Игра в одни ворота по-туркменски

Все известные издевательства и нарушения прав национальных меньшинств в Туркменистане – исключительная "заслуга" его правителей, узурпировавших власть.

Туркменские власти крайне болезненно реагируют на внимание иностранной прессы к внутриполитической ситуации в республике. Наряду с этим режим Гурбангулы Бердымухамедова проводит жесткую политику по сохранению монопольного воздействия на умы граждан страны, но в то же время со всей полнотой использует возможности по распространению влияния на общины туркмен за пределами государства. Такое направление политики свидетельствует о том, что радикальные намерения этого утвердившегося на троне Туркменбаши правителя представляют угрозу уже не только для жителей его собственной страны, но и для подверженных влиянию государственных структур зарубежных туркменских общин.

Упрямство в атаке

Для лоббирования гуманитарных интересов Туркменистана за пределами страны и взятия под контроль зарубежных объединений туркмен еще первым президентом республики Сапармуратом Ниязовым была создана Гуманитарная ассоциация туркмен мира (ГАТМ). Провозглашенные на I конференции цели Ассоциации актуальны и поныне, это: поддержание связи с "туркменами мира", помощь в сохранении ими "древних культурных особенностей". Впрочем, помимо очевидных гуманитарных целей, появление ГАТМ в 1991 году преследовало и политическую - продемонстрировать руководству доживавшего последние дни СССР, что Туркменская ССР не отстанет от других республик в стремлении к независимости. Вероятно, не будет преувеличением сказать, что данная тенденция, то есть сопутствующее развитие культурных связей с поощрением экономических и политических проектов, свойственно ГАТМ и поныне.

По данным официальной статистики, Ассоциация включает в себя около тридцати представительств за рубежом, в том числе в России, Турции, Германии, Великобритании, Украине, государствах Средней Азии. Общественная активность туркмен в России привела также к созданию ряда полунезависимых обществ, как то "Ватан" в Астрахани, "Мекан" в Санкт-Петербурге, "Байкал" в Иркутске, "Туркмены Черноземья" в Воронеже, "Туркменский дом Западного Кавказа" в Черкесске и др., которые, впрочем, также в большой степени попали под влияние "вертикали" ГАТМ и необоснованно представляются филиалами Ассоциации в России. В этой связи важно, что поддержка членов ГАТМ туркменским правительством выходит за рамки помощи в сохранении культурных традиций. По сообщениям официальных источников, члены Ассоциации пользуются привилегией въезда в Туркменистан по упрощенным правилам, что весьма существенно на фоне строгого визового режима, действующего в республике. Так, проживающим в Афганистане туркменам оказывается гуманитарная помощь, электроэнергия и газ поставляются им по льготным ценам. Есть свидетельства того, что структуры ГАТМ используются Ашхабадом и с иными целями, включая оказание давление на неугодных режиму соотечественников.

К примеру, российские власти на протяжении 20 лет существования ГАТМ, по-видимому, поощряли ее деятельность, считая справедливым объединение проживающих в многонациональной стране туркмен в некую культурную общность. Свидетельством этого служит проведение в России конференций ГАТМ, в частности в апреле 2009 года в Санкт-Петербурге. Однако руководство Ассоциации, которое допустимо безоговорочно отождествлять с официальным режимом в Ашхабаде, систематически и жестко выходит за рамки официальной программы гуманитарной организации. Фактически, ГАТМ используется туркменским руководством как проводник официоза, оказывая давление на туркменские сообщества за рубежом и способствуя реализации далеко не гуманитарных проектов.

Глухая оборона

Туркменское руководство в сфере работы с неправительственными организациями играет в одни ворота, стремясь достичь наибольших результатов за счет открытости партнеров, но одновременно пресечь вполне закономерные попытки третьих стран оказать поддержку своим соотечественникам. Неоднократно такое положение вещей становилось предметом обсуждения на международных форумах. Так, 14 ноября в Женеве начала работу 47 сессия Комитета по экономическим, социальным и культурным правам ООН (CASCR), основным пунктом повестки дня которой стало рассмотрение периодических докладов о выполнении странами, включая Туркменистан, положений Международного пакта об экономических, социальных и культурных правах. Согласно регламенту, Туркменистан должен был представить первоначальный доклад в 1999 году, однако Ашхабаду понадобилось десять лет, чтобы заявить о готовности для отчета перед международным сообществом о состоянии прав человека в стране. Доклад Туркменистана был составлен особой правительственной, межведомственной комиссией и еще в 2009 году прошел процедуру предсессионного анализа, после чего был представлен к рассмотрению и обсуждению.

Одной из основных проблем при составлении доклада стал отказ Туркменистана допускать в страну докладчиков ООН, то есть все представленные мировому сообществу сведения являются односторонним, критически не оцененным взглядом на положение вещей. Представленный Туркменистаном документ обширен, однако по существу наполнен бессмысленными ссылками на правовые нормы. Правительственная комиссия проигнорировала общепринятое правило о привлечении информации с мест, анализа судебной практики и иных объективных свидетельств реального положения вещей в стране. Результатом представления такого доклада стал запрос ООН о новых данных. Сомнительно, что Туркменистан исполнит его в полной мере. Однако недостаток информации способны восполнить альтернативные документы, представленные на обсуждение общественными организациями. Из содержащихся в них сведений становятся ясны причины упорного нежелания президента Бердымухамедова способствовать созданию этнических и культурных общностей.

