь логику событий, а когда ее нет – то лучше сверяться с гороскопом.

"Желание быть депутатом – противоестественно"

– А вы бы сами хотели получить депутатский мандат?

– Нет. Мне нравится более осмысленная деятельность. Помню, несколько лет назад столкнулся с человеком, которого буквально заставили баллотироваться, и он реально тяготился статусом депутата. Раньше у него в подчинении находилось 3-4 тысячи человек, он имел служебные машины, дачу, был не последним человеком в городе, а, попав в парламент, оказался в кабинете два на три метра с одним помощником и водителем на трех человек. За все 7-8 лет я не видел ни одного его выступления. Несмотря на то, что в парламенте заседают полторы сотни политиков, известность получают двое-трое депутатов, причем запоминаются они либо скандалом, либо бессмысленными, но экстравагантными выступлениями. Раньше считалось, что крупным корпорациям нужно непременно иметь во власти своих людей – лоббистов. Одного такого новоиспеченного политика "прикормили", обеспечили жильем, регулярно организовывали ему досуг, а когда его однажды попросили проголосовать "как надо", он попросту свалил на "межпарламентские слушания", хотя в него было вложено несколько миллионов. Случай стал известен и надолго вызвал аллергию к самому процессу внедрения лоббистов в мажилис.

Проще решать дела с теми, кто ими реально занимается. К тому же возникает закономерный вопрос: а что потом делать бывшим депутатам? Ведь карьеру продолжают, как правило, только "президентские" сенаторы – но они и до сената были министрами, послами, работниками АП. А "простые" депутаты либо едут обратно в регион, где их успели подзабыть, либо оседают в четвертых-пятых эшелонах исполнительной власти. Мне кажется, желание быть депутатом – противоестественно.

– В мажилис намерен баллотироваться певец Нурлан АБДУЛЛИН. В партии "Нур Отан" уже состоят Бибигуль ТУЛЕГЕНОВА и Дильназ АХМАДИЕВА. Зачем, по-вашему, звезды эстрады рвутся к власти?

– Это взаимовыгодное сотрудничество. Партии нуждаются в пиаре, а артисты могут привлечь туда своих фанатов. Они выступают с концертами на предвыборных событиях, размахивают флагами, призывая народ вступать в партийные ряды. В мажилис они однозначно не пойдут: артисты либо решают свои проблемы с властью (по регалиям, квартирам и т.д.), либо просто зарабатывают.

В этом году чуть ли не каждая партия добавила в предвыборный список по олимпийскому чемпиону. И вы думаете, они забудут про свою спортивную карьеру? Из всех спортсменов, побывавших в депутатском кресле, проявил себя только Серик КОНАКБАЕВ. Он и авторитетный депутат, и спортивный функционер, но в депутаты он ведь пришел из исполнительной власти и бизнеса.

"Мы хотим как в СССР, но без СССР"

– Мы встречаемся 8 декабря. В этот день 20 лет назад было подписано Беловежское соглашение, окончательно развалившее СССР. Недавно в прессе были опубликованы итоги соцопроса, в котором, как было сказано, казахстанцы высказываются за восстановление Союза. На ваш взгляд, это утопия или реальность?

– Вопрос стоял не о восстановлении СССР, а в том, с кем казахстанцы хотели бы интегрироваться. По данным центра "Стратегия", из-за которых разгорелся сыр-бор и которые никто внимательно не прочел, видно, что за объединение Казахстана, России, Украины и Белоруссии высказались 21% опрошенных, за сохранение СНГ – 20%, за восстановление СССР – 15%, а треть респондентов - против объединения с кем бы то ни было. Скандал подняли, кажется, национал-патриоты, которые увидели в этих цифрах "заговор" против коренного населения, независимости и государственного языка. Живи мы стране с моноэтническим населением, единственным языком, в условиях сохранившейся "исконной традиционной культуры", отделенные от соседей горами и пустынями, то их истерика по поводу таких социологических данных была бы вполне обоснованной. Но весь процесс экономического, научного, социального развития нашей страны тесно связан с влиянием Российской империи и Советского Союза, как бы ни хотели некоторые ретивые господа переписать историю. Бессмысленно отрицать тягу большинства наших сограждан к союзническим отношениям с постсоветским пространством, усиленную неприятием таких альтернатив подобной интеграции, как тюркская или исламская.

Но надо быть реалистами. Большинство постсоветских стран, особенно имеющих богатые недра, пошли своими путями, однако сохранив при этом авторитарный режим, клановую экономику и манипуляции общественным сознанием. И какие бы разногласия между нами ни возникали, мы остаемся, по сути, одним народом, но уже не единым. Возврата к прежним формам "интеграции" уже не будет. Население в принципе хочет не политической, военной или экономической интеграции, а просто – сохранения единого культурно-исторического пространства и открытости границ с теми странами, которые наиболее близки нам ментально: Россией, Украиной, Белоруссией. В общем, нам нужно, чтобы было, как в СССР, но без самого СССР. Союз распался по совершенно объективным причинам, и никто его в 1991 году на баррикадах не защищал, но то наследие, которое нам осталось, надо ценить…

"Взрывать сограждан и считать откаты – две стороны одной медали"

– Поговорим на другую злободневную тему. 21 октября исламисткая радикальная группировка "Солдаты Халифата" пригрозила провести серию терактов, если не будет отменен новый закон о религии. Спустя 10 дней в Атырау прогремело два взрыва. 12 ноября в результате нового теракта в Таразе погибли семь человек. Как вы думаете, причиной усиления экстремизма стал только закон о религии или что-то другое?

– Закон о религии – всего лишь декларация. У нас к закону отношение традиционно наплевательское. Как, по сути, и к религии. Если хочет человек читать намаз на рабочем месте, он будет его читать, невзирая на запреты. А если кто-то другой считает себя мусульманином, но любит казино, выпивку и мальчиков на десерт, он будет это делать, забыв опять же о запретах. Какая у нас государственная идеология? Мир и согласие. Никто никого не регламентирует, никто ни за что не отвечает. Либерализовали религиозную деятельность в свое время? Либерализовали. Закрыли комсомол и пионерскую организацию? Закрыли. Население по доходам расслоилось? Сильно расслоилось. Возник не просто идеологический вакуум, который заполнили все, кто хотел. Проблема более глобальна. У людей возникли вопросы, почему один живет хорошо, а другой плохо. Какой официальный ответ? "В стране мир и согласие, реформы идут, международный авторитет страны крепнет, индустриально-инновационная программа вышла на новый этап, уровень жизни населения вырос на 15%". Но человеку ведь интересно, почему министр украл миллионы, получил орден и 3 месяца условно, а его сосед украл булку хлеба и получил 5 лет?

Власть перестала быть позитивным примером для населения (благодаря карикатурной борьбы с коррупцией), зато стала отрицательным – но все равно примером. Люди хотят, чтобы их дети стали прокурорами, полицейскими, чиновниками, депутатами, потому что видят, как живется на трудовые доходы. Но госслужба-то не резиновая. Многие едут в города, где их никто не ждет, и никому они тут не нужны. Требуется опыт работы, квалификация, связи – а откуда им взяться у большинства внутренних мигрантов? Возникают гетто, самозахваты земли в пригородах. Все это – питательная среда для непонятных миссионеров, для сомнительных (для нас!) учений, для желания решить все "простыми методами".

– А что насчет экстремистской литературы, которую сейчас можно купить чуть ли не на каждом шагу?

– Специалисты, занимающиеся проблемами экстремизма, уже давно кричали об этом, но их никто не слышал. Если православная церковь контролирует даже продажу свечек, то ДУМК не желает брать на себя ответственность не только за мониторинг религиозной литературы, но и за настроения верующих. За качество предоставляемых населению религиозных услуг и уж тем более – за внятное формулирование, что такое "традиционный казахский ислам", а что – "нетрадиционный".

Так вот, возвращаясь к вопросу о причинах экстремизма… Государственная идеология не решает толком ничего, кроме пропаганды достижений, зачастую неоднозначных. Официальные церкви дорожат своим социальным статусом и не слишком напрягаются по поводу насущных проблем паствы. Политическая оппозиция либо впала в самолюбовательный маразм, а радикальная слишком дискредитирована сотрудничеством с криминальными элементами. Творческая интеллигенция занята либо выбиванием госзаказа и других благ от власти, либо впала в крайнюю степень патриотизма и, не видя основных проблем общества, занимается борьбой за язык и "чистоту" нации. Народ оказался, по сути, предоставлен самому себе. В стране очень много педагогов, кандидатов и докторов педагогических наук. Но очень мало настоящих учителей, которые бы воспитывали полноценных людей. А вместо них – эрзац-воспитатели, у которых одни ученики взрывают ограждан, а другие умеют только считать откаты и навары. Это две стороны одной и той же проблемы.

Ольга ХРАБРЫХ