Между тем, такие организации, как International Disability Alliance (IDA), Internal Displacement Monitoring Centre Норвежского Совета по делам беженцев, Human Rights Watsh (HRW) сочли возможным предоставить собранную о положении вещей в Туркменистане информацию. Западные наблюдатели усматривают в Туркменистане многочисленные нарушения международных правовых норм, ограничивающие возможности национальных меньшинств, женщин, инвалидов и в целом подавляющие гражданские свободы. Особо нужно сказать о содокладе Туркменской инициативы по правам человека (ТИПЧ), в котором говорится о нарушении прав граждан, имеющих двойное российско-туркменское гражданство, о нарушении права на осуществление связей с родиной для национальных меньшинств.

Претензии, содержащиеся в докладах международных организаций, справедливы и подтверждаются всем комплексом информации из Туркменистана. Положение русскоязычного населения республики на протяжении последнего десятилетия изменялось планомерно и в полном соответствии с интересами туркменского руководства. Смерть Ниязова и избрание на пост президента Бердымухамедова избавило борьбу с полиэтничностью от радикальных проявлений, однако сделало ее еще более упорной, малозаметной и, следовательно, эффективной. Суть проблемы заключается в том, что полиэтничность равнозначна для туркменского руководства инакомыслию. Бердымухамедов строит авторитарное националистическое моноэтническое государство, которое должно спаять исторически разрозненные туркменские племена, ассимилировать общины других центральноазиатских народов и выдавить из страны активных представителей европейских и кавказских этносов.

Уже двадцать лет не менее ста тысяч русскоязычных граждан живут в условиях диктатуры "Золотого века" Ниязова, скопированной с сумасбродных правлений из средневековых восточных сказок, и лицемерного режима "Великого возрождения" Бердымухамедова, для которого люди - это разменная монета эфемерного национального величия и абсолютной личной власти. Значительную часть этого срока они были лишены доступных связей с Россией, как транспортных, так и телекоммуникационных, им было ограничено до недопустимого минимума в возможности получать образование с учетом национальной культуры, властью была пресечены все попытки их культурной самоорганизации, и только Русской Православной Церкви, в качестве жеста доброй воли, было позволено окормлять этих людей. Все эти факторы не были бы столь значительны, если бы русских детей в туркменских школах не наряжали в мусульманские тюбетейки и петь хвалебные гимны могучему громовержцу и гонителю туч Туркменбаши. Разрозненность, свойственная русским, не была бы так плачевна, если бы носителей двойного гражданства не выгоняли с работы и не конфисковывали их жилье. Между тем, Россия фактически не использует имеющиеся у нее рычаги для эффективной поддержки своих соотечественников.

Известна позиция туркменского руководства, готового вступать с Россией в торговые отношения, однако категорически отказывающегося от участия в иных совместных проектах. Примером тому служит ситуация с Российским Центром науки и культуры в Ашхабаде, а точнее - с его отсутствием в Ашхабаде. Туркменская сторона планомерно игнорирует все попытки Россотрудничества создать базовые институты для поддержки россиян в контексте культурной и общественной жизни. Тем более, туркменские власти отказывают русскоязычным общественным деятелям, также как, впрочем, и российским неправительственным организациям, проявляющим свою активность, в легальной реализации гуманитарных проектов в стране. Зато "склоняют голову" перед могущественными Соединенными Штатами, предоставляя их многочисленным неправительственным организациям ("Junior Achievement", ACELLS и прочие "американские уголки") свободно открывать свои представительства, финансировать и реализовывать проекты в Туркменистане. Меры туркменских властей относительно таких людей, как Анатолий Фомин, Вячеслав Мамедов, Андрей Затока, Наталия Шабунц, Иван Меркель и др., являются отражением принципиальной позиции властей относительно пресечения любой гражданской активности русскоязычных граждан Туркменистана. За такими мерами стоит дремучий, практически первобытный страх, тем более комичный, что Туркменистан покинуло большинство деятельного русскоязычного населения, а оставшиеся люди в массе своей подавлены, аполитичны и не способны оказывать влияние на внутриполитическую обстановку в стране, однако нуждаются в элементарных инструментах социальной адаптации и связи с исторической родиной.

В начале второго десятилетия XXI века "русский вопрос" в Туркменистане - это уже не вопрос о власти или суверенитете республики. Россия и российский народ безоговорочно и справедливо признали право на независимость Туркменистана, однако в ответ Туркменистан не признал права на существование этих людей на своей земле. И было бы абсурдно говорить, что это позиция внезапно и в массовом порядке ударившихся в национализм туркмен. Все известные издевательства и нарушения прав национальных меньшинств в Туркменистане - исключительная "заслуга" его правителей, узурпировавших власть и страшащихся теней более многочисленных народов.
Евгений Менц
26.12.2